Исправительный ад

Уроженец Алматинской области Арсен АКЫЛБАЕВ, отбывавший срок за отъем трех мобильников, сейчас мог бы освободиться условно-досрочно и гулять на воле. Но не случилось: за три года пребывания в местах не столь отдаленных парень сначала лишился здоровья, а потом и жизни. По официальной версии сотрудников уголовно-исполнительной системы, произошел суицид. Даже если и так (в чем родные покойного сильно сомне­ваются), то надзиратели сыграли в этом далеко не последнюю роль.

В конце нулевых и начале второго десятка двухтысячных годов исправительные учреждения Карагандинской области заметно лихорадило. Осужденные нередко жаловались на администрацию колоний, массово вспарывали свои животы, глотали гвозди, писали посмертные письма. Обычно вспышки арестантского недовольства заканчивались тем, что в зоны под прикрытием плановых мероприятий вводились внутренние войска и беспорядки пресекались силой. А сотрудники УИС (уголовно-исполнительная система) в пресс-релизах и комментариях неизменно называли лишь одну причину бунтов: заключенные требовали послаб­ления режима содержания. Удовлетворять подобные чаяния никто не собирался, ведь колонии не детские оздоровительные лагеря. Что, в принципе, правильно.
В последнее время здесь наблюдается относительное затишье. Однако информация о конфликтах между осужденными и надзирателями нет-нет да и становится достоянием общественности.
За примерами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить недавний скандал с отсидкой в учреждении АК 159/6 бывшего главного таможенника страны и экс-министра МВД РК Серика БАЙМАГАНБЕТОВА, осужденного за коррупцию. Ему удалось доказать, что в колонии на него оказывали физическое и психологическое давление. По прибытии в зону экс-чиновника силой вытащили из машины, натянули на глаза шапку и провели сквозь живой коридор “дубаков”. По дороге до карантинного помещения Баймаганбетов прочувствовал на себе все прелести лагерного гостеприимства: его били руками, ногами и резиновыми дубинками. А после пытались заставить подписать бумагу об отказе соблюдать “воровские традиции” и согласии сотрудничать с администрацией учреждения. А когда он отверг предложение лагерных начальников, его раздели догола и стали принуждать к мытью полов. Бывший министр этого делать не стал и в итоге за неподчинение попал на сутки в штрафной изолятор.
Не верить подробностям злоключений Баймаганбетова нет никаких оснований, поскольку существует приговор одному из мучавших экс-чиновника оперативных сотрудников АК 159/6 Руслану ПОПОВЬЯНУ, осужденному на два с половиной года за превышение должностных полномочий (см. “Свободен и отомщен”, “Время” от 16.9.2015 г.).
А вот заявлениям о пытках заключенного Арсена Акылбаева, о котором мы упоминали в самом начале пуб­ликации, почему-то никто не поверил. Оно и понятно: фигура ведь невидная - обычный зэк, лишенный свободы за мошенничество, грабеж и разбой. В 2012 году он преступным способом завладел сотовыми телефонами троих потерпевших, за что получил семилетний срок. Отбывать его начал в колонии ЛА 155/14, что в поселке Заречном Алматинской области. Но затем поколесил по стране и при загадочных обстоятельствах закончил свои дни в балхашской колонии АК 159/21.
О том, как казахстанские колонии превратились для Арсена в территорию ужаса, рассказала его мама Булбул МУСАНОВА. По ее словам, в Заречном сын подвергался постоянным избиениям и унижениям. Однако на все его жалобы по поводу незаконных действий со стороны сотрудников учреждения приходили лишь формальные отписки.
- В колонии у Арсена открылась язва двенадцатиперстной кишки. Поэтому его отправили в семейскую тюремную лечебницу ОВ-165/15. За весь период заключения он побывал в Семее четыре раза, - вспоминает Булбул Мусанова. - Во время последнего курса лечения сына серьезно избили. Как он рассказывал, связывали руки-ноги канатом и тянули его в разные стороны, сдавливали пальцы ног плоскогубцами. В результате этих пыток у него произошло защемление позвоночного нерва и он практически перестал ходить - мог передвигаться только с помощью костылей. В таком состоянии его вновь доставили в поселок Заречный. Заместитель начальника по режимно-оперативной работе ЛА 155/14 Муратжан КАКИМЖАНОВ был недоволен тем, что Арсен не мог выходить вместе с другими заключенными на всеобщие построения, пытался заставить его маршировать на плацу. Потом сотрудники колонии разбили сыну голову, остался шрам…
По словам матери, в ответ на любое непослушание Акылбаева надзиратели оформляли так называемые взыскания. Их наличие портит характеристику осужденного, по сути, лишая его возможности освободиться условно-досрочно.
- За снятие этих взысканий сотрудники колонии потом вымогают деньги, - поясняет Булбул Мусанова. - У сына как-то накопилось пять взысканий, и они просили 500 долларов - по сотне за каждое. А когда Арсен отправил в прокуратуру жалобу по поводу пыток, надзиратели стали с ним торговаться: мол, ты отказываешься от претензий к нам, а мы из твоего личного дела все взыскания уберем. Если честно, я переговорила с родными, и мы готовы были выкупить Арсена. Ведь он отсидел достаточную часть срока, чтобы попасть под УДО. Но случились страшные события. На 26 сентября 2015 года у меня было назначено свидание с сыном в колонии. За три дня до этого он позвонил мне и рассказал, что в зону в Заречном ввели войска. Он был тогда очень напуган, просил помощи. А 30-го числа мне неожиданно позвонили уже из балхашской колонии и попросили приехать за телом Арсена. Как сказали, он будто бы повесился в камере карантина…
С тех пор мать так и не может добиться от работников уголовно-исполнительной системы и прокуроров ответов, проливающих свет на обстоятельства гибели сына. Еще находясь в Заречном, Акылбаев написал на имя начальника ЛА 155/14 Абылгазы ИДИЛОВА посмертное письмо. В нем он рассказал о перенесенных издевательствах и просил в случае своей смерти считать виновными в ней сотрудников колонии: “…Если вам скажут, что он сам повесился или порезал себя, не верьте, потому что я просто так не буду убивать себя, это они виноваты в моей смерти…”
- Мне не понятны многие моменты, - говорит Булбул Сергалиевна. - Например, по какой причине Арсена перевезли в Балхаш, притом без оповещения родственников? В своем официальном ответе Абылгазы Идилов сообщил, что перевод в другую колонию состоялся “по внутреннему наряду КУИС МВД”. На словах же пояснил мне, что всего в Балхаш направляли четверых осужденных. А в Карагандинской области мне рассказали, что Арсен прибыл к ним один в очень подавленном состоянии. Второй момент - почему за находящимся в карантине сыном не уследили? В помещении, где он находился, имеется видеокамера. Суицид якобы произошел во время обеда, и дежурный отвлекся от мониторов наблюдения. Мне показали видеоролик с последними минутами жизни сына. Было видно, что он встал с кровати, на костылях добрался до окна и долго в него смотрел. Потом перебрался к двери камеры, отставил костыли в сторону, отвел руки назад, странно дернулся и затих. И не было видно, что он привязывает к чему-то шнурки, на которых повесился, как мне сказали сотрудники колонии. Более того, на его шее не было следов от веревки! Зато на теле имелись круглые ранки, будто его вилкой кололи. Пальцы левой руки были синими, будто под ногти ему загоняли иголки. За ухом имелся треугольный ожог. Да и в целом он будто весь переломанный был.
Кроме того, матери скончавшегося заключенного не выдали заключение судмедэкспертов, где указана точная причина смерти.
- Мне просто отдали тело и справку, в которой было написано о суициде, - утверждает Булбул Мусанова.
К слову, в редакции имеется копия заявления матери покойного Арсена Акылбаева на имя тогдашнего генерального прокурора Асхата ДАУЛ­БАЕВА от 3 декабря 2015 года.
- Мы просили начать досудебное расследование по всем фактам пыток, указанных Арсеном в своих жалобах, начиная с 2012 года, - говорит адвокат Айман УМАРОВА, представляющая интересы родных погибшего осужденного. - Нам хотелось бы ознакомиться с материалами дела и результатами экспертиз, снять с них копии. Кроме того, мы просили разрешение на проведение эксгумации тела и назначение комплексной судмедэкс­пертизы на предмет установления телесных повреждений и причины смерти. Мы не знаем, проводилась ли она вообще? Мы не исключаем, что на самом деле произошло убийство, а не суицид. Прошло уже более полугода, но в ответ - тишина! Складывается впечатление, что никакого расследования по факту гибели осужденного и возможного применения пыток к нему вообще не проводится! Между тем у нас имеются свидетели, которые могут подтвердить факты применения насилия к Акылбаеву со стороны сотрудников уголовно-исполнительной системы. Но, похоже, никто не заинтересован выяснять правду и наказывать возможных виновников гибели человека.
Нам тоже хотелось бы узнать, с чего вдруг дело о смерти осужденного Арсена Акылбаева в балхашской колонии окутано пеленой таинственности. Поэтому просим генерального прокурора РК Жакипа АСАНОВА считать эту публикацию нашим официальным запросом.

Ирина МОСКОВКА, фото предоставлено адвокатом Айман УМАРОВОЙ, Караганда