Раковый комплекс

Роза ОРАЗБАЕВА: я докажу свою правоту!

Прошедшая через десять сеансов химиотерапии Роза ОРАЗБАЕВА хочет высудить у онколога Индиры ДАУБАСОВОЙ 10 миллионов тенге. 52-летняя жительница Алматинской области считает, что из-за ошибки этого врача она лишилась правой груди. Однако наказать медика и вернуть потраченные на вынужденное лечение деньги больной женщине, как выяснилось, будет совсем не просто.

Три года назад накануне новогодних праздников Роза Сеитовна обнаружила у себя под правой грудью небольшое уплотнение. Имевшая в прошлом проблемы со здоровьем и перенесшая несколько операций женщина очень забеспокоилась. Едва дождавшись окончания длинных праздничных дней и выходных, она отправилась в Карасайскую центральную райбольницу. Сделав маммографию, Роза Сеитовна попала на прием к маммологу-онкологу Индире Даубасовой.
- Та, посмотрев снимок, сказала, что ничего опасного нет, я здорова. Я обрадовалась, подумала, что сама себя накрутила, - вспоминает женщина.
По ее словам, она забыла об этой проблеме и продолжила радоваться жизни. Однако со временем стала ощущать недомогание: появилась слабость, стала болеть правая рука. Роза Оразбаева то и дело стала задумываться: а не ошиблась ли врач райбольницы? В октябре 2013 года женщина, воспользовавшись акцией Института онкологии, прошла там бесплатное обследование. Сомнения подтвердились: анализы показали, что у нее карцинома молочной железы уже второй степени! После этого жизнь Розы Сеитовны разделилась на “до” и “после”, а анализы, обследования в том же Институте онкологии обошлись ей в кругленькую сумму.
- Около 100 тысяч тенге, - уточняет наша собеседница. - Один гистологический анализ стоил 70 тысяч! Я еще спросила: а почему так дорого, нельзя ли сдать этот анализ, когда я лягу в больницу? Мне ответили: вы же не станете ждать десять дней! А в больницу, мол, кладут, только когда все анализы на руках. Позже я узнала, что в Алматинском областном онкодиспансере все это можно было сделать бесплатно!
В ноябре 2013-го Роза Оразбаева легла в этот онкодиспансер, где прошла четыре курса химиотерапии и перенесла мастэктомию - операцию по удалению правой груди. Затем в течение одного месяца она приняла еще шесть сеансов химиотерапии. Понятное дело, отходила Роза Сеитовна от них тяжело и долго.
- Позже я консультировалась с разными частными врачами и док­торами наук. Они сказали, что меня лечили слишком агрессивно - столько химиотерапий можно было и не проводить, грудь можно было и не удалять! - сокрушается, смахивая слезы, женщина. - Опухоль удалили, но рак ведь всегда может вернуться...
Беда, как известно, увы, не приходит одна: во время дальнейших обследований у Розы Оразбаевой обнаружили еще и гепатит С. Она обратилась к врачам-инфекционистам, те стали планировать лечение, но узнав, что больная прошла через десять сеансов химиотерапии, растерялись.
- Лечение гепатита С невозможно, если пациент состоит на учете у онколога, объяснили мне, - продолжает свой печальный рассказ Роза Сеитовна. - А те, кто попадает на учет онкологов, стоят там чуть ли не пожизненно!.. При этом врач-инфекционист приватно сообщила, что жить мне осталось якобы максимум пять лет, поэтому нужно хоть как-то поддерживать работу печени, делать уколы три раза в неделю. И это не бесплатно! Одна ампула стоит 2000 тенге, в месяц вместе с остальными таблетками на это уходит примерно 60 тысяч. А пособие по инвалидности, которое я получаю, всего 27 тысяч тенге. Каждый день мучительно думаю: что продать, чтобы найти деньги? Приходится частенько пропускать уколы...
Еще в прошлом году Роза Оразбаева, несмотря на недомогание, письменно обратилась в РОВД и прокуратуру Карасайского района с требованием наказать Даубасову за ту роковую ошибку. Материалы для исследования направили в департамент комитета контроля медицинской деятельности Минздравсоцразвития по Алматинской области. Оттуда за подписью и. о. руководителя М. СЕЙТКУЛОВА Оразбаевой пришел ответ, который фактически подтвердил ее обвинения в адрес врача: “Обращение обоснованное, врачом-онкологом Даубасовой И. Ш. своевременно не выявлено образование в правой молочной железе, не назначено дальнейшее обследование в специализированном онкологическом учреждении, что привело к росту опухоли и возможному озлокачествлению”. Но к тому времени виновного в бедах Розы Сеитовой медика и след простыл. “На момент рассмотрения обращения врач Даубасова И. Ш. в ГКП на ПВХ “Карасайская ЦРБ” не работает, уволена по собственному желанию на основании приказа №79 от 01.03.2012 года”, - значилось в документе.
Где сейчас живет и работает Индира Даубасова, не удалось вы­яснить и нам.
Учитывая, что Оразбаева считает ее виновной в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ст. 114 УК), из Казахского НИИ онкологии и радиологии была приглашена комиссия, специалисты которой заключили: тяжкого вреда здоровью больной нет. На этом расследование дела остановилось.
Однако Роза Сеитовна не оставляет надежд добиться справедливости. Она хочет провести независимую экспертизу с участием частных онкологов, а добившись заключения в свою пользу, подать на онколога в суд. И поскольку денег у нее нет, очень рассчитывает на бесплатную юридическую помощь.

Екатерина ТИХОНОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы

Комментарий в тему

Александр КАПЛАН, юрист:

- Согласно правилам организации и производства судебно-медицинской экспертизы квалифицирующими признаками тяжкого вреда здоровью являются: 1) опасность для жизни человека; 2) не опасные для жизни повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью по последствию после каких-либо воздействий - потеря зрения, речи, слуха или какого-либо органа (выделено мной. - Е. Т.) либо утрата органом его функций; неизгладимое обе­зображивание лица; расстройство здоровья, соединенное со значительной стойкой утратой общей трудоспособности не менее чем на одну треть (33 процента и выше); полная утрата профессиональной трудоспособности; прерывание беременности; психическое расстройство (психическое заболевание); заболевание наркоманией или токсикоманией.
Грудь - это парный орган, а раз отрезали только одну, то он не считается утраченным. Вред пострадавшей может быть оценен как средней тяжести, который оценивается как утрата трудоспособности более трех недель либо значительная стойкая утрата общей трудоспособности от 10 до 33 процентов.
Но есть все основания для того, чтобы взыскать моральный ущерб.

ОТ РЕДАКЦИИ Учитывая актуальность и злободневность темы, множество жалоб больных на работу онкологов, мы постараемся проследить, чем закончится эта довольно неординарная история.