Альтернативная история болезни

Сразу скажем, пала в Вознесенке всего одна корова, но и то не от неизвестного заболевания, которое поражает живность в округе, а от механической асфиксии.

“Животное было слабое, упало и задохнулось в фиксирующем инвентаре”, - пояснили в областном управлении ветеринарии Павлодарской области.

Немного сгустил краски автор жалобы и тогда, когда описывал болезнь коров. На самом деле языки у всех буренок на месте, но в язвах.

- Я никогда не видела, чтобы губы у животных, когда их поднимаешь, отходили вместе с челюстью. Это на самом деле страшно, - рассказывает жительница села Вознесенка Наталья КАПУСТИНА.

Началось все с обильного слюноотделения. Животные, пасущиеся в одном стаде на окраине села, перестали есть и пить. Когда хозяева забили тревогу, людям порекомендовали срочно купить атропин, молочную кислоту и ихтиоловую мазь. Атропина сельчане найти не смогли, ограничились последними двумя препаратами. Дома выяснилось, что атропин - это все-таки первая необходимость и приобрести если не его, то хотя бы его аналог все равно нужно. Люди снова поехали в областной центр, а это больше 130 километров в один конец.

Вознесенка - село небольшое. На 277 жителей приходится всего шесть ­крестьянских хозяйств. Основной источник дохода у большинства - это личные подворья. Именно в них содержится около 300 голов скота, зарегистрированного в селе. Люди сдают молоко, режут скот - этим и живут. Неудивительно, что, когда коровы стали болеть, причем одна за другой, в Вознесенке началась паника. Местному ветеринару нет бы сход общий провести, объяснить хозяевам скота ситуацию: так, мол, и так, взяли лабораторные анализы, отправили на исследование, ждем результатов, а пока лечим так-то и так-то. Но в том-то и дело, что на лабораторных исследованиях своих животных сельчане с криком стали уже настаивать сами, когда увидели, что назначенное лечение эффекта не дает. Животным становилось все хуже и хуже.

- Мы достали все назначенные препараты. Я стала мазать корове рот ихтиоловой мазью, открыла его и ужаснулась. На языке у Ночки образовалась дыра. Не сквозная, но дыра. Начала обрабатывать Красулю: у нее были какие-то то ли повреждения, то ли язвы на деснах. Весь следующий день мы строго в определенные часы делали все ветеринарные предписания. А на третий день аналогичные симптомы болезни стали проявляться и у других наших коров, даже у тех, которые не паслись на пастбищах, где, по официальной версии, якобы нашли тару из-под пестицидов. У нас заболели все пять коров. Муж уже сам поехал в дом к ветеринару и стал требовать, чтобы у животных взяли кровь на анализ. Врач сказал, что придет, но в тот день мы его так и не дождались. А вечером я поднимаю губы всем своим коровам, чтобы обработать им рот, а они, представляете, отходят вместе с челюстью! Это был шок! - вспоминает Наталья Капустина.

С аналогичными симптомами у своих животных столкнулись все жители Вознесенки, которые пасли скот на той стороне села, где позже ветеринары из области обнаружили гору пустых бутылок из-под пестицидов. Но в версию отравления мало кто верил. Она была бы правдоподобной, если бы болели только коровы, пасущиеся на пастбище.

Сельчане рассказывают, что у животных были высокая температура, большое слюноотделение, повреждения языков и десен, язвы на вымени. В отсутствие какой-либо официальной информации по селу стали ходить разные слухи: от распространения ящура до какого-то неизвестного инфекционного заболевания.

Когда напасть стала поражать даже не пасущихся на пастбище буренок, ветеринары изменили схему лечения, заменив атропин на пенициллин и нитокс. Антибиотикотерапия животным помогла, хотя коровы и быки до сих пор толком ничего не едят и от слабости еле стоят на ногах, больше лежат. Молока у коров нет, да даже если бы и было, сдавать его нельзя, точно так же, как и мясо. Последние сбережения люди потратили на лекарства, кстати, не самые дешевые.

По словам жительницы Вознесенки Анны ФИШЕР, лечение 12 коров обошлось ей более чем в 250 тысяч тенге, и то это не полный курс, где-то приходилось сокращать количество инъекций.

- У меня пятеро детей, больная мать, требующая постоянного ухода и лечения. Работает один муж, но зарплата у него небольшая. Нас кормило в основном подсобное хозяйство. Как нам жить теперь, я даже не представляю, - вздыхает сельчанка.

В семье Капустиных тоже хотели зарезать бычка, чтобы при­обрести уголь на зиму.

- Теперь, видимо, будем всей семьей этого бычка обнимать в холода и согреваться, - шутит женщина.

Хотя на самом деле никому не смешно.

Люди ждут результатов лабораторных исследований в надежде хоть как-то компенсировать понесенные убытки. Если, конечно, это действительно отравление пестицидами и удастся установить виновника, не утилизировавшего использованные бутылки из-под химикатов, а выбросившего их на пастбище. Если же это все-таки какая-то инфекция, то возникает вопрос в компетентности сельского ветеринара, назначающего лечение без анализов и не считающего своим долгом нормально пообщаться с односельчанами, не на шутку встревоженными состоянием своего скота.

Люди продукты в сельском магазинчике в долг покупают. И в основном хлеб, соль. Каждая копейка у них на счету. А тут тратиться пришлось как минимум дважды. Хотя если бы не повсеместно распространенная практика замалчивания проблемы, возможно, и ненужных препаратов сельчанам не пришлось бы покупать, и истинная причина случившегося была бы уже известна.

Ирина ВОЛКОВА, фото автора, Павлодар