Фонд для бедных и больных

- О Фонде социального медстрахования (ФСМС) в последнее время говорят много и настолько разное... Вот и глава государства поручил Минздраву “пересмотреть подходы к финансированию здравоохранения и запустить наконец добровольное медицинское страхование”. Непонятно, чего в итоге ждать.

- Я, если честно, тоже не совсем понимаю, почему фонд именно сейчас оказался в центре критического внимания и к чему это приведет. А президент, кстати, не в первый раз высказывается об обязательном социальном медицинском страховании (ОСМС), но чем именно его не устраивает эта система, сказать сложно (по крайней мере, опираясь на те заявления, которые он делает). Мы не знаем, какие данные ему представляют, насколько они точны. Например, президент произносит фразу “запустить наконец добровольное медицинское страхование”. Но добровольное медицинское страхование работает много лет. Такая модель практикуется в крупных компаниях: работодатель заключает договор с клиникой на медобслуживание своих сотрудников.

- Министр здравоохранения Ажар ГИНИЯТ заявила, что до конца года ведомство выработает дополнительный пакет по платной страховке. Как вы оцениваете эту инициативу?

- По сути, они хотят сделать добровольное медстрахование более доступным для населения, не привлекая к этому фонд. Ничего плохого в этом нет - как говорится, бог в помощь. И вообще, после выступления министра немного отлегло от сердца. Насколько можно судить из ее слов, речь не идет о том, что появятся новые взносы или новый механизм финансирования в рамках ОСМС.

В кулуарах ходили разговоры, что казахстанское правительство консультируется по поводу ФСМС с грузинскими экспертами. Те продвигают, на мой взгляд, абсолютно неуспешный опыт системы медстрахования, работающей в их стране. Насколько я понимаю, есть некие заинтересованные группы, способные повлиять на решения такого уровня. Они пытаются продавить децентрализацию социального медстрахования, сделать так, чтобы вместо одного госфонда появилось нес­колько частных. Считаю, что этот опыт совершенно не совпадает с интересами страны, пациентов, Минздрава.

- Расскажите про опыт Грузии.

- Там создали один государственный фонд, а позже его функции передали нескольким частным. Через какое-то время большая часть населения уже не имела доступа к медицинской помощи. Почему? Любой частный фонд пытается снизить расходы и повысить доходы. Чтобы добиться поставленной цели, по идее, нужно сделать так, чтобы участниками системы могли стать только здоровые или богатые: первые потребляют меньше услуг, вторые больше платят. А пациенты из социально уязвимых групп беднее и болеют чаще, их страховать невыгодно. В итоге граждане Грузии, входящие в эту категорию, оказались за бортом здравоохранения. Пришлось заново создавать госфонд, чтобы застраховать их. Частные фонды в Грузии продолжают работать, но государство идет к тому, чтобы их закрыть.

- Наверняка есть и успешные примеры...

- Есть. Например, Германия, где работают частные больничные кассы. Эта система начала формироваться более 150 лет назад - тогда канцлер Бисмарк выступил с инициативой обеспечить доступной медицинской помощью население. Она постепенно развивалась, ее улучшали, меняли, и тем не менее Германия не избежала проблем незастрахованности бедного населения. Там тоже есть государственный резервный фонд.

И Казахстан, выбери мы подобный путь, неизбежно столкнется с конкуренцией за здоровых и богатых и пренебрежением к бедным и больным. Придется создавать что-то еще, чтобы помочь нуждающимся. В итоге мы на свои взносы будем содержать государственный центральный фонд и еще кучу частных.

- И если государственный можно контролировать, то с частными это сложнее.

- Такие риски есть, как и опыт передачи накоплений граждан в частные фонды - речь о пенсионной системе. Помните, в эти фонды шли наши пенсионные отчисления. Закончилось тем, что от этой практики отказались.

Я считаю, что сейчас в Казах­стане функционирует правильная для нашей страны модель системы медицинского страхования. Не нужно от нее отказываться. Если вас беспокоит, что часть населения осталась незастрахованной, отмените разделение услуг на два пакета - гарантированный всем и страховой (его получают только те, кто платит взносы). Это противоречит философии социального медицинского страхования: здоровые платят за больных, богатые - за бедных.

Сейчас почти три миллиона человек не платят взносы в ФСМС - не хотят или не могут этого делать. Но их в любом случае надо застраховать и лечить. И помнить, что задача вовлечь эту группу населения в экономику не в компетенции системы здравоохранения. Давайте спросим министерства экономики, труда и соцзащиты населения, почему почти три миллиона человек не имеют официального дохода, не платят налоги и социальные отчисления. Пусть эти госорганы придумывают способы формализации этих граждан. Сейчас же силами системы здравоохранения пытаются решать экономичес­кие и социальные вопросы.

Как показала практика, возможность получать помощь в рамках системы ОСМС не работает как мотивация для тех, кто не вовлечен в экономику. Люди, которые хотели стать участником системы, начали платить взносы самостоятельно, а остальным, получается, это не нужно. И нет смысла ждать, когда что-то изменится.

И еще одно: если вам не нравится качество медицинской помощи, это не проблема системы ОСМС, это проблема Минздрава, который определяет политику в этой сфере. Фонд работает по их правилам.

- Если не будет разделения на два пакета, то те, кто может не платить, перестанут это делать. Тащить на себе всех будут официально работающие граждане, а это несправедливо.

- Это вопрос сознательности населения. Мы не заставим платить тех, кто не хочет, вы же видите. Людям надо объяснять: эти деньги идут на развитие медицины, ваши взносы - это ваше здоровье и жизнь. Человек не поймет это сразу, должно вырасти целое поколение, чтобы сформировалось такое отношение к системе медицинского страхования. А про то, что в системе есть два пакета услуг - гарантированный и страховой, знает не так много людей. Они платят взносы и не разбираются в тонкостях. И если мы пакеты объединим, это не приведет к оттоку средств, которые сейчас поступают в фонд. Абсолютно в этом уверен.

Я вообще считаю, что фонд нужно вывести из подчинения Минздрава. В Германии системой управляет трехсторонний комитет, в который входят представители правительства, мед­учреждений и гражданского общества (чтобы определить имена последних, проводят выборы). И у нас должно быть что-то подобное. Население должно решать, что делать с деньгами фонда. Не хочет оно платить за тех, кто не делает взносы? Исключим их из системы или ограничим в праве получать те или иные услуги. Но, повторяю, решать это должно не правительство, а мы.

- При существующей модели фонда застрахованный гражданин может получить услугу только в тех медорганизациях, которые входят в систему ОСМС. И обращаться за такой услугой он должен через поликлинику, к которой прикреплен. А может ли система работать так: раз я плачу взносы, то выбираю любого врача, иду к нему и получаю услугу, минуя “свою” поликлинику?

- Это идеальный вариант, такая схема возможна, но нужно понимать, что расходы на медицинскую помощь будут гораздо выше и платить придется больше, соответственно, потребуется повышать взносы. Люди к этому не готовы.

Допустим, я сам выбираю врача. Цены у всех разные: один стоматолог за удаление зуба возьмет условные 100 тенге, другой за точно такую же работу - 1000. Но фонд не может платить за одного гражданина больше, а за другого меньше. Поэтому и нет такой схемы. Мы постепенно должны расширять число частных медцентров, которые участвуют в системе ОСМС. Повышать конкуренцию. Но для этого и тарифы должны быть адекватны рынку. Но это опять же расходы. Чтобы фонд имел возможность их покрывать, придется повышать взносы.

- И еще одно очень распространенное мнение: фонд нужно ликвидировать, от него нет никакого толка.

- Ради бога, но давайте иметь в виду, что у государства нет достаточной финансовой базы, чтобы обеспечить работу системы здравоохранения хотя бы в нынешнем виде. Нет фонда - нет взносов граждан. Мы возвращаемся к ситуации до внедрения ОСМС, то есть бюджет здравоохранения уменьшается вдвое. До начала работы системы медстрахования он составлял один триллион тенге, сейчас - два триллиона. Дайте фонду время, он функционирует всего несколько лет.

Оксана АКУЛОВА, фото Олега СПИВАКА, Алматы

ОТ РЕДАКЦИИ Мы отдаем себе отчет, что есть эксперты, которые могут поспорить с этим мнением, поэтому в ближайших номерах газеты постараемся продолжить тему обязательного соцмедстрахования.