Картошка как зеркало отечественной экономики

А вот граждан в последнее время все больше волнует рост цен на ту же картошку. Впрочем, здесь как раз верхи и низы едины: страх перед картошкой по полтысячи тенге за кило­грамм объединил правительство с народом. У министров сельского хозяйства и торговли есть, конечно, убедительнейшие разъяснения, почему так получилось, но с ними на базар не пойдешь и скидки с цены не получишь.

Однако не подумайте, что этой вовремя подорожавшей картошкой мы хотим увести вас от скучных тем бюджета, госдолга, квазигоссектора и Национального фонда. Наоборот, только с добавлением картошки здесь и можно разобраться, с чем это все едят.давайте попробуем.

Заметим для начала, что вместе с ценами на продовольствие вверх поползли, и гораздо более пугающе, цены на все, что является хлебом для промышленности и строительства. Металлопрокат, лесоматериалы, цемент и многое другое дорожают едва ли не в разы. Причем рост цен приходит к нам все более из-за границы. Похоже, денежная накачка развитых экономик, запущенная еще ради преодоления мирового кризиса 2007-2008 годов и ставшая совсем уже головокружительной по ходу ковидной пандемии, с финансового рынка начинает просачиваться на рынки реальные.

Как-то не хочется представлять нас и все человечество живущими под близкой к переполнению глобальной плотиной невообразимой массы долгов - от частных и корпоративных до государственных, по телу которой уже струятся грозные ручейки. Чем дальше от такой грозящей прорывом конструкции, тем спокойнее.

А отсюда и вопрос: зачем Казахстану наращивать внешний долг вообще и правительственный в частности?

Ответ простой: чтобы хоть как-то финансировать внутреннее производство, включая выращивание той же картошки. Не верите? А знаете ли вы, что в нашей стране вообще нет национального производственного кредита как системы? Есть коммерческий кредит с заведомо убийственным для любого серьезного предпринимателя процентом. И есть разветвленный набор государственных финансовых суррогатов вроде аппаратов ИВЛ для тяжелых случаев, помогающих как-то поддерживать задыхающуюся без доступных кредитов и инвестиций внутреннюю экономику. Это и субсидирование коммерческого банковского процента, и разные льготные кредитные линии, и разнообразные субвенции тем или иным производителям или на те или иные товары.

То же сельское хозяйство, не только картошка, но и все-все-все, держится на этих государственных финансовых суррогатах. Потому что коммерческий кредит в чистом виде в сельское хозяйство, и не только, практически не идет.

А если вы спросите, почему гос­поддержку мы называем суррогатной, то это не для передачи наших эмоций, а для характеристики сути. Все эти разнообразнейшие способы подменить-подпереть госденьгами неработающий коммерческий кредит тоже никакая не система, а набор меняющихся с каждым новым министром и акимом способов то ли довести до адресатов, то ли распилить госденежку.

И вот вам суммарные результаты усилий сразу и частных банков, и многочисленных институтов гос­поддержки по самым что ни на есть официальным статданным.

Кредиты банков на начало мая всего 15,1 трлн тенге, или примерно 21 процент от ожидаемого ВВП 2021 года. Это раза в два меньше, чем бывало в тучные годы, но еще хуже, что всей промышленности досталось только 13 процентов, строительству - 4 процента, а сельскому хозяйству - менее 2 процентов. Тогда как на торговлю пришлось 12 процентов, а остальное и вовсе потребительское кредитование, финансирующее иностранного производителя за счет долговой нагрузки населения.

Еще более красноречивый показатель - инвестиции в основной капитал. За прошлый год вложено 12,3 трлн тенге, или 17,6 процента от ВВП, печально мало. Но гораздо печальнее, что три четверти вложений иностранные. Так, за четыре месяца этого года инвестировано 2,9 трлн с таким раскладом по источникам: респуб­ликанский и местные бюджеты - 9 процентов, а кредиты банков - 2,8 процента. То есть роль банков в главном для развития экономики процессе ничтожна. Тогда как 77 процентов - собственные (читай - иностранные) средства субъектов инвестирования. Соответственный расклад и по направлениям: горнодобывающая (читай - нефтяная) промышленность - 36 процентов, обрабатывающая (читай - та же ориентированная на экспорт сырья) промышленность - 14 процентов, транспорт (читай - трубопроводный) - 7 процентов и строительство - чуть менее 1 процента.

Ах да, чуть не забыли: целых 20 процентов потянули на себя инвестиции (святое дело!) в операции с недвижимостью. И еще чуть не забыли сельское хозяйство - почти 6 процентов. Здесь целиком спасибо местным и республиканскому бюджетам!

О чем говорит нам такая статистика? О том, что вся несырьевая экономика Казахстана вместе со всей социалкой - это всего лишь придаток к основному компрадорскому занятию: добыче полезных ископаемых на экспорт и встречному импорту готовых товаров, иностранных инвестиций и займов. С соответствующим реэкспортом прибыли от такого внешнего финансирования.

И еще о том, что такая замечательная (для ее организаторов и участников) схема экономики “на вывоз”, выстроенная под тучные годы и действительно насытившая тогда Казахстан валютными запасами, давно уже переведена в расходный режим.

Так, если до 2009 года внешний долг (для перепродажи кредитов внутри страны) наращивали в основном коммерческие банки, то теперь их замещает правительство. И это справедливо тревожит Счетный комитет.

И если тогда каждый тучный год приносил рост Национального фонда, то теперь бюджет и экономика поддерживаются его расходованием. И здесь никакие заверения Счетного комитета, что уж со следующего-то года транши из Нацфонда должны нормализоваться, не сработают.

Смотрите, что получается: в бюджете 2020 года поступления из НФ первоначально были заложены на сумму чуть более 2 трлн, по ходу всех корректировок финальная сумма составила почти 4,8 трлн тенге. В бюджете этого года запланировано забрать 2,7 трлн, при том, что сам Нацфонд должен пополниться только на 1,7 трлн тенге. И где гарантия, что даже такой расходный режим удастся удержать?

А ведь во все более сокращающемся бюджетном вспомоществовании нуждается не только картошка. Чем быстрее худеет Национальный фонд, тем туже придется затягивать пояса всем нам.

Короче, “вывозная” экономическая модель, весело погуляв в тучные годы, давно уже везет нас с ярмарки. И пора бы сворачивать на более безопасный путь.

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы