Ермухамет ЕРТЫСБАЕВ: Патернализм и популизм - вот что может погубить постназарбаевский Казахстан

- Итак, страна, а вернее, народ Казах­стана, получила первое послание второго президента. Каковы ваши общие впечатления - формат, содержание, стиль?

- Послание впечатляет. Каждый ждал от этого послания что-то сокровенное, желаемое. Я дождался. И не только я. Президент Токаев прямо и недвусмысленно заявил: “Успешные экономические реформы уже невозможны без модернизации общественно-политической жизни страны”. Это значит, что перемены, которые ждет политизированная часть общества, неизбежны. Предстоит большая работа по изменению выборного законодательства, наверняка нового закона о политических партиях. Власть сверху через правовую демократию должна опередить нарастание уличной демократии снизу.

- В самом начале своего послания президент говорит о неизменности курса на преемственность политики Елбасы. Тем не менее в этом документе содержатся ряд утверждений и поручений, которые звучат не совсем в унисон, казалось бы, устоявшимся представлениям. В этом смысле, на ваш взгляд, что превалирует в послании, а стало быть, и в политике Токаева в перспективе: преемственность или новаторство?

- Новаторство через преемственность. Ничто не стоит на месте. Если бы Токаев заявил, что по-прежнему будем продолжать курс “сначала экономика, а потом политика”, то это вызвало бы в обществе всеобщее разочарование, протесты, перманентное гражданское противостояние. Люди хотят заниматься политикой и занимаются ею. Политика с древнегреческого переводится “искусство управления государством”. Народ желает быть прямо причастным к политике, и с этим придется считаться. 30 лет назад, в годы горбачевской перестройки, все советское общество пришло в движение, практически все жили политикой. КПСС как “руководящая и направляющая сила” не сделала своевременных выводов, пыталась удержать власть, ничего в корне не меняя, и в результате потеряла и власть, и партию, и страну.

Нурсултан НАЗАРБАЕВ четверть века шел по пути “сначала экономика, а потом политика”. И это был единственно верный курс. Как можно было проводить рыночные реформы в стране, в которой не было либерального класса? Назарбаев считал важным сформировать некое подобие среднего класса - социальных групп населения зажиточных, обеспеченных и богатых, которые можно было рассматривать как опору нового государства. Образно говоря, Назарбаев развел политику и экономику в разные русла, и мы смогли в отличие от других стран СНГ избежать политических катаклизмов и гражданских конфликтов. Не отвлекаясь на политику, мы смогли осуществить серьезные социально-экономические рыночные преобразования. Но сейчас общество резко политизировано, и тому есть объяснения. Стержнем политизированности и роста протестных настроений является девальвация нацвалюты 2014-го (на 25 процентов) и 2015 годов (на 100 процентов). Другие факторы можно и не перечислять. И как быть в этой ситуации? Продолжать курс без новаторства? Власть не утверждает, что сделала все безупречно, надо признавать свои ошибки и двигаться дальше.

- Говоря о модернизации, глава государства видит “свою задачу в том, чтобы содействовать развитию многопартийности, политической конкуренции и плюрализма мнений в стране”. Умные эксперты трактуют эти слова как дальнейшее развитие в рамках существующей партийной системы. Но вот другие комментаторы усмотрели между строк вероятность появления новой политической партии и даже новых политических партий. А вы как считаете? Созрели у нас предпосылки появления новых игроков на партийном поле? На какой основе и с какими целями и задачами? Вы готовы поучаствовать в таком процессе или сохраните верность партии власти?

- Я всего три дня как вернулся в Казах­стан (до этого Е. Ертысбаев работал послом в Беларуси. - Ред.) и еще не определился с дальнейшими планами. Но одно очевидно: я не могу уйти из публичной политики. Собственно говоря, я уже занимаюсь политикой, отвечая на ваши вопросы.

“Сохранить верность партии власти” - это очень высокопарно звучит. Разумеется, я очень заинтересован в том, чтобы партия Nur Otan была монолитной, сплоченной и конкурентоспособной, чтобы она оставалась партией власти, но не через монолог, а через диалог с другими политическими партиями. Появятся ли новые игроки на партийном поле? Да они уже появились, и не только в соцсетях. Дайте новый закон о политических партиях, и организационное оформление (проведение учредительных съездов, регистрация в Минюсте) пройдет стремительно.

Токаев стремится быть над партиями, свою главную задачу видит в становлении и развитии подлинной многопартийности, множественности политических взглядов и их конкуренции. Это дорогого стоит, согласитесь? В общем, как в рассказе Чехова “Учитель словесности”: учитель Никитин жил бездумной и беспечной жизнью, был счастлив, как ему казалось, и вдруг в мгновение ока наступило прозрение, и началась для него новая, неведомая, нервная и сознательная жизнь. Короче, если партия власти хочет победить, то ей придется выйти на ринг. Бои с тенью, как было раньше, не пройдут.

- Чем вызвана острая критика силовых структур и судебной системы? До нашей газеты доносятся крики о помощи практически ежедневно. Вероятно, чаша терпения переполнилась и у главы государства. Как вы считаете, почему в Казахстане сложилась такая ситуация, когда высшее руководство страны вынуждено открыто говорить о неравенстве условий граждан и госаппарата в публично-правовых спорах, а также о незаконных методах работы и провокационных действиях сотрудников антикоррупционных органов?

- Это самый больной вопрос. И я не знаю ответа. Интересно, если спросить среднестатистического судью, прокурора или работника силовых структур, смогут ли они внятно ответить? Помню, лет пятнадцать назад, да, это было в 2005 году, у меня была доверительная беседа с Назарбаевым. Он сказал, что основные параметры в экономике, социальной политике, внешней и внутренней сферах он выстроил правильно и только в судебной системе и в целом в правовом блоке не смог добиться ощутимых перемен.

Я думаю, что единственный и проверенный ход - это изменить правила. Например, судья избирается и назначается пожизненно. Это новое правило и в корне меняет всю систему. До реформ Саакашвили в Грузии полицию никто не уважал, там полиция срослась с криминальным миром, занималась поборами и взятками. В кратчайшие сроки ввели новые правила, и сформировалась новая полиция. Стабильно по всем опросам МВД Грузии занимает второе место по уровню доверия (на первом месте церковь). И это при том, что полиция жестко разгоняет несанкционированные митинги и демонстрации.

- Некоторые эксперты находят довольно оригинальную причину того, что в первое десятилетие независимости наша страна из нищеты и тотального кризиса совершила гигантский рывок в своем развитии, причем за счет не только нефти и металлов, но и малого и среднего бизнеса, только потому, что в то время не было финансовой полиции и ей подобных, а с их появлением начались депрессия и уверенный упадок во всех сферах. Вы разделяете такое наблюдение?

- Нет, не разделяю. Это очень поверхностное мнение. Хотя бы потому, что финансовая полиция была создана уже в середине 90-х годов. О каком гигантском рывке идет речь, если подавляющее большинство предприятий в первой половине 90-х простаивало? Цены на нефть и металлы катастрофически упали, казна была пустая. Общеизвестно, что мы потеряли тогда 40 процентов ВВП. Насчет среднего бизнеса не скажу, но малый бизнес начал стремительно идти в гору. Они уже в первый год своего появления стали налогоплательщиками - это факт.

По-моему, нельзя упрощать и делать категоричные выводы: мол, финансовая полиция только и делает, что доит малый и средний бизнес. Ее главное предназначение - это стоять на страже государственного бюджета, своевременно выявлять недобросовестных налогоплательщиков среди коммерсантов. Если есть факты вымогательства и необоснованных наездов на бизнес, а такое случается, то коммерсанты не должны молчать. Есть адвокаты, суды, СМИ, есть “Атамекен”, в конце концов.

Если верить знаменитому израильскому историку Харари, то мы живем в мире мифов, иллюзий с тех пор, как произошла когнитивная революция. И даже такие понятия, как государство, нация, общество, демократия, права человека, в значительной степени мифы. А что тогда закон, право, честь, достоинство, добро, героизм? Единственное надежное средство доказать существование добра и справедливости в этом мире - это немедленно начать творить их самому. Я демократ лишь постольку, поскольку совершаю духовное, интеллектуальное и эмоциональное усилие быть демократом.

- Как вы оцениваете социальный блок послания? Разделяете ли вы нелестную оценку патерналистских настроений в обществе?

- Абсолютно разделяю, и мы с вами в прошлый раз подробно об этом говорили (см. “Ермухамет Ертысбаев: Назарбаев уговаривает людей работать, а Лукашенко заставляет, приняв законы против тунеядцев и иждивенцев”, “Время” от 31.8.2019 г. - Ред.). Посудите сами: в течение, по крайней мере, двух десятилетий власть проводила активную социальную политику и продолжает проводить, в ответ на это отдельные социальные группы граждан диктуют властям модель поведения как публичного, так и частного. Люди открыто заявляют и желают, чтобы государство отвечало и контролировало их настоящее и будущее (аналогично контролю отца над детьми в патриархальной семье). Отсюда и название “патернализм”. Надо же! 28 лет независимости и рыночным реформам, а у нас еще очень большой слой людей, которые относятся к государству как к отцу, а не как к наемному работнику, которому мы платим налоги за то, что он управляет нашими общими делами.

Патернализм - это когда взрослый человек ведет себя как детсадовский мальчик, относится к государству как к своему отцу, ждет, что папа всегда его защитит и решит любые проблемы. Патернализм опасен, так как люди в результате лишаются всяческих забот о собственном жизнеобеспечении. Резюмирую: патернализм, популизм, демагогия - вот что может погубить постназарбаев­ский Казахстан.

Пётр КАРАВАЕВ, фото с сайта sb.by, Алматы