Вредное увлечение

Минсельхоз после непродолжительных споров и противостояний со стороны Мясного союза все же ввел новый запрет на экспорт поголовья КРС, овец и коз на ближайшие полгода. Главная причина этой вынужденной меры профильного министерства в том, что массовый вывоз из страны живого скота привел к спекулятивному росту цен на мясную продукцию для рядовых казахстанских потребителей и к дефициту сырья для отечественных мясоперерабатывающих предприятий.

“За прошлый год количество отгрузок КРС из страны выросло в четыре раза - с 39 тысяч голов в 2018-м до 156 тысяч по итогам 2019 года. Основным покупателем стал Узбекистан”, - обнародовали статистику в Минсельхозе.

Цифры по экспорту поголовья росли в геометрической прогрессии, и создавшаяся ситуация грозила провалом национальной программы развития мясного животноводства на 2018-2027 годы, согласно которой за десять лет количество скота в Казахстане должно удвоиться. Так, количество голов КРС должно увеличиться с 7 до 15 млн, овец - с 18 до 30 млн.

Однако нынешние темпы естественного воспроизводства поголовья в стране никак не способствуют достижению плановых показателей. И потому была инициирована программа закупа импортного маточного поголовья, предусматривающая солидные государственные субсидии - до 225 тысяч тенге на каждую завезенную в страну телку. Фермеры воспользовались этой господдержкой и завезли 58 тысяч голов. И все бы хорошо, но выяснилось, что за этот же период вывезли из страны поголовья в три раза больше! Выходит, миллиарды бюджетных тенге фактически выброшены на ветер, в то время как соседний Узбекистан за счет казахстанского скота успешно реализует собственную программу по возрождению животноводства. Причем, как оказалось, Казах­стан косвенно ее субсидирует! Но обо всем по порядку.

Местные бизнесмены, которые приноровились неплохо зарабатывать на экспорте, возмутились вводом запрета. Председатель правления Мясного союза Казахстана Асылжан МАМЫТБЕКОВ, экс-министр сельского хозяйства, назвал этот подход Минсельхоза к решению проблемы нерыночным. Он считает, что развитие отрасли животноводства после принятия этих мер только затормозится.

“Казахстан может экспортировать в 10 раз больше, чем сейчас. В 2011 году мы вообще не экс­портировали мясо, отрасль развивалась по старому советскому типу, когда мясо было побочным продуктом молока, - вспоминает Мамытбеков. - Мы не имели при таком подходе ни молока, ни мяса. Сейчас мы разделили эти отрасли и занимаемся разведением специализированных мясных пород”.

Правда, бывший министр не стал говорить, что и со стахановским экспортом Казахстан по-прежнему без молока и без мяса.

Между тем запрет министерства по факту ограничил массовый реэкспорт, ведь ввоз поголовья в Казахстан очень хорошо субсидируется государством, и дело дошло до того, что вывозят его в разы больше, чем завозят.

А ведь экспорт любой продукции можно рассматривать как достижение лишь тогда, когда внут­ренний рынок ею уже насыщен. С мясом же ситуация совершенно иная. Вывозят сырье, а не переработанные продукты.

Чиновники всех мастей в Казахстане ежегодно отчитываются о росте поголовья скота, хотя его численность до сих пор не достигла советского уровня. Так, на 1 января 2020 года в стране зарегистрировано около 7,5 млн голов КРС и 19,8 млн голов овец, что на 2,1 млн и 16,4 млн голов соответственно меньше показателей 1990 года. И если в 1990 году было произведено 1,07 млн тонн мяса и субпродуктов, то в 2018-м всего 263,5 тысячи тонн - четвертая часть от количества 1990 года!

- Правильно сделали, что ввели запрет на экспорт. Сначала хотели ограничить вывоз только маточного поголовья, а бычков - разрешить. Но контролировать это сложно, при экспорте телка легко превращается в быка, поэтому запретили все. У нас сложилась парадоксальная ситуация, когда в отрасль поступают колоссальные субсидии - до 1600 тенге на кило­грамм мяса, а мяса в стране не хватает! Мы вынуждены его завозить из Беларуси, России, с Украины непонятного качества, - рассказал в разговоре с корреспондентом “Времени” директор североказахстанского коммандитного товарищества “Зенченко и К” Геннадий ЗЕНЧЕНКО. 

- При этом мы субсидируем завоз поголовья, а его вывозят в Узбекистан массово и по-черному. Дошло до того, что россияне над нами смеются - у нас себестоимость производства мяса на откормочных площадках 1400-1500 тенге, а мы продаем его россиянам по 900 тенге за килограмм. Некоторые наши мясники потом едут и перекупают в России наше же мясо по 1200 тенге и завозят опять в страну, чтобы продать. Просто все уже так увлеклись получением субсидий, что забыли о главном - производстве мяса на эти деньги. Прежде всего надо насытить им внутренний рынок! А кто выступает против запрета, скорее всего, не хочет терять огромные легкие деньги, которые складываются из субсидий.

И почему взвыли экспортеры, как раз понять можно. Им в последнее время было очень выгодно работать, в том числе используя схемы субсидирования не всегда во благо отрасли. Ведь очевидно, что по законам рынка экспортировать мясо и продукты его переработки выгоднее, чем целую тушу. Но субсидирование нарушило эти рыночные законы. Многие крупные откормочные площадки переориентировались на получение только субсидий, а само производство мяса действительно отошло на второй план. Огромной господдержкой охвачены не переработчики и даже не фермеры, а владельцы крупных откорм­площадок, отправляющие скот на экспорт. Именно они получают большую прибыль от вывоза поголовья, пока местная мясоперерабатывающая отрасль откровенно загибается.

Математика работы откормочных площадок нехитрая. Они покупают у фермеров молодняк по 700 тенге за килограмм живого веса - примерно 200 тысяч тенге за голову. Субсидии государство платит по 200 тенге за килограмм прибавленного бычком веса, и чтобы получить более весомую господдержку, достаточно нарисовать хороший привес. Входящего взвешивания животного, как и строгого контроля на выходе, там нет. По­этому дожидаться, пока бычок действительно наберет массу, вовсе не обязательно, можно экспортировать его недокормленного в тот же Узбекистан… Если молодняк набрал 300 кило, то за голову государство платит 60 тысяч тенге. А на экспорт в тот же Узбекистан продают и неоткорм­ленного быка по 850-900 тенге за килограмм - около полумиллиона тенге за голову. А экспортеру еще и возвращают 15 процентов НДС. Прибыль выходит больше 100 процентов даже с учетом расходов.

И в Узбекистане быстро растет поголовье. А в той же Северо-Казахстанской области, богатой кормами, достичь небывалого роста производства в отрасли животноводства пока не получается, даже несмотря на огромные субсидии. Прибавка на 2020 год запланирована столь незначительная, что аким области возмутился.

- Такой рост объема валовой продукции и так будет обеспечен просто за счет отела! Для достижения этих показателей можно вообще ничего не делать, - резонно подметил аким Северного Казахстана Кумар АКСАКАЛОВ, когда ему показали таблицы и графики, демонстрирующие прирост не больше четырех процентов. - Я такие планы ваши не принимаю!

В то же время некоторые животноводческие хозяйства региона уже переключили фокус своего внимания на свиноводство, которое намного рентабельнее, чем разведение КРС. Свинья быстрее достигает убойного веса, не нуждается в выпасе, корма производятся на месте, да и сбыт не составляет проблем с учетом близости Китая.

Вот, например, одно из североказахстанских ТОО “ЕМС-Агро” планирует увеличение мощности производства исключительно за счет поросят - оно в этом году намерено увеличить откорм с 50 до 100 тысяч голов свиней, что позволит произвести дополнительно 3,7 тысячи тонн мяса.

Первый запрет на экспорт живого поголовья согласно законодательству ЕАЭС Казахстан может ввести лишь на полгода, но в дальнейшем его можно продлить еще на пять лет. Сейчас эта вынужденная мера обернулась скандалом и оголила ряд проблем переработки мясной продукции, но, возможно, именно она и станет первым шагом на пути их решения.

Екатерина НАЗАРЕНКО, фото автора, Петропавловск