Неправильная сельхозграмматика

Картофеля, кстати, в колхозно-совхозные времена в Казахстане собирали по валу чуть более двух миллионов тонн, а результаты прошлого, 2020 года - более четырех миллионов. Урожайность от менее 10 тонн на гектар выросла до более 20, тоже удвоение. Оно и понятно: голландские технологии, качественный семенной материал - за тридцать лет мировой агропрогресс совершил гигантский скачок. Тех же овощей открытого грунта, если верить статистике, сейчас собирается больше четырех с половиной миллионов тонн против менее миллиона советских. Поэтому речь не о дефиците на полях, а о том, почему скакнули цены на прилавках.

Картошка с морковкой - это такой пришедшийся на межсезонье горячий информационный повод. Тогда как цены на мясо, например, растут без особых скачков, но давно и уверенно. Спросите на базаре, почему цены на мясо постепенно удвоились, продавец уверенно ответит: так ведь и цены на корма выросли вдвое. А корма - потому что дорогая солярка, к тому же и засуха…

Спросите в Минсельхозе или Минторге, вам еще больше всего расскажут, начиная с непродуманного экспорта и заканчивая тем, что наш несознательный народ предпочитает брать не свое, а импортное. Короче, нам за такими рассказами все равно не угнаться, и все концы в одну объяснительную цепочку не увязать.

А давайте попробуем взглянуть на агропромышленный комплекс целиком: как в нем все друг с другом связано - полеводство с животноводством, а все вместе - с городской пищевой промышленностью. Начнем с юбилейных фанфар: с 1990 по 2020 год производство растительного масла выросло ровно на 489 процентов! На втором месте, извините, пиво - его выпуск вырос в 2,3 раза. Зато на третьем - дело хорошее - мука, ее мелют в 1,7 раза больше, чем тридцать лет назад. Зерна, впрочем, намолачиваем, примерно как и при советской власти. А еще фруктовые и овощные соки, выпуск вырос в 1,4 раза, и… опять, извините, сигареты и папиросы - рост на 134 процента.

Ну и (в третий раз извините!) все… Больше в агро- и пищевой промышленности ничего после колхозов-совхозов не выросло. Если по порядку статотчетности сверху вниз, то сыр и творог образца 2020 года - 93 процента от советских объемов, маргарин и пищевые жиры - 88, хлопка собираем три четверти от былого, вина виноградного разливаем две трети, сахара (белая смерть) - 55 процентов от сладкого прошлого, хлеба свежего (бережем фигуру) выпекаем 48, а молока (тоже, наверное, чем-то вредно) надаиваем на 41 процент. Колбас делаем 38 процентов, а масла сливочного - 29. Хотя тогда, помнится, в продажу масло не всегда и выбрасывали.

К нашему разговору о мясе. По категории “мясо и субпродукты” в 1990 году было произведено 1 млн 77 тысяч тонн, а в 2020-м статистика отчиталась за 311 тысяч тонн, это 29 процентов от забытого прошлого. Еще бы, ведь за тридцать лет ушла не вверх, а вниз сама база животноводства - поголовье. Только лошадей стало в 1,9 раза больше, тогда как численность крупного рогатого скота по результатам 2020 года составила 82 процента от былого, овец и коз - 58, от свиного поголовья осталось только 28 процентов, а от птицы - 72.

Утешение от таких данных можно найти разве что в водке: ее сейчас разливаем только одну пятую от объема тех веселых времен. Замкнем этот перечень достижений выделкой шкур (15 процентов) и первичной переработкой шерсти - 4 процента.

Какой из этого вывод? Не мучайтесь самостоятельно, вот вам наводящая подсказка: в 2020 году продукции растениеводства мы экспортировали на 2390 млн долл., а импортировали на 978 млн. Разница примерно в два с половиной раза. А по строке “продукция животноводства” экспорт 192 млн долл., импорт - 756 млн. Разница четырехкратная, и уже в пользу внешнего закупа. Наконец, продукция пищевой промышленности: экспорт - 484 млн долл., импорт - 2082 млн, вилка уже в 4,3 раза - тоже в пользу завоза из-за границы. Всего же по агро- и пищевой промышленности мы экспортировали в прошлом году на 3066 млн долл., импортировали на 3816 млн, сальдо ровно три четверти миллиарда долларов. С плюсом в пользу иностранного сельхозпроизводителя, а для нас с минусом.

Сообразили теперь, на что это похоже? Имеем ту же картину, что и по нашему любимому сырьевому экспорту, который правительство все мечтает перевести на высокотехнологичный. У нас ведь и в агросекторе есть мечтатели-обе­щатели совершить, ладно, пусть не сыро-колбасный, так хотя бы мясной прорыв на внешние рынки. Пока же, наоборот, мясное сырье с непреодолимой силой прорывается извне к нам. Потому что в агропроме та же, что у нефтяников, классика: экспортируем голимое сырье, завозим все сколько-нибудь технологически более сложное. И чем сложнее, тем больше завоз.

Растениеводство - это ведь тоже, так сказать, добыча сырья. Дело непростое и жизненно важное, но имеющее смысл не столько в прямом обеспечении страны хлебом и овощами, сколько в обеспечении второго технологического передела - животноводческого, а потом третьего - на предприятиях пищевой промышленности.

Вот это (если в Минсельхозе, Мининдустрии и Минторге не в курсе) называется агропромышленным комплексом со слитным написанием “агро-” и “промышленный”. Но если официальная статистика демонстрирует нам возмутительный и разрушительный структурный дисбаланс, о чем в правительстве вроде как не ведают, то чем они там занимаются?

Нет, мы, конечно, знаем чем: решением постоянно возникающих проблем в ручном режиме. То цены на ГСМ, то картошка, то оптово-распределительные центры, то мясо-молоко, то опять картошка. От этого тоже никуда не денешься, но чем выше положение руководителя, тем больше от него требуется не участия в текучке, а способности стратегического видения. Спрашивается, есть ли в правительстве кто-то способный дать ответ на простой вопрос: а в чем, собственно, заключается роль государства в агропроизводстве?

На сегодня эта роль - суррогатное финансирование. По факту отсутствия финансирования с рынка: покупатели все на круг бедны, а банковский кредит удушающий по стоимости. Руководство Нацбанка каждый день ездит на работу, собой довольно, их эта проблема не касается. Но если правительство тратит деньги бюджета и Нацфонда на бесконечные субвенции и субсидии, то почему нет элементарной постановки вопроса: адекватными реципиентами госфинансирования могут быть только такие вертикально интегрированные агропромышленные комплексы, которые способны решать поставленные перед ними задачи и отвечать по своим обязательствам.

Финансировать же отдельно взятые ИП, фермерские и крестьянские хозяйства плюс латифундии, являющие собой последствия, давайте прямо скажем, структурной катастрофы 90-х годов - значит, пытаться орошать песок в надежде, что вся нынешняя сельская дробленка как-то сама собой разовьется, скооперируется и структурируется.

И заключительная мысль под гарнир из картошки: вспучивание цен на главные для населения продукты питания тоже есть проявление общего исчерпания нашей вывозной экспортно-сырьевой экономической модели. А если уходить от нее, то почему бы не начать с агропрома?

Пётр СВОИК, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы