А кому сейчас сладко?

Беседуя с председателем правления компании “Аксу кант” Кайратом ОРАЗБЕКОВЫМ, вновь и вновь вспоминаешь набившие оскомину афоризмы о том, что наша исполнительная власть всегда готовится к давно минувшим экономическим угрозам и вызовам. И поражаешься тому, насколько смелы у нас чиновники в тупом игнорировании поручений и требований главы государства. Вообще, если бы у Нобелевской премии была номинация за способность создать на пустом месте проблему, чреватую социальными волнениями, то эта премия была бы у нас, в Казахстане.

- Начнем с прямого, простого и понятного каждому вопроса. Почему нет сахара? Он не только от любителей продукции фабрики “Рахат” или жителей села, уже приступивших к заготовкам варенья, но и от всех казахстанцев, у которых на генетическом уровне привычка несколько раз в день пить сладкий чай.

- Сахара нет, потому что в вопросах обеспечения этим без преувеличения стратегическим продуктом мы, как всегда, доверились не собственным производителям, а российским и белорусским. Именно они поставляли нам до 55 процентов объема сахара из нашей годовой потребности в 560 тысяч тонн. Еще 40 процентов мы производим из импортного сырья - тростникового сахара-сырца. Парадоксально, что только 5 процентов мы производим из собственного сырья - сахарной свеклы. То есть мы поддерживаем сахарную отрасль наших партнеров по ЕАЭС. В начале марта был закрыт экспорт из России и Белоруссии, так был запущен механизм образования жесткого дефицита.

- То есть мы стали жертвами известных геополитических обстоятельств, в чем, естественно, нет вины исполнительной власти?

- Мы моделировали и предвидели такую ситуацию. Этот вопрос мы поднимаем уже давно. Еще в 2018 году на базе Ассоциации сахаропроизводителей совместно с коллегами мы подготовили и отправили во все министерства предложения по решению глобальных проблем отрасли как в долго­срочной, так и в среднесрочной перспективе. Пошагово расписали, что нужно делать, разработали “дорожную карту”. Мы предупреждали, что проблем не избежать. В 2019 году обращались к премьер-министру с просьбой спасти отрасль от демпинговой политики России, пытались привлечь все профильные министерства, национальную палату предпринимателей “Атамекен” и т. д. Мы просили сформировать государственную политику в области продовольственной безопасности. Кстати, это совсем не какой-нибудь цеховой альянс бизнесменов. Сахар - это действительно стратегический продукт, который внесен в число основных позиций нашей продуктовой корзины.

- Увы, это из разряда теории, а Казахстан - и с этим вряд ли кто-то поспорит - часто выступает в роли “страны невыученных уроков”. Отсюда вопрос, который задаст сейчас каждый: что же делать? Надо принимать срочные, оперативные меры. Но какие?

- Для оперативного решения этой проб­лемы еще в феврале мы предлагали распределить квоты среди производителей и обеспечить нас доступными оборотными средствами для закупа сахара-сырца и производства сахара, который уже сейчас мог бы быть на прилавках наших магазинов. Все четыре действующих завода готовы работать на тростниковом сахаре-сырце и производить до 50 тысяч тонн сахара ежемесячно. Тогда мы закрыли бы всю потребность сахарной продукции в Казахстане на этот форс-мажорный период. Но мы не дождались ни своевременной постановки задачи, ни финансирования, ни квот.

Мы до сих пор не можем понять, чем руководствовалось Министерство сельского хозяйства при распределении квот. Наш завод получил квоту в объеме 2300 тонн вместо 30 тысяч заявленных. Это четыре дня работы завода. И это завод, где работают более шестисот человек! При этом никому не известное ТОО “HORECAHUB”, ранее имевшее по уставу деятельность в сфере разработки программного обеспечения, с большой вероятностью с нулевыми оборотами получает 14 тысяч тонн квоты! Среди 37 компаний, получивших квоты, большинство не имеют отношения к сахару, занимаются чем угодно: от строительства до программного обеспечения. Вы думаете, они смогут решить вопрос обеспечения страны сахаром?!

- Думаю, что, скорее всего, эти предприимчивые бизнесмены переуступят квоты производителям и получат хорошую маржу. Естественно, такой бизнес отразится на цене сахара не в лучшую для населения сторону. И еще думаю, что Минсельхоз - кузница бесстрашных кадров, оригинально трактующих требование президента Токаева об устранении посредников из всех сфер экономики. Надеюсь, что расследование будет, мы направим соответствующий официальный запрос о том, какие компании стали счастливыми обладателями этих квот.

Но вернемся к нашим собственным ресурсам. Тростник - с ним все понятно: его очень просто купить за бюджетные деньги. А что с сахарной свеклой? Мы об этом пишем уже лет десять. Это “Илиада” и “Одиссея”. То фермеры выгружают свеклу прямо напротив областного акимата, потому что не организованы закупки и транспортировка, то областной аким заявляет, что проб­лема решена и производство сахарной свеклы едва ли не стратегическое направление областной экономики…

- Немного истории. В 1975 году республика имела восемь действующих сахарных заводов и производила 160 тысяч тонн сахара из свеклы. В 1990-м 320 тысяч тонн как из свеклы, так и частично из сахарного тростника, что на тот момент покрывало нашу потребность. Сегодня мы производим только 30 тысяч тонн из собственного сырья, имея четыре действующих завода. Для достижения полной продовольственной безопасности необходимо организовать полный цикл производства на территории Казахстана. А это в первую очередь достаточность сахарной свеклы как сырья для его производства. Мы должны выращивать четыре миллиона тонн свеклы, что в десять раз больше, чем производится сейчас.

- Да, нам известно, что судьба той сахарной свеклы, которую фермеры привозили и бросали у акимата, незавидна. В лучшем случае ее уничтожение актировали как “съедена крупным рогатым скотом”. Что же нам делать? Ведь в производящих и продающих нам сахарный тростник странах возможны любые события, то есть этот источник сырья тоже не из надежных.

- Важно законодательно закрепить все жесткие процедуры и меры поддержки продуктов, составляющих основу национальной продовольственной безопасности. Таким путем идут многие, примеров масса: госрегулирование и господдержка именно в сахарной отрасли как наиболее чувствительной и социально значимой для населения присутствуют в том или ином виде во всех странах, для которых независимость и безопасность не пустой звук.

Например, для многих это будет неким открытием, но в Турции есть отдельный закон о сахаре. В нем определены все возможные действия в кризисных обстоятельствах экономического, внешнеполитического или военного характера. Детально расписано, что должно делать правительство страны для предотвращения сахарного дефицита для населения, с одной стороны, и для преодоления любых рисков для производителей сахара - с другой. Каждый восьмой житель Турции так или иначе задействован в сахарной отрас­ли в сельском хозяйстве и перерабатывающей промышленности. Представляете, какое значение имеет эта отрасль для экономики!

Или пример наших соседей. Россия всего лишь за 8-10 лет превратилась из импортера сахара и сахара-сырца в крупнейшего экспортера сахара в странах ЕАЭС. Благодаря активной государственной поддержке, льготному кредитованию и предоставлению земельных участков холдингам, созданным на базе сахарных заводов, россияне смогли провести глубокую модернизацию производства и выйти на самообеспеченность заводов по сахарной свекле до 80 процентов. И таких примеров масса. Все о них знают.

- То есть мы опоздали в уходящий поезд? Можно как-то изменить ситуацию?

- Для этого необходимо увеличить площади поливных земель до 250 тысяч гектаров в свеклосеющих регионах с учетом севооборота, а именно: в Жамбылской и Алматинской областях. Но главное - передать землю заводам в долгосрочную аренду и обеспечить сырьевую безопасность для заводов. Дать возможность приобрести необходимую сельскохозяйственную технику. Заводы совместно с крестьянами смогут поднять до необходимого уровня показатели не только по сахарной свекле, но и по культурам, входящим в севооборот. Это даст мультипликативный эффект на все сельское хозяйство, позволит уменьшить бюджетную нагрузку на государство и, самое главное, решить вопрос продовольственной безопасности.

Во-вторых, что не менее важно, нужно строить водохранилища и новые массивы орошения. Посмотрите на карту 1975-1980 годов прошлого века. Казахстан и Китай: с нашей стороны все зеленое, а со стороны Китая все желтое. Сегодня все наоборот. Весь задел по орошению, заложенный в советское время, сегодня на 70 процентов пришел в полную негодность, мы теряем всю воду в необорудованных земляных каналах. Необходимо вкладывать деньги во все эти проекты, улучшать культуру сельхозпроизводства, внедрять новые технологии полива и водосбережения.

И конечно, как раньше, развивать собственное семеноводство, заниматься профессиональным образованием и подготовкой кадров для сахарной отрасли. Завтра те же французы по разным причинам могут отказаться поставлять нам семенной продукт, и мы вернемся к нулевой отметке.

- Земля в частных руках. Кто же ее отдаст под долгосрочные проекты?

- Считаю, что нужно провести аудит всех орошаемых земель, переданных в долгосрочную аренду. При выдаче земель защищались ТЭО, бизнес-планы по их использованию. Надо выяснить, соответствует ли целевое использование заявленным требованиям, используется ли земля по назначению. Это должны контролировать местные исполнительные органы. Требуется отдельная программа для этих целей. По нашим данным, до 50 процентов земель используются не по назначению.

Требуется строительство водохранилищ. Мы, к примеру, уже пятый год занимаемся проектированием Басканского водохранилища на 80 миллионов кубометров воды. До сих пор мы не можем найти золотую середину между местными исполнительными органами, комитетом по водным ресурсам Минэкологии и Министерством сельского хозяйства. Никак не могут решить, каким образом можно профинансировать данный объект. А это 32 тысячи гектаров поливных земель. Есть Биенское водохранилище, по которому еще не запущены процессы проектирования. Кызылагашское водохранилище, которое после прорыва было восстановлено и на сегодняшний день полностью наполнено. Но массива орошения под него до сих пор нет, хотя строительство должно было вестись параллельно. Есть все: проект, смета, экспертиза, согласно которой 7,5 тысячи гектаров земли станут поливными. Но до сих пор не выделены деньги на строительство ирригационных систем. Вот яркий пример межотраслевой несогласованности. Земля находится в тридцати километрах от завода и согласно проекту может быть идеально использована для выращивания сахарной свеклы.

Мы подробно прописали все необходимые мероприятия, включая “дорожную карту”, в своей программе совместно с Ассоциацией сахаропроизводителей и через “Атамекен” передали в правительство.

- Крестьяне жалуются, что завод и местные власти предлагают низкие закупочные цены на свеклу…

- И их можно понять. Почему кресть­яне всегда просят больше? Потому что в целом из-за плохой агроинфраструктуры у нас вместо продуктивного - рискованное земледелие. Они хотят закрыть все свои риски, особенно в части поливной воды, отсутствия доступных механизмов финансирования, возросшей цены на покупку и аренду механизмов и машин, дизельного топлива, удобрений и семян. Есть риск остаться без урожая. Поэтому мы должны в первую очередь обеспечить их поливной водой, перейти на прогрессивные водосберегательные методы полива. Тогда урожайность будет значительно выше, значительно снизится себестоимость выращивания свеклы и увеличатся посевные площади.

- Наступит ли момент, когда мы увидим снижение цен на сахар?

- Если полностью перейдем на сахарную свеклу аналогично России, Украине, Белоруссии в необходимых для собственного производства объемах и постепенно откажемся от сырца, то наша цена на сахар будет минимум 30-40 процентов от цены на мировых рынках. Но это стратегическая задача, которую правительство должно понимать именно в таком статусе. И, самое главное, собственный полный производственный цикл на основе собственного сырья - это важная составляющая продовольственной независимости и продовольственной безопасности страны.

Петр КАРАВАЕВ, Алматы