Сергей Жуненко: Нельзя из самоката сделать самолёт

- Сергей Николаевич, на ваш взгляд, чего не хватает сегодня казахстанскому футболу?

- Своей изюминки, которую похоронили после распада Советского Союза. А она у нас была - это бойцовские качества. Не случайно в то время оборону главной команды республики называли “кайратовским бетоном”. Ее цементировали самобытные ребята, большинство которых пришли из дворового футбола. Это Сеильда БАЙШАКОВ, Евгений ЯРОВЕНКО, Сергей ТИМОФЕЕВ… А помните, что говорил о Юсупе ШАДИЕВЕ киевлянин Олег БЛОХИН: “Шадя по ногам бьет, вообще играть не дает”. Пусть он техникой не блистал, но в обороне действительно играл жестко. И все нападающие других команд побаивались вот таких кайратовских защитников. Сегодня мало бойцов. Да и мы стали насаждать нашим ребятам заграничный футбол - сначала голландский, потом немецкий... И потеряли то, что имели. Копировать иностранцев, считаю, неправильно. У нас другой менталитет. Это сравнимо с тем, что конструктор из самоката хочет сделать самолет.

- И наши тренеры этого не понимают?

- Тренерские кадры у нас - это проблема. Сегодня только в Алматы 122 клуба. И всего в нескольких из них работают опытные тренеры. В остальных - никому не известная молодежь. А такие наставники, как мой первый тренер Хаджимурат ИБРАГИМОВ, по-прежнему работают бесплатно. А это он воспитал Александра ХАПСАЛИСА, поигравшего не только в “Кайрате”, но и в киевском, московском “Динамо” и сборной СССР. У Ибрагимова десятки ребят прошли через команды Казахстана. Есть те, кто играет до сих пор. Он, как и раньше, ездит на велосипеде по улицам Талгара и подбирает в команду пацанов. От его опытного глаза мимо не пройдет ни один талант. Даже не знаю, как он по походке определяет, что из этого мальчишки получится толк. Юнец говорит, что он никогда не играл футбол. А Хаджимурат убеждает его прийти на занятия. И через месяц-другой мальчишка становится игроком.

- Вы воспитанник спортивного интерната. Но сегодня эту роль по подготовке резерва выполняют клубы. Ваше мнение на этот счет…

- Сначала о роли интернатов. Попасть туда было большой проблемой. Ведь в советское время это было единственным профессиональным местом, где готовили спортсменов, в том числе и футболистов. Помню, как Хаджимурат Ибрагимов просил за меня бывшего кайратовца Александра ЖУЙКОВА, работавшего в республиканской общеобразовательной школе-интернате спортивного профиля №6 (ныне РКС). Мне тогда было 15 лет. До зачисления прошел просмотр. И моим наставником там стал другой кайратовец - Валерий КРУГЛЫХИН. Это жесткий по натуре специалист. Если опоздаешь на тренировку - несдобровать.

Первая начиналась в 6.15 на манеже Центрального стадиона. Надо было успеть позавтракать в интернатской столовой и поспеть к этому времени в манеж. Если хоть кто-то опоздал, значит, всю команду ждал кросс. И Круглыхин не смотрел, какая на улице погода. Беги, и все. Благо с “физикой” у меня был порядок. Все талгарские сопки обегал. Нам в интернате преподавали также гимнастику, акробатику, легкую и тяжелую атлетику. Комплексный подход к подготовке игроков приносил свои плоды.

Мы в Союзе тогда по своему возрасту занимали призовые места. Практически все, кто там занимался, получили путевку в большой футбол. Отсюда вышли Эдик ГЛАЗУНОВ, Гурам МАКАЕВ, Юрий ПОПАНДОПУЛО… Трехразовые тренировки в день позволяли готовить качественных футболистов. И жаль, что таких учебных заведений остается мало. Поэтому считаю, что интернаты надо возвращать.

Это я к тому, что сегодня в клубах такой дисциплины нет. Как тренер, я однажды испытал шок. Подходит ко мне перед тренировкой 11-летний мальчишка и говорит: “Завяжи мне шнурки”. Я ему: “Завязывай сам”. Он потом отцу на меня пожаловался. Вот результат платного клубного футбола. И из этого юнца никогда футболиста не получится.

- Вы в 16 лет попали в дубль “Кайрата”. Были одним из самых молодых кандидатов в основу. Какие впечатления остались?

- Нас двоих - меня и Юру Папандопуло - выбрал тренер дубля Сеильда Байшаков. Видимо, Валерий Круглыхин ему нас порекомендовал. Когда приехали на базу, то такое ощущение было, что в храм футбола попали. Тренироваться там было несбыточной мечтой для каждого мальчишки. И мы не верили, что попали сюда. Делали все, что приказывали старшие. Из молодых кроме нас был еще Серик АБДУАЛИЕВ, который прожил на базе в общей сложности пять лет. Его все звали сынком. Потом это прозвище прилипло и к нам.

Сдружились также с Сашей КУКЛЕВЫМ. Частенько тренировались самостоятельно, когда основа уезжала на выезд. Позже познакомился с Евгением Яровенко. Он вернулся из сборной СССР и продолжил тренировки с нами. Потом он меня опекал, подсказывал, как действовать в той или иной ситуации.

- Дедовщина в “Кайрате” в то время была?

- Сказать, что была дедовщина, нельзя. Но мы знали свое место. Даже в комнату, где стоял телевизор, стучались, когда там находились старшие. И это была не боязнь получить оплеуху, а уважение. На поле же все были равны. Однажды я въехал по ногам одному из игроков основы. Тот напихал мне. Сказал, чтобы я выводы сделал. Но в раздевалке ко мне подошел Сергей Тимофеев и сказал: “Я сам тебя порву, если ноги будешь убирать”.

- Какие игры можете отметить в составе “Кайрата”?

- Много их было. Все не вспомнить. Но домашний матч с московским “Локомотивом” стоит особняком. Я отметился голом. И этот результативный выстрел метров с двадцати принес нам победу - 1:0. Позже забивал на Украине. Но на поле больше действовал как хавбек-разрушитель.

- А из тренеров “Кайрата” той поры кто запомнился?

- Самый приятный человек - это Тимур Санжарович СЕГИЗБАЕВ. Он был и останется в моей памяти самым интеллигентным, самым добрым и чутким специалистом. Мне кажется, что этот человек никогда в жизни никого не обижал. Умел зажечь футболиста, поддержать морально. Думаю, самое высокое место “Кайрата” в чемпионате СССР - его заслуга.

Были и другие тренеры. Например, Леонид Константинович ОСТРОУШКО. Это был строгий профессионал, который говорил: “Есть два мнения: мое и одно неправильное”. Для него не существовало травмированных. В любом состоянии игрок должен быть на тренировке. Если, конечно, не умер или не сломал ногу. При Станиславе Францевиче КАМИНСКОМ у меня начались неприятности. Я не всегда вписывался в его концепцию игры. Но все равно он меня ставил в состав. Посчастливилось мне поработать и с Бахтияром Данияровичем БАЙСЕИТОВЫМ. Когда я собрался уезжать в ворошиловградскую “Зарю”, он приехал ко мне домой и долго уговаривал остаться. Но я настоял на своем. Уходя, он сказал: “Это я тебе надолго запомню”.

- И как теперь при встрече, напоминает о том разговоре?

- Напоминает своей неповторимой улыбкой. Но никаких разговоров на эту тему после того случая не было.

- Почему выбрали “Зарю”? Ведь этот клуб был одним из слабейших в высшей лиге чемпионата Украины.

- Хотелось проверить себя в другом чемпионате. Я знал, что “Кайрат” в первом чемпионате Казахстана в 1992 году и без меня станет победителем. А Украина - новая страна. И мы с Олегом ЧУХЛЕБОЙ отправились спасать тонущую “Зарю”. У них чемпионат уже тогда разыгрывался по системе осень-весна. Главное - было доверие со стороны тренеров. И мы старались не уронить марку казахстанского футбола. Скажу так: за три месяца я стал узнаваемым игроком на Украине. Звонили не только болельщики, но и руководители других клубов.

- Каких, если не секрет?

- В “Днепр” звали, “Металлист”, киевское “Динамо”…

- Но вы потом почему-то выб­рали российский “Ротор”.

- Когда я прилетел в межсезонье домой, в Казахстан, то поддерживал физическую форму на базе “Кайрата”. Там встретил Серегу Тимофеева, который уже играл в “Алании”. А тут звонок из Киева. Пригласили на переговоры. Тимофеев стал свидетелем этого разговора. Но совет дал такой: “В Киев не стремись. Там конкуренция очень большая. Зря только время потеряешь”. И посоветовал остановиться на одном из российских клубов. И я выбрал “Ротор”, где блистал бывший кайратовец Владимир НИДЕРГАУС. Там я стал бронзовым и серебряным призером чемпионата России. А затем, когда закончился контракт, уехал в Донецк, где с “Шахтером” дважды становился серебряным медалистом чемпионата Украины. А вот чемпионом Казахстана так и не стал.

Алим АНАПЬЯНОВ, фото из архива автора, Алматы