Война в Сирии не будет нашей!

Ислам КУРАЕВ, политолог: Ни Китай, ни Россия не позволят террористам разжечь конфликт у своих границ

В экспертной среде все чаще звучат прогнозы о том, что после поражения ИГИЛ (террористическая организация запрещена на территории Казахстана) ее боевики придут в Центральную Азию. К примеру, в начале июня российский политолог, директор Института системно-стратегического анализа Андрей ФУРСОВ заявил: “Как только закончится конфликт в Сирии, вот этих ребят, которые там воюют, перебросят в Центральную Азию. Тех, кто не захочет, просто выдавят туда. И начнется заваруха в Центральной Азии”. В июле американский историк, специалист по исламу и Ближнему Востоку Даниэл ПАЙПС в интервью “Евразия. Эксперт” также высказал мнение, что ИГИЛ попытается “дотянуться до Центральной Азии”, правда, “без особого успеха”. О том, насколько реальны эти прогнозы, что сейчас происходит в Сирии и каковы риски во всей этой ситуации для Казахстана, наш корреспондент побеседовал с политологом Исламом КУРАЕВЫМ.

- Боевики ИГИЛ терпят поражения одно за другим на территории Сирии. Что мешает союзникам не растягивать “удовольствие” от этой войны, а одним большим сражением покончить с террористами под черными знаменами?
- Давайте обратимся к истории. Изначально сирийский конфликт носит этноконфессиональный характер, хотя сама Сирия - светское государство. С 2011 года, когда начались первые столкновения оппозиции и сторонников Башара АСАДА, это было противостояние суннитского большинства и правящего алавитского меньшинства. Этнический характер конфликту придали курды и туркмены. Причем если первые, защищая себя, воевали против ИГИЛ, то вторые выступили в рядах оппозиции. Соответственно, каждая из сторон в данном конфликте изначально имела своих покровителей извне. Сейчас все участники сирийского конфликта действуют открыто.
Если в 2014 году террористы занимали 70 процентов территории Сирии, то сегодня - 15-20 процентов. На отвоеванной территории доминируют три силы: асадиты, раздробленная оппозиция, курды. Сменились и сферы влияния. У террористов отбили крупные города и нефтяные месторождения. И, как мы видим, никто не стремится разделить это добро с другими. Соответственно, имеются точки соприкосновения интересов различных игроков, что обостряет и без того накаленную ситуацию в борьбе против ИГИЛ. Однозначно террористы доживают последние месяцы, но это не говорит об их полной капитуляции.
На месте ИГИЛ уже появляются новые формирования, закрепленные религиозной идеологией, некоторые из них выступали в оппозиции против Асада, но сегодня они имеют новые цели. Например, в Идлибе сейчас доминируют две силы: поддерживаемая Турцией и Кувейтом группировка “Ахрар аш-Шам” и представители террористического формирования “Фронт ан-Нурса”, которые теперь называют себя “Тахрир аш-Шам”. Эти не признают никого из покровителей извне, в том числе и Саудовскую Аравию. Фактически набирающая силу группировка “Тахрир аш-Шам” намерена прийти на место ИГИЛ после его поражения. А значит, война с терроризмом затянется надолго.
- Недавно в СМИ прошла информация о появлении боевого отряда повстанческой освободительной армии гомосексуалистов (The Queer Insurrection and Liberation Army, или TQILA). Официального подтверждения, равно как и опровержения, этой информации нет. Но если предположить, что это все-таки правда, означает ли это, что ИГИЛ - то самое мировое зло, в борьбе с которым объединяются все - даже непримиримые противники?
- Даже если новость - фейк, у нее очень глубокий смысл. Такой инфо­вброс делается для продвижения темы ЛГБТ в обществе. После длительных войн в арабском мире многие мусульмане побежали в Европу за светлым будущим, так как не было выбора. И ЛГБТ стали гвоздем программы по противодействию исламизации Европы, то есть это своего рода защита интересов. По сути, сейчас идет цивилизационная война в Европе.
- Казахстан принимает активное участие в урегулировании сирийского конфликта, предоставляя Астану в качестве площадки для переговоров. И если поначалу от этой площадки ожидали очень многого, то теперь процесс идет со скрипом. С чем это связано?
- Изначально было понятно, что Астанинский процесс - это муляж урегулирования конфликта. Но - подчеркиваю! - это не вина Казахстана. Я бы охарактеризовал Астанинскую площадку как диалог трех - здесь хотели договориться Турция, Иран и Россия, у которых в большей степени общие цели. Но стороны не учли, что не только они участвуют в этой войне. Если еще 4-5 июля стороны договорились о зоне деэскалации в Восточной Гуте, северном Хомсе и Идлибе, то сегодня оппозиция в этом регионе сдает позиции под натиском террористов. Это говорит о том, что есть еще сомнительные зоны, которые хотела бы контролировать оппозиция, но пока не в состоянии это сделать. Соответственно, и дела у стороны, которая поддерживает Асада, идут не лучшим образом. Если раньше России удавалось контро-
лировать курдов, то теперь они полностью подчинены американцам и проводят их политику, хотя и стараются лавировать между основными игроками. То есть диалоговый процесс в Астане, по сути, дает только время перегруппироваться и отвлечь внимание общественности.
- В недавнем интервью газете “Время” политолог Данияр АШИМБАЕВ заявил, что казахстанцы активно участвуют в сирийской войне не столько как наемники, сколько как финансовые доноры. Так ли это на самом деле?
- Я думаю, что дела обстоят с точностью до наоборот. У нас мало тех, кто бы вкладывал деньги в поддержку терроризма в Сирии. Зато, по некоторым данным, боевики из Казахстана и Кыргызстана, воюющие на стороне ИГИЛ, считаются самыми лучшими. О них идет слава как о самых отмороженных. Как правило, наемники из наших стран идут в авангарде военных действий. Это объясняется тем, что выходцы из обеих республик не знают, что такое война - и не просто война, а та, которая обусловлена исламской риторикой. Например, те же жители Таджикистана (гражданская война в 1992 г.) и Узбекистана (беспорядки в Андижане в 2005 г.) уже пережили события, которые имели революционный характер на почве ислама, поэтому относятся к данной тематике осторожно.
- В марте 2015 года представители КНБ сообщали, что в Сирии воюют 150 казахстанских боевиков и с ними находятся еще порядка 200 наших граждан - их жены и дети. За прошедшие два года эти цифры сильно изменились?
- По различным данным, с территории Центральной Азии в Сирию и Ирак выехали воевать порядка 2000-4000 человек. Сколько из них казахстанцев, сказать трудно. Я думаю, за 2015 год страну покинули еще пара десятков человек, не более, поскольку ИГИЛ к тому времени значительно ослабла. Кроме того, в 2016 и 2017 годах контроль в этой сфере значительно усилился: радикалов вылавливали на границе и, так сказать, вправляли мозги.
- Недавно в Казахстане был принят закон, позволяющий лишать казахстанцев гражданства за противоправные деяния, в том числе за терроризм и экстремизм. Позволит ли этот закон противостоять возвращению из Сирии наших граждан, прошедших там террористическую подготовку?
- Не думаю, что лишение гражданства даст какой-то результат, а вот созданные в структуре Мин-обороны специализированные войска немедленного реагирования на террористические угрозы, возможно, и сыграют важную роль в решении поставленных задач. В любом случае вернутся в страну не все и даже не половина от общего числа. Вопрос в том, что даже те, кто был лишен гражданства, могут получить новое - ведь у нас процветает коррупция. Кроме того, есть определенные тропы для контрабанды. Одним словом, кто захочет попасть обратно, тот вернется.
- В одном из недавних интервью вы заявили, что поражение ИГИЛ будет означать начало новой войны. Между тем некоторые российские эксперты по Сирии также полагают, что в случае проигрыша ИГИЛ вместе со своими боевиками переместится в страны Центрально-Азиатского региона. Насколько правомерны эти прогнозы? И можно ли как-то противостоять этому?
- У нас любят подливать масла в огонь: мол, Центральную Азию ждет война и террористы уже на подходе. Прежде всего Казахстан находится между Китаем и Россией, а эти страны не допустят развязывания войны у своих границ. В КНР даже принят закон, позволяющий вводить свои войска в любую из центральноазиатских стран в случае возникновения опасности для Поднебесной. Закон этот, конечно, противоречит международному праву, но такова национальная политика. Поэтому Казахстан может в лучшем случае стать для террористов поставщиком пушечного мяса. Такой вариант не стоит исключать.
- Каков в целом ваш прогноз развития ситуации в Сирии и как это скажется на действиях Казахстана?
- Сирийская война закончится не скоро: пока там есть интересы мировых гегемонов, война будет идти форсированно, как это происходило в Ираке. Конечный итог очевиден: распад Сирии и создание конфедерации, которая объединит зоны влияния каждой из сторон конфликта. Сейчас Асад и оппозиция воюют друг с другом, курды - с ИГИЛ, а сунниты - с шиитами. После того как выпадет еще один участник (террористы), у всех появится общий враг - курды. Но я не исключаю, что продолжится война за создание суннитского треугольника и шиитской дуги.
Что делать Казахстану? Прежде всего заняться просвещением своего населения в сфере религии, создавая тем самым противоядие от возможной радикализации общества. Печально, что на фоне событий в Сирии обостряется исламофобия в Казахстане. И, как следствие, это, скажем так, не очень радует мусульман... Эту проблему, на мой взгляд, должно более активно решать Министерство по делам религий и гражданского общества совместно с Республиканским кабинетом медиации при президенте.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, фото из личного архива Ислама Кураева, Алматы