Кемен БАЙЖАРАСОВА:...И вечный той!
Кто-то писал, что у казахов нет хобби. Как же нет? А той? Чем не увлечение, которым человек готов с радостью заниматься на досуге с целью самореализации. Один мой знакомый - свободный художник, у которого только от слов “политика” и “власть” начинается депрессия и половая дисфункция, шутит: когда начинаются свадьбы, он готов баллотироваться в парламент, в любую палату. Нет, не лоббировать чьи-нибудь интересы и даже не для того, чтобы сделать этот мир чуточку лучше. Он просто считает, что только в этом случае у него была бы уважительная причина не посещать все тои подряд.
К родным братьям и сестрам ты по-любому пойдешь, будь ты хоть первый министр. Но кроме родных есть двоюродные и троюродные, которые ближайшая родня, то есть агаиндар. Потом нагаши, жиены, жора-жолдастар, кудалар, ну и жекжаттар. Вот мне интересно, а есть у других жанашырлар и суиекшатыстар? И у всех свадьбы...
- Был бы я сенатором или хотя бы мажилисменом, - говорит мой знакомый, - гости пришли бы и в первую очередь поинтересовались: “Такой-то будет?” - а хозяева ответили бы: “Нет, не будет, но очень, мол, извинялся”. И гости сразу поняли бы и простили меня: “Всё-всё, можете не продолжать, понимаем-понимаем!”
А пока нет у человека государственных дел особой важности, никто его не поймет и не простит. Все ходят - и ты ходи, смотри, участвуй в интеграции и перформансе. Главное, все понимают, что той - это стресс для всех: и для молодоженов, и для гостей, и особенно для хозяев. Хозяева всегда переживают, что будет мало гостей или, наоборот, придет слишком много народа и в любом случае они опозорятся. Что чего-нибудь не хватит или забудут кому-нибудь дать слово, и вообще за то, чтобы все вернулись с их свадьбы живыми и невредимыми. Но все равно все делают. Как умеют. Единственное, что не умеют, - это отмечать в узком кругу. Все хотят замутить грандиозный шухер, чтобы неба было мало и земли. Я недавно поняла, что той - это такой своеобразный способ борьбы со стрессом, после которого уже ничего не страшно. И я не вижу просвета. Мы обречены. Надо просто безропотно ждать, когда сольются воедино бешбармак, тойбастар и предоставленный тебе тост.
Знаете, какой момент в тоях у меня самый любимый? Это когда какой-нибудь агашка, почти аташка, начинает танцевать со своей законной апашкой. Вот только что он спиной к спине выделывал сложносочиненные синусоиды с малознакомой гостьей, изо всех сил изображая из себя похотливую разухабистость. И вдруг в какой-то момент он преображается, вытягивается, поправляет галстук, застегивается на все пуговицы и приглашает на медленный танец свою супругу. Они идут в середину зала. Он придерживает ее за локоток. Как только они начинают танцевать, сразу подтягиваются и другие пары. И все танцуют, как танцевали в годы своей юности под недремлющим оком комсомольских ячеек. На расстоянии вытянутой руки, робко касаясь друг друга. Как будто не было всех этих совместно прожитых лет и толпы нажитых родственников. Это так трогательно. И скоро домой.
Кемен БАЙЖАРАСОВА, врач, писатель, Алматы
