Поддельное счастье

Павлодарские судьи рассмотрели уголовное дело пожилого врача-гинеколога, которая сорок лет проработала на одном месте - в Баянаульской районной больнице. Уважаемая коллегами всей области, она продолжала трудиться заведующей роддомом и после ухода на пенсию, потому что заменить ее в селе было некому. А теперь признана виновной в уголовном преступлении: “нарушила существенные права и интересы государства”. Сама врач, признав вину, заявила в суде, что считает свой поступок благородным. Она ведь фактически спасла жизнь ребенку.

20 мая прошлого года 26-летняя безработная жительница Баянаульского района Н. узнала о своей беременности. У женщины, не имеющей мужа, уже росли двое детей, о которых она не в состоянии была нормально заботиться, из-за чего малыши находились да и сейчас находятся под особым контролем органов опеки. В октяб­ре женщина собралась на аборт.
- Я ей отказала, так как срок уже был большой, - рассказывает врач. - Через некоторое время Н. встала на учет по беременности. Сказала, что решила рожать, так как договорилась со своей знакомой из Павлодара по имени Майра, что отдаст ребенка ей. Вскоре эта Майра приехала сама - поинтересовалась, как протекает беременность, подтвердила, что хочет забрать ребенка и имеет желание и возможность дать ему все самое лучшее.
В ночь на 4 января этого года Н. родила в Баянаульской районной больнице здорового малыша. Уже рано утром из города примчались Майра с мужем. Гинеколог выписала подложное медицинское свидетельство на имя “новой мамы”, и супруги тут же увезли ребенка в Павлодар, где зарегистрировали его как своего собственного.
- Вину в содеянном признаю, искренне раскаиваюсь, - говорила на судебном процессе врач. - Просто я хотела, чтобы этот ребенок попал в благополучную семью, в хорошие руки и стал достойным гражданином. Все односельчане знали, что для Н. малыш был нежеланным, содержать его она бы не смогла. Женщины сами без меня договорились, что одна отдаст другой ребенка. Если бы я не пошла им навстречу, Н. и дальше искала бы способ сделать аборт на большом сроке. Я думала, что совершила благородный поступок.
Как сказано в частном постановлении Баянаульского районного суда в адрес начальника управления здравоохранения области, все, кто находился в ту ночь - с 3 на 4 января - на дежурстве в райбольнице, знали о поступке гинеколога, но скрыли данный факт. Скажем больше - не только весь роддом, но и весь район о нем знал. Односельчане смаковали подробности, и никого эта история не смутила. А надо сказать, Баянаул - поселок с патриархальным укладом жизни, где очень сильны народные традиции. Здесь и сегодня совет аксакалов имеет большой вес, к его решениям прислушиваются местные власти. Местные обыватели говорят, что поступок доктора можно понять, ведь у казахов всегда так было: когда мать не могла заботиться о ребенке, его забирали родственники, соплеменники. А уж отдать свое дитя бездетной родне и вовсе приветствовалось.
Почему бы ребенку не расти в доме, где он долгожданный, желанный? Тем более что отдавали его не куда-то за границу, вывозя, как любят возмущаться противники иностранного усыновления, генофонд, а в уважаемую казахскую семью.
- В Кодексе о браке и семье прописано, что, перед тем как начать процедуру усыновления, потенциальные усыновители должны не менее двух недель пообщаться с ребенком, - возражает завсектором опеки и попечительства павлодарского горотдела образования Зауреш КАЛИЕВА (на снимке). - Извините, но если будущие родители видели ребенка всего один раз и сразу забрали, завтра им вдруг что-то не понравится. Понятно, что врачи в роддоме двухнедельного контакта обеспечить не могут, поэтому брошенного малыша и помещают в дом ребенка. Люди, которые доказали свое право стать усыновителями, смотрят на ребенка со стороны, потом в присутствии специалиста начинают потихоньку общаться с ним. Кроме того, дом ребенка - это специализированное медицинское учреждение, где малыш проходит углубленный мед­осмотр, чтобы можно было сказать потенциальным родителям, какие заболевания у него имеются либо подозреваются. И только после этого они могут принимать решение: брать или не брать. Согласитесь, это правильный, логичный подход. Причем если имеется отказ матери из медицинского учреж­дения, много времени процесс усыновления не занимает: как только малыш попадает в дом ребенка, он сразу же предлагается потенциальным усыновителям. То есть отказного ребенка в отличие от того, которого мать просто бросила, не подписав документа, мы по срокам не держим. Но, опять же, у нас только в этом году было два возврата детей кровным матерям, которые сначала отказались, а потом пришли и забрали малыша назад.
- То есть даже если малыша хотят забрать родственники, он должен пройти через дом ребенка? Может ли мать отказаться от него в пользу кого-то конкретного, чтобы он остался в семье, а не попал к чужим людям, у которых подошла очередь на усыновление? - спрашиваю я.
- По нашим законам в роддоме женщина отказывается не в пользу кого-то, а просто от ребенка. Но она может не писать отказ в медицинском учреждении, а забрать малыша себе и впоследствии добро­вольно передать родственникам, у которых он будет жить до суда. Если в суде женщина подтверждает свое желание передать дитя родне, суд, как правило, идет навстречу. Другое дело, когда мать решает отказаться в пользу каких-то конкретных чужих людей. Тогда сразу возникает подозрение: а не продала ли она его просто-напросто? Потому что, согласитесь, какая мать будет отказываться от собственного малыша? Естественно, та у которой имеются какие-то социальные откло­нения. А такая в передаче ребенка будет искать свою выгоду, а не лучшую долю для малыша.
Постановив, что поступок баянаульского врача, подделавшей документ, относится к преступ­лению небольшой тяжести, суд счел возможным освободить ее от уголовной ответственности. Ребенок остался у новых родителей.

Ольга Воронько, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Павлодар