Слона обидеть может каждый, не каждый может убежать...

Именно поэтому жестким обращением от слона добиться послушания невозможно. Рано или поздно он выберет момент и отомстит. Сейчас шоу возглавляет Анд­рей ДЕМЕНТЬЕВ-КОРНИЛОВ; рассказывая о подопечных, он вспомнил случай: совершенно не агрессивное животное напало на одного из сотрудников. Долго не могли выяснить причину, пока сам служитель не признался, что несколько лет назад, когда слон был еще маленьким, он незаслуженно наказал его…

- На моего прадеда напал слон, и тот остался жив только из-за широкого лба слона - вжался в угол и оказался недосягаем для слоновьей ярости, - рассказывает Андрей. - Поэтому мы работаем только с девочками, они более покладистые и не впадают в ярость во время брачного сезона, как самцы.

- И все же вы наказываете своих подопечных?

- Конечно, у нас есть свои орудия труда, чтобы обезопасить или направить животное. Это багор, такой же, как у погонщиков, его во время представления видят зрители. Но если слона бить или унижать, это вызовет лишь обратную, разрушительную реакцию. Он убежит или убьет обидчика. Самой маленькой нашей слонихе десять лет, она весит 2 тонны. Что можно противопоставить такой мощи? - только диалог. На этом, кстати, основана современная дрессура. У животного есть право на настроение - сегодня оно может исполнить трюк, а завтра отказаться.

- В труппе работают три девочки, они вас не ревнуют друг к другу?

- Бывает, когда одна, обхватив хоботом мою ногу, тянет меня к себе, и другая пытается таким же способом добиться моего внимания. Приходится проявлять чудеса дипломатии, чтобы решить ситуацию.

- Вы уже были в Алматы ровно двадцать лет назад…

- ...и именно здесь я дал обещание папе, что еще год проработаю в номере, съезжу с животными на фестиваль во Францию и только потом попробую себя в качестве актера, как мечталось в 16 лет. Тогда сам цирк переживал не лучшие времена, артисты уезжали работать за границу, публика стала меньше ходить, программы упрощались и становились неинтересными. Вот и я мечтал о карьере киноартиста. Но затем папа внезапно ушел из жизни, и у меня фактически не осталось выбора - нельзя было бросать аттракцион, труппу и животных. Впрочем, я уже не жалею, что стал именно дрессировщиком.

- Сейчас очень много разговоров о том, что любой цирк - это живодерня, которую надо закрыть. За будущее не волнуетесь?

- Если общество сделает такой выбор, мы его примем. Но пока публика хорошие представления не разлюбила. Отчасти такие разговоры провоцируются деятельностью непрофессионалов - всяких кочевых зоопарков и цирков, временных трупп, которые лишь используют животных для заработка, не умеют работать с ними, не знают, как обеспечить безопас­ность. Обидно, когда по их работе судят обо всех. Но могу сказать, что наши животные не изъяты из дикой природы и никому, кроме нас, не нужны. Именно поэтому “пенсионеров” мы до последнего возим с собой. Зоопарки отказываются брать тех же слонов, да и не всем мы можем доверить животное. Я мечтаю о том, чтобы организовать некий парк-сафари, где как раз могли бы доживать свой век экзотические животные. Если найду заинтересованных партнеров, обязательно реализую этот проект.

И еще. Общество в целом не сильно меняется. На сегодняшний момент на земле более сорока горячих точек, где люди убивают друг друга, и на этом фоне говорить о глобальной гуманизации сознания как-то странно. Так что это вопрос философский. По большому счету, любая человеческая деятельность разрушительна для экосистемы.

- Давайте не будем заканчивать на грустной ноте. Можете вспомнить забавные ситуации в цирке?

- На арене их происходит не так много, слоны понимают, что это работа. Разве что как-то животное вышло из манежа, чтобы забрать у ребенка облако сладкой ваты. Что касается историй… Мы стараемся по возможности вывозить животных на отдых за город - погулять и искупаться. Как-то в Астраханской области в достаточно уединенном месте устроили отпуск для слонов. Они часами купались в озере, и ранним утром это зрелище увидел житель села, видимо, возвращавшийся с дружеских посиделок. Надо было видеть его реакцию: он бил себя по щекам и думал, что у него галлюцинации, пока мы его не успокоили.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы