Школы нет, а буллинг есть

“Привет, 6 “Б”! Я знаю, вы рады, что я ушла из вашего класса. Но сейчас я хочу рассказать, почему я ушла. Уже в четвертом классе я возненавидела себя за то, что выгляжу толстой, за немодные вещи, за длинные черные волосы, которые родители мне не давали подстричь. У меня были подруги в классе, конечно. Но они ничего не сделали, чтобы меня защитить. Пятый класс был кошмаром. Я думала о смерти. Представляла, как вы этому радуетесь. Каждую ночь я плакала и в своих кошмарах слышала ваши насмешливые голоса. Я стала забивать на учебу. И когда я перешла в другую школу, этот класс принял меня хорошо, меня все полюбили… Один вопрос у меня к вам: за что?!”

Это сообщение в чат класса закинула ученица одной из алматинских школ. Разумеется, после своего перевода в другую школу. Разумеется, в этом чате не было учителя. И совершенно естественно, что бывшие одноклассники тут же обвинили эту девочку в том, что она “не постаралась понравиться”.

Статистики по буллингу (так называют травлю) от казах­станских уполномоченных государственных органов нет. Статданные предоставляет UNIСEF: 66 процентов казахстанских детей сталкиваются со школьным насилием и дискриминацией, 24 процента сами совершали акты насилия и дискриминации в отношении других детей.

Придумать обидное прозвище, испортить личные вещи, ударить, распространить в сети нелицеприятную информацию о жертве. Последнего сейчас стало больше. Школа ушла на удаленку, вслед за ней вползли в онлайн-формат и сетевые шутники.

- По данным ОЮЛ “Интернет Ассоциация Казахстана”, повышение кибербуллинга произошло именно в период пандемии, - рассказывает главный редактор портала Peremena Media, соавтор проекта “Айналайын SOS” Айжан МАДИХОДЖАЕВА. - Тревоги, страх неопределенности вылились у взрослых и детей в разного рода конфликты.

Дистанционное обучение стало открытым уроком для казахстанских родителей. Многие из них только сейчас узнали, что их ребенок в школе получает не только знания…

“…На урок в ZOOM моя активная и веселая дочь всегда шла понурая. Оказалось, дело в одноклассницах, задиравших ее в школе. При них она не могла полноценно отвечать на уроке, не усваивала материал. Она как будто ждала, что они вот-вот выкрикнут что-то, что подхватит весь класс…” - признается мать cемиклассницы Анна.

“Мой друг прыгнул с крыши из-за травли”, “одноклассник моей дочери повесился в четвертом (!) классе из-за нездоровой обстановки в классе”… Хештег #травля­этобольно в рамках проекта “Айналайын SOS” собрал огромное количество историй. Многие из них - рефлексия о своем детском опыте, кто-то признается, что и сам задирал сверстников.

Удалить из чата, высмеять в мессенджере у всех “на виду”, создать группу позора, посвященную одному человеку, и в ней смаковать подробности, распространить интимные фото жертвы, зачастую фальшивые - таково оружие типичного киберзадиры сегодня. И промышляют этим не только дети. Адепты педагогического приема “а голову ты дома не забыл?” умудряются оставаться токсичными даже по ту сторону монитора.

“…Каждый онлайн-урок учитель моего сына начинала с разбора внешнего вида учеников - то стрижка не та, то одежда. На учебу и времени не оставалось. Просьбы пояснить непонятный материал игнорировались. Она просто не отвечала на его сообщения, а на онлайн-уроках пыталась принизить его”, - признается пользователь Instagram Роза.

“Мой сын-подросток начал рисовать картинки с виселицей, кладбищем. Поговорила с ним, оказалось, учитель его унижает перед классом. Мы живем в небольшом поселке, и все знают, что я мать-одиночка. Она и этот момент задела и настроила класс против него. Закончилось, только когда перевела его в параллельный класс…” - делится Виктория.

- Но не только дети подвергаются травле в сети, - рассказывает доктор права, национальный координатор образовательного проекта Street Law Kazakhstan по правам человека и защите детей от буллинга Халида АЖИГУЛОВА. - Нередко мишенью агрессора становится и учитель. Со стороны руководства, учеников, родителей.

“Одна мамаша из нашего класса достала учительницу. Всех родителей в классе настроила против нее. Каждую неделю жалуется директору. То уроки не в онлайн-формате, то не те задания СОР и СОЧ. Теперь рассказывает всем, что учитель заняла у нее деньги и не отдает. А нам с сыном нравится этот педагог. Мы за ней даже в другую школу перевелись. Я пыталась поговорить с этой родительницей, но в ответ получила оскорбления, и меня удалили из родительского чата”. Таких историй тоже полным-полно.

Сорвать урок, оказалось, можно и при дистанционном обучении. Приглашение на конференцию рассылается посторонним людям, в эфир запускают различные ролики, не имеющие отношения к учебе, изображение педагога, вырванное из контекста урока-конференции, транслируется в неприглядном виде.

- Возможно, поэтому иногда педагоги и включают авторитарный режим, предпочитая не играть в демократичного лидера, - продолжает Халида. - А иногда и родительские чаты лихорадит. Причина - детские конфликты и банальные организационные вопросы. Нам писали, что родители приходили физически разбираться с обидчиками своего ребенка. Мы в большинстве своем не умеем справляться со своим гневом. Нам нужны высокие показатели успеваемости. Тут не до создания комфортной среды. Но именно страх возможной травли не позволяет ребенку сконцентрироваться на предмете.

Так кто же должен подстелить ту самую соломку, предот­вращая возможность травли? Школа и семья перекидывают эту ответственность друг другу, как гранату без чеки. Эксперты подчеркивают: ответственность обоюдна. В семье ребенок должен научиться уважению, сочувствию, ну а школе, в свою очередь, надо смелости признать, что проблема есть и решать ее необходимо.

- Школа обязана создать безопас­ную среду для ребенка, - продолжает Халида. - Хорошее решение - введение в правила внутреннего распорядка антибуллинговых мер. Разработанные мной шаблонные методики для школ основаны на опыте Велико­британии, США и России. Они в открытом доступе и представлены на казахском и русском языках.

Антибуллинговый кодекс - это уже готовая программа с конкретными рекомендациями, как соз­дать атмосферу без травли, которую можно внедрять в школы, не тратя на ее разработку бюджетные миллионы.

- На мой взгляд, школа - единственное место, где мы можем остановить порочный круг насилия в обществе, - рассказывает Халида. - В прошлом году мы обучили более двух тысяч казахстанских педагогов, предоставили им алгоритмы действий, методику работы. Ведь самое популярное у нас решение проблемы - перевод в другую школу - ситуацию не изменит.

- Необходимо перестать относиться к травле как к своеобразному закаливанию ребенка для взрослой жизни, - считает Айжан Мадиходжаева.

В казахстанском законодательстве буллинг пока не выведен в отдельную категорию правонарушений. Но привлечь обидчика к ответу по закону все же можно.

- Первый шаг, если речь идет о ребенке, - обратиться к взрослому, которому доверяешь, - рассказывает руководитель цент­ра детской безопасности “Ангел” Зарина ДЖУМАГУЛОВА. 

- Если причина в учителе, с ним нужно связаться взрослым и поговорить. Иногда этого бывает достаточно. Если травят сверстники, устроить встречу с ними, их родителями, представителями школы и обязательно с юристом или медиатором. Это поможет избежать ставшей у нас классикой ситуации, когда жертву обязательно обвинят в отсутствии чувства юмора или неправильном поведении. Если речь идет о физическом воздействии, следует обратиться в полицию. Но и за моральное унижение можно привлечь к ответу - есть же наказание за клевету, хулиганство и т. д. Главное, не молчать, не считать, что ничего не происходит, и не делать вид, что тебе все равно. Не поможет и решение конфликта кулаками - вы просто перейдете на другую сторону. Не оставайтесь равнодушными и когда жертва травли не вы. Настало время сказать, что травля - это больно.

Юлия ЗЕНГ, фото предоставлены экспертами, Алматы