АЭС против АЭС

Исторический экскурс

Это действительно новость, при этом во всех смыслах совершенно неожиданная. И как раз потому, что… соглашению о строительстве первой в Цент­ральной Азии российской АЭС на давно уже выбранной площадке в Джизакской области скоро будет… шесть лет.

Еще в сентябре 2018 года в Москве было подписано соответствующее соглашение, тогда как аналогичное предложение о строительстве АЭС и в нашей стране было высказано президентом РФ Владимиром ПУТИНЫМ в апреле следующего года в ходе визита в Моск­ву президента Казахстана Касым-Жомарта ТОКАЕВА.

Заметим, что на тот момент оба проекта АЭС выглядели совершенно одинаково: два блока ВВЭР-1200 МВт, итого 2,4 ГВт. С перспективой еще по два блока. И с тех пор эти “двойняшки” соревновались разве что по линии… продления дистанции от договоренности до начала строительства.

Всё течёт, всё меняется

И вот ошеломительная новость о радикальной замене состава оборудования и мощности и о намерениях начать строительство уже в этом году! Здесь крутая и многоплановая интрига как в чисто электрическом, так и в геополитическом смысле, причем энергетика и геополитика плотно завязаны.

Давайте слой за слоем разберем энергетическую и политическую суть. Начнем с того, что энергосети России, Казахстана и Узбекистана вместе с Кыргызстаном, Таджикистаном и Туркменией - это по-прежнему одна и та же постсоветская энергосистема, если брать “в железе”, то есть в наборе соединенных высоковольтными передачами базовых электростанций. Если на пальцах и слегка упрощая, то конфигурация такая: это так называемая Северная энергозона Казах­стана, плотно соединенная с системой РАО “ЕЭС”, и это наша Южная зона, которая является частью общего Центральноазиатского энергокольца.

Конкретно это кольцо, если взять условно его начало в Таразе, куда приходит связь от Северной зоны, идет на Шымкент, оттуда - на Ташкент, потом охватывает юг Узбекистана, закольцовывается там еще и с Таджикистаном, далее выходит на юг Кыргызстана, оттуда - на Бишкек и от него опять на Тараз.

А если посмотреть на нашу карту энергосетей, то в самой географической середине в глаза бросается кружок под названием “Ю-К ГРЭС”. Это мощная подстанция на западной оконечности озера Балхаш, на которую с севера, со стороны Караганды, заходят сразу две “пятисотки”, а на юг уходят целых три: две на Алматы и еще одна через Чу на Тараз, то есть на Центральноазиатское энергокольцо. Всем хорош этот мощный энергоузел, кроме одного: нет там мощности. Рядом с “Ю-К ГРЭС” нет той самой Южно-Казахстанской ГРЭС, ради которой эта стратегическая подстанция была задумана и построена.

Слабые звенья

Итак, уяснив конфигурацию, уясним для себя две стратегические слабости. Первая - это отсутствие необходимой для соединения севера и юга базовой электростанции на Балхаше, в результате чего обеспечивающую пока еще энергодостаточность нашей Северной зоны помощь из РАО “ЕЭС” дальше перекидывать не получается: пропускная способность всех “пятисоток” исчерпана полностью, а дефицит нарастает. И вторая слабость - как дополнение первой: критически дефицитен не только наш юг, такая же история по всему казахстанско-узбекско-таджикско-киргизскому кольцу.

Отсюда в чисто электроэнергетическом ключе необходимость обеих АЭС-близняшек: Балхашская АЭС - 2400 МВт как срединная опора энергомоста между Российской и Центрально­азиатcкой энергосистемами и Джизакская АЭС - 2400 МВт как опорная вставка Центральноазиатского кольца. И еще один тоже чисто электроэнергетический вывод, но уже с прямым политическим следствием: и та и другая АЭС требуют… единой диспетчеризации.

Хотя “в железе” система едина, политически она разделена на суверенные части, каждая со своей защитой, диспетчеризацией и ограниченными перетоками. Для системы в целом громадная единичная мощность блоков по 1200 МВт с необходимостью их резервирования в случае остановки на плановую перезагрузку или по аварии вполне приемлема и даже оптимальна. Но вот для отдельно взятых энергосистем Казах­стана или Узбекистана блоки по 1200 МВт, как слоны в посудной лавке, просто не помещаются.

Поэтому, какая бы АЭС - в Джизаке ли, на Балхаше ли - ни начала строиться первой, она неизбежно потянет за собой вопрос организации общей дис­петчеризации, читай - общего энергорынка. Того самого, о создании которого к 2025 году главы государств ЕАЭС договаривались еще до ковида и СВО.

Прорыв из кольца

Энергетика Казахстана традиционно мощнее, чем у наших соседей, однако местом для диспетчерского центра в бытность СССР был выбран Ташкент - только Узбекистан имеет общие границы со всеми респуб­ликами Центральной Азии. И вот теперь Ташкент совершил яркий демонстрационный акт: свою энергетическую проблему он будет решать сам и исключительно для себя!

Да, АЭС на 330 МВт категорически недостаточно. Население Узбекистана скоро увеличится в два раза по сравнению с Казахстаном, а выработка и потребление электроэнергии пока всего три четверти от нашего. Свою острейшую энергетическую проблему братья-узбеки решают в нашем стиле - многовекторно. С той же Россией, к примеру, кроме договоренности по АЭС активно продвигаются реверсные поставки газа, компенсирующие убывающую добычу в Узбеки­стане и поддерживающие работу газовых ТЭС. Плюс за счет много­миллиардных международных займов строятся мощные солнечные и ветровые станции. К каким тарифам это приведет - посмотрим, но нам бы со своими проблемами управиться.

Россию разворот в сторону малых АЭС тоже более чем устраивает. Портфель заказов “Росатома” на крупные блоки полон на годы вперед, тогда как малые модульные реакторы - это сверхактуальная тема!

Лучше меньше, да лучше!

В энергетике чем больше единичная мощность, тем она эффективнее. Но что касается небольших реакторов, здесь масса других преимуществ. Это сборка сразу на заводе и доставка к месту установки единым блоком. Строить можно в разы быстрее и, соответственно, дешевле. Это высокая автоматизация и в разы большие сроки работы без перезагрузки топлива: не каждые год-полтора, а от трех до семи лет и даже более. И самое, пожалуй, главное - это возможность полезного использования попутного тепла. И здесь, после того как малые АЭС докажут полную надежность, открываются гигантские перспективы для модернизации традиционных и все более ветшающих ТЭЦ, которых на постсоветском пространстве масса.

По всем таким причинам в мире разгорается конкуренция: за то, кто раньше предъ­явит серийный атомный модуль, сражаются все ведущие производители. Разрабатывается около 80 проектов, а в работе пока только плавучая АЭС в Певеке и еще на подходе малая АЭС в Якутии. А потому Джизак­ская АЭС - великолепнейший ­полигон!

Всё по-прежнему

Но отменяет ли узбекско-российская передоговоренность необходимость Балхашской АЭС? Нет. Но принципиально добавляет варианты: вместо опорной соединительной станции можно набирать генерацию модульными АЭС на юге, занимая очередь за узбекскими товарищами. Другое дело, что от референдума, который неизвестно когда будет, до ввода любых первых мощностей кладем еще сколько-то лет, которые надо прожить. А затягивание неопределенности может вообще похоронить строительство. Впрочем, это тема отдельного разговора, а пока завершим мысль насчет референдума.

Понятно, что голосующих против наберется достаточно и у каждого будет какой-то свой вариант за, то есть за энергетику без атома. А уверены ли ответственные за референдум, что в головах казахстанцев имеются профессионально верные представления, а не некие свои иллюзии и фантазии? И есть ли представление о четких вариантах у самих устроителей? А если есть, то почему бы не поделиться с народом?

Пётр СВОИК, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы