“Страшно было. Такое не забудешь...”

10 лет назад страну потрясла кызылагашская трагедия - поселок в Алматинской области буквально смыло потоком из переполненного талыми водами накопителя. Усвоили ли власти этот печальный урок? Ведь нынешняя весна тоже грозит Казахстану бурными паводками: зима в большинстве регионов была снежной, резкое потепление чревато наводнениями.

Наши корреспонденты спустя 10 лет отправились в Кызылагаш, чтобы увидеть, как сегодня живут люди, чьи дома пришлось восстанавливать из руин после прорыва плотины.

В первый раз в Кызылагаш я приехала через несколько дней после трагедии. Уже были известны факты: в ночь на 12 марта в Алматинской области близ поселка Кызылагаш прорвало плотину. Миллионы кубометров воды, глыбы льда вперемешку с камнями и грязью хлынули в поселок. Дома рассыпались, как игрушечные, а человек… Последнюю погибшую, 26-летнюю девушку, нашли через месяц. В официальных сводках об этом сообщали сухо: “В ходе поисковых работ по руслу реки на площади 30 квадратных километров обнаружено тело предположительно без вести пропавшей... Всего с начала поисково-спасательных работ обнаружены тела погибших 22 мужчин и 23 женщин, в том числе 10 несовершеннолетних мальчиков и 5 девочек”.

В марте 2010 года я ехала в уничтоженный (из 465 домов было разрушено 450) Кызылагаш узнать, как люди пережили ту ночь. В 2020-м я попыталась найти героев того репортажа. Мне хотелось поговорить с ними, узнать, как это - начать заново после того, как вода навсегда смыла твою прошлую жизнь                                                                                                                       
                                                              ***

- Вы наш дом сразу увидите - там грузовик стоит во дворе, - говорит мне Казбек по телефону.

- Тот самый?! - не верю, если честно. - Надо же, вы его сохранили!

Рабочая лошадка ГАЗ-53. Машина, на которой Казбек СЕПСУЕВ (тогда ему было 24 года) вывозил из поселка односельчан. 180 человек, подсчитали потом. Примерно, конечно, кто же знает, сколько точно. В кузов и кабину битком набивались люди. Казбек отвозил их на безопасное расстояние и возвращался за новыми. Успел сделать шесть рейсов. О парне потом много писали, восхищались, называли героем. Я с трудом нашла его телефон. Созвонились. Оказалось, что через два года после наводнения Казбек переехал в Алматы. Думала, встретимся, но все никак не получалось, он без конца был в ­командировках. Решили поехать к его родителям, которые и сейчас живут в Кызылагаше.

- Как добрались? - встречает нас мама Казбека Раиса Алиевна. - Дорога сейчас трудная, ремонт.

Дворик аккуратный, дом ухоженный. Десять лет назад от их прежнего жилища остались только стены да завалившаяся крыша.

- Страшно было. Такое не забудешь, - вздыхает хозяйка, как только вспоминает о том дне. - Муж в степи овец пасет, я ему позвоню, скажу, что вы уже приехали.

Первое, о чем говорят кызыл­агашцы, пережившие ту ночь, так это о том, как они спасались. Как им звонили родственники из Алматы и Талдыкоргана и предупреждали, что плотину вот-вот прорвет, а они ни сном ни духом. Как успели забрать только самое необходимое и в чем есть - кто пешком, кто на машинах, кто на лошадях - уходили подальше. Как возвращались в родной поселок и не могли понять, где именно стоял их дом - таким чужим все казалось. Как жили в палатках: встанешь утром, а в умывальнике замерзшая вода.

- Все, что нажили за 30 лет, потеряли в один момент, - повторяет Раиса Алиевна. - Хорошо, акимат нам этот дом построил, выделил вещи на первое время: мебель кое-какую, постельное белье, холодильник. Мы со временем все поменяли, вот только эта газовая плита осталась. А та ночь... У нас гостили дочь с внучкой. Еще чемоданы не успели распаковать, звонит ее подруга, говорит, чтобы мы уезжали. Сели в наш грузовик, соседи рядом. Казбек первым рейсом нас вывез. Оставил на въезде в Кызылагаш и обратно вернулся. Муж тоже в поселке. Что с ними?! Ничего не знаю. Как же я переживала! И так со здоровьем проблемы были, а после того дня еще хуже стало - на нервной почве, видимо. До сих пор болею.

В этот момент домой возвращается отец Казбека Имран Магомедович.

- У меня с утра марш-бросок семь километров: беру баранов - и в степь. Молодежь так не может, - смеется.

- Лет вам сколько?

- Шестьдесят четвертый пошел. А вы разве у нас были?

- Были. Просто не помните нас. Ночь та тоже забывается?

- В степи до сих пор лежат одеяла, обувь, ложки, паласы, которые в тот день унесло. Напоминание. В ту ночь я и еще несколько человек сидели в школе на третьем этаже - она недалеко от нашего дома. Видел, как Казбек людей вывозит, даже кричал сыну, чтобы за меня не переживал. Но он ничего не слышал - ветер в тот день был сильный.

Когда основной удар прошел, мы на пожарную лестницу вышли, чтобы посмотреть, что да как. Слышим крики. Думал, показалось. Когда вода спала, спустились. Оказалось, соседи. “Хонда” у них двухдверная была. Они - родители (на пенсию вот-вот должны были выйти), два их сына и внучка - за Казбеком ехали. Он повернул, а соседи не успели. Смыло машину. Мужчины и ребенок спаслись: двое на крыше каким-то образом оказались, один на березе висел. Мы их спустили. А родители… Вместе их искали. Столько грязи было, все под ней похоронило. Нашли. Мать их так и сидела в машине, а отца выкинуло - он рядом лежал. Зашли в их дом. Не поверите: чисто, печка еще горит, тепло, и ни капли воды. Стороной поток прошел. Если бы дома остались, живы были бы.

- И дом их соседа дяди Васи не тронуло, - добавляет Раиса Алиевна. - Он спал, даже не проснулся. Утром на улицу вышел, а поселка нет. Месяц назад умер.

- Утром эмчеэсники подъезжают к нашему дому. С ними двое детей постарше и бесик, в котором лежит младенец, - продолжает мужчина. - Говорят, их дом стоял на улице, на которую основной удар пришелся. А они живы остались! Своими глазами не увидел, не поверил бы. Полдома их снесло. Стены нет. А их мать пытается печку разжечь, чтобы детей согреть.

Как и у всех в Кызылагаше, у Сепсуевых утонул почти весь скот.

- 18 голов крупнорогатого и 40 с лишком овец, - до сих пор помнит Имран. - Только две коровы остались, я их после потопа в соседском сарае нашел. Стояли и тряслись. Обе почти сразу сдохли. Потом нам государство давало скотину, она тоже слабенькая оказалась. Постепенно все наживали. Но мне не столько скот жалко, сколько запчасти на этот ГАЗ-53. Я их много лет собирал.

Выходим во двор, где стоит та самая машина.

- В этом году тридцать лет будет, как я ее из Бишкека пригнал. До сих пор краска родная, - говорит Имран и проводит ладонью по кабине. - Если бы я за собой ухаживал, как за ней, еще бы красавчиком был. Я ее на тридцать иномарок не поменяю. Какой там продать! Несколько лет назад мне звонили из Алматы, хотели фильм про эту машину снять. Отказал. Не хотел об этом вспоминать. Знаешь, нелегко в 50 лет жизнь с чистого листа начинать. Я смотрел, как наш дом ломали. Бульдозер загнали, и все.

- Тяжко, наверное, было.

- Ни о чем не жалею. Первое время непросто, честное слово, а потом… Нормально.

                                                               ***

Сегодня и не подумаешь, что когда-то Кызылагаш лежал в руинах. Аккуратные домики, выстроенные четко по линиям. Все как под копирку. Настолько, что первое время местные путались, где чей дом: заходили к соседям как к себе. Тогда кызылагашцам помогал весь Казахстан.

- В первые дни люди взвинченные были, и власти нам обещали: все восстановим, - вспоминает владелец самого крупного в поселке крестьянского хозяйства Александр КВИТКО.

 - Но потом сказали, что построят только дома: мол, технику и надворные постройки нужно было страховать. Первые три месяца каждому, кто был прописан в поселке, выплачивали примерно по 30 тысяч тенге. Это было что-то вроде зарплаты, работы-то не было. Все знали, что один фонд открыл счет и казахстанцы перечисляли туда деньги. Сумма была очень большая - свыше миллиарда тенге. Народ возмущался. Люди даже пресс-конференцию собирали. Кто-то хотел, чтобы эти деньги разделили на всех и раздали. Власти пообещали, что отчитаются за каждый тиын. Потом говорили, что на эти средства дороги заасфальтировали, освещение сделали, электролинии новые, арыки.

До лета всем построили дома. Правда, не все остались довольны. У кого-то холодно было, где-то стены плесенью покрывались, у других окна неправильно поставили. Им помогали с ремонтом. Каждой семье выдали холодильник, стол, четыре стула, кровати, телевизор, постельные принадлежности, палас и скот: по одной корове, лошади и по десять баранов.

- Некоторые начали с этого хозяйства и поднялись, - продолжает Александр. - У меня парень работал, у него до наводнения вообще не было скота. А сейчас несколько коров - он молоко продает, баранов много. Кто работал, тот ожил… Я благодарен Красному Полумесяцу: они мне бесплатно семена сои привезли, и я успел отсеяться. Правда, мне их не хватило: по­ехал в район, чтобы еще докупить. Продавец деньги брать не стал, сказал: “Это моя помощь вам”. Дай бог ему здоровья. Всем сеять предлагали. На поселок привезли больше 20 тонн семенной картошки и раздали.

Многие, после того как поселок восстановили, продали свои дома и переехали. Сейчас они стоят от 3 до 5 миллионов, на эти деньги можно купить какое-никакое жилье в Талдыкоргане.

- Кызылагаш после наводнения изменился? - спрашиваю у сына Александра Владислава.

- Другим поселок стал. Раньше кругом деревья росли, летом зелено, везде тропинки протоптаны: все местные знали самый короткий путь до нужного места. Какие-то размыло, а те, что остались, тракторами сровняли, когда дома восстанавливали. Сейчас я поселок не узнаю, он будто мертвый. Деревья сухие, асфальт, дома в ряд...

Бывает, вспоминаю тот день. Особенно как погибших людей вытаскивали. Мы с женой тогда в маленьком домике жили, возле него старика откопали - он на нашей улице жил. На поле обход делали. Куртка торчит. Оказалось, тело молодого мужчины. Он ребенка крепко обнимал. У соседа трактор из грязи вытаскивали, дернуть его хотели, а под ним тело мальчика...

- Много погибших было. Наверное, потому эта история так всех и всколыхнула, - добавляет Александр. - А как начали пахать-сеять, жизнь пошла. И школа заработала, и садик - их после наводнений капитально ремонтировать пришлось. Стал поселок в себя приходить...

                                                                ***

Сейчас о 12 марта напоминает мемориал: дерево, возле которого стоит женщина с ребенком. Это не просто образ. Памятник стоит на том самом месте, где был дом МАШАЕВЫХ. Его смыло в день наводнения. Погибла почти вся семья: Гульбаршин Машаева, трое ее детей и родители. В живых осталась только ее старшая дочь Аида. 16-летнюю девочку потоком выбросило через окно из дома и закинуло на карагач. Он стоял у них во дворе. Его и запечатлели в камне. Неподалеку нашли и Гульбаршин. Она прижимала к себе младшего сынишку. Ему было всего полтора года…

Напротив мемориала - дом и небольшое придорожное кафе. Здесь живут родственники уцелевшей девушки, сама она давно уехала из Кызылагаша. Нам подсказывают, как найти тетю Аиды. Встречаем женщину и двух ее подруг на улице.

- Нет, не хочу я об этом говорить, - отмахивается от меня, когда я объясняю, зачем приехала. - Гульбаршин - старшая сестренка моего мужа. Свекровь у меня шустрая была. Не болела, до последнего бегала.

- Золотой человек была, - почти шепчут подруги. - У свекра нога болела, но он все равно на поле работал. Гульбаршин над детьми тряслась. Тоже работала день и ночь. Лишь бы у них все хорошо было. И вот так… Каждый год поминальный обед делаем. Нынче в поселке должно было пройти памятное мероприятие, но его отменили, говорят, из-за коронавируса. Но близкие все равно соберутся, вспомним тех, кто погиб в ту ночь.

- Недавно новую плотину построили (ее передали государству. - О. А.). Вот теперь не знаем, оставаться здесь или нет, - добавляют подруги. - Может, из-за той трагедии страх этот. А уезжать из Кызылагаша не хочется, мы ведь здесь родились. Хотя тех, кто здесь раньше жил, совсем мало осталось - большинство оралманы. И село у нас хорошее, чистое, правда, работы нет. Недавно аким новый пришел, может, что изменится.                                   

                                                                  ***

С Казбеком мы так и не встретились.

- Не получается приехать. Работа, - извинился он по телефону.

Я снова, как и всех, с кем разговаривала, спросила у него, стирается ли из памяти та ночь.

- Пока не в Кызылагаше, все забывается. Как только возвращаюсь, подъезжаю к тому месту, где людей высаживал, сразу образы оживают, - отвечает Казбек. - Не по себе становится, если честно. Снится иногда, как в поселок заезжаю, как люди кричат. Я до последнего односельчан вывозил, почему-то был уверен: унесет вода, все равно за что-нибудь зацеплюсь. И люди это помнят. В Кызылагаше оралман живет из Китая, Жанболат его зовут. Он, как видит меня, все косится в мою сторону. Я подошел к нему как-то и спросил: “Ага, что-то не так?” Он заплакал: “Ты мою жену, ребенка и племянника спас”. Потом он отцу на Курбан-айт козленка привез. А я же не смотрел, кто в кузове сидел. Да и не видно ничего было - темнота, а фонари в ту ночь не горели.

Даже в городе иногда узнавали. Тогда ведь многие о моем поступке рассказывали, журналисты об этом писали. Все думали, что государство квартиру мне подарило, машину, деньги. До сих пор такие слухи ходят: мол, Казбек, чего ты, скажи, как есть. Мне нечего скрывать. В МЧС вручили медаль за спасение людей. Съездил в столицу на молодежный форум патриотов Казахстана - там мне ноутбук подарили, еще одну медаль. Часы и грамоту от чеченской диаспоры. Да, машину купил. Но своим трудом зарабатывал и деньги копил. Жил в родительском доме.

В 2013-м уехал из поселка, потому что работы не было. В Капшагае сдавал в прокат катамараны и батуты. Надо было двигаться, в Алматы переехал. Пять лет назад женился. Дочка родилась.

- Жизнь мою та ночь кардинально изменила. Не хотел я уезжать, а пришлось. Многие говорят: тебе должны были квартиру дать. Не скрою, тоже мечтал об этом. Но решили, что дом у родителей есть, этого достаточно. Посчитали меня ненужным. Пусть так. Зато я в поселок еду с поднятой головой и могу всем людям прямо в глаза смотреть. А награда? Аллах меня наградит, - говорит Казбек.

Оксана АКУЛОВА, фото автора и Владимира ЗАИКИНА, Алматы - Кызылагаш - Алматы