Испытание вирусом

Алматы с 22 марта полностью закрыт на карантин. Практически остановлено, за рядом исключений, автомобильное, авиационное и железнодорожное сообщение с другими регионами страны и внешним миром. В минувший понедельник корреспонденты “Времени” прокатились по городу и посмотрели, как Алматы переживает первое в своей жизни испытание изоляцией.

Свое путешествие мы начинаем от парка имени 28 гвардейцев-панфиловцев, который с 21 марта закрыт для посещений. Несмотря на натянутые на входах красно-белые ленты, он не совсем безлюден - вот бодро топает по аллее женщина, вот сидит на скамейке мужчина, а за елкой курит парень. Аналогичную картину наблюдаем и в Центральном парке культуры и отдыха, куда можно попасть не только через главные ворота - было бы желание. Но тут уже все зависит от того, насколько люди понимают важность самоизоляции - нереально ведь выставить оцепление возле каждого городского парка.

Далее наш путь лежит на алматинский Арбат, который всегда был центром притяжения для горожан и гостей мегаполиса. Сейчас людей тут меньше, чем в иные дни ночью, редкие прохожие поглядывают друг на друга и по возможности стараются держаться на безопасном расстоянии. На площади “Астана” и улице Панфилова народу тоже немного. Нет воркующих на скамейках парочек, уличных музыкантов, экстремалов, выделывающих головокружительные трюки на скейтбордах и велосипедах, нет толпы играющих на детских площадках малышей.

После посещения популярных среди алматинцев локаций заезжаем на несколько рынков. Продовольственные рынки во время карантина не закрываются, но по понедельникам многие обычно не работают. На входе в павильон перед Зеленым базаром со стороны улицы Макатаева висит объявление: “С 24 марта базар работает с 9 до 19 часов”. Там же еще одно объявление: “Вход без масок запрещен”. Рядом на улице несколько человек торгуют фруктами с тележек, но покупателей почти нет. Не видно обычно тусующихся в районе базара попрошаек, только бредущая по улице сухонькая плохо одетая старушка просит у прохожих денег на маску. Даем ей 500 тенге и едем дальше.

Объезжаем несколько блокпостов, выставленных по периметру карантинного города. Тут картина везде одинаковая: полиция проверяет у въезжающих-выезжающих документы (полный список тех, на кого не распространяются ограничения, опубликован на сайте нашей газеты), санврачи измеряют у людей температуру, военные следят за порядком. В целом все спокойно.

Пока колесим по городу, замечаем, что автобусы и троллейбусы курсируют по своим маршрутам полупустыми - порой не наберется и пяти человек. В понедельник пресс-служба городского акимата сообщила, что с введением карантина пассажиропоток сократился на 70 процентов, в связи с чем начиная с 24 марта общественный транспорт будет работать до 21.00.

Еще одно наблюдение: далеко не все водители в масках, а те, кто их носит, не всегда делают это правильно - кое-кто прикрывает только рот. Что касается пешеходов, то немало тех, кто в масках даже на улице, хотя медики склоняются к тому, что на воздухе, если нет большого скопления народа, риск заражения минимален.

В магазинах и аптеках людей в масках уже побольше, некоторые в респираторах, многие носят полиэтиленовые или резиновые перчатки. Но много людей еще, кажется, не осознают всей серьезности ситуации. Только один из примеров: в аптеке девушка без маски протягивает провизору купюру, а пока та отсчитывает сдачу, долго и задумчиво трет руками глаза и нос. Впрочем, провизор в соседней кассе тоже не лучше - отпускает товар без маски и без перчаток. Кстати, ажиотажа насчет масок, царившего в аптеках перед выходными, уже нет.

В целом “экскурсия” производит двоякое впечатление. С одной стороны, тишина, спокойствие и отсутствие пробок на дорогах наводят на мысль: хорошо, если бы так было всегда. С другой - безлюдные улицы, повсеместные объявления “карантин” на дверях различных контор и заведений, дезинфекторы в костюмах химзащиты напоминают декорации к какому-нибудь фантастическому фильму о заражении человечества опасным вирусом. Но это вселяет надежду, ведь у большинства подобных кинокартин счастливый конец.

Мадина АИМБЕТОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы