Хорошо там, где нас нет

Странно: не только СМИ, но и сами власти как-то не слишком активно комментируют национальный план развития Казахстана до 2025 года. А зря. Как бы кто ни относился к его содержанию, это квинтэссенция всего, что смогла предложить нам отборная во всех отношениях - по должностному положению, образованию и опыту - команда разработчиков. Включая и тех не состоящих на госслужбе экспертов, которых руководство посчитало лучшими и достойными привлечения. Бессмертное “других писателей у меня для вас нет” здесь в самый раз. Мы можем изо всех сил надеяться на наше правительство или, наоборот, ругать его и ни в чем не доверять, но все равно влияющие на нашу жизнь действия министров, акимов и депутатов будут укладываться именно в то русло, какое проложено национальным планом…

Хотя не факт, что сами реалии потекут по намеченному руслу. И здесь, надо отдать долж­ное разработчикам, на не очень далеком рубеже (до 2025 г.) предусмотрена принципиальная инвариантность. Можно даже сказать, лобовое столкновение двух совершенно разных видений дальнейшего развития мировой ситуации. Причем вот это столкновение вероятностей представлено в нацио­нальном плане всего лишь двумя небольшими абзацами. А чтобы вы не мучились, штудируя текст самостоятельно, вынесем это столкновение прямо сюда.

Итак, с одной стороны, “Казахстан до 2025 года проведет работу по имплементации передовых практик и стандартов ОЭСР для направления официального заявления о намерении вступления в данную организацию”.

С другой - “в целях соблюдения и учета национальных интересов важным станет запуск в 2025 году общих рынков газа, нефти и нефте­продуктов, энергетического и финансового рынков, требующих определенной подготовки со стороны Казахстана”.

Только не подумайте, что мы хотим подловить авторов национального плана на каких-то парадоксах или противоречиях. В том-то и дело, что на перспективу следующих нескольких лет у Казахстана действительно и те и другие задачи и вероятности. А вот при чем тут столкновение двух видений дальнейшего развития ситуации в глобальном мире и совместимо ли членство в Организации экономического сотрудничества и развития с общим финансовым и энергетическим рынком Евразийского экономического союза, с этим стоит разобраться.

Начнем с ключевого уточнения: членство в ОЭСР - это и есть попадание в тридцатку наиболее развитых государств, и такая задача поставлена в стратегии “Казах­стан-2050”. Причем речь даже не о конкретных списках стран - членов ОЭСР и иерархии расположения наиболее конкурентоспособных государств по давосскому рейтингу. Здесь некоторые различия имеются, а речь о геополитической слитности того и другого.

ОЭСР была создана еще в годы холодной войны в составе США с Канадой и ведущих государств Западной Европы, а также их ключевых союзников, таких как Япония, Турция, Австралия и Новая Зеландия. А после распада СССР организация приросла Южной Кореей и Израилем, прибалтийскими и восточноевропейскими бывшими членами социалистического лагеря.

Нет, ОЭСР - это категорически никакое не НАТО, организация сугубо экономическая. Однако надо хорошо понимать: ее члены ходят общим строем и руководствуются единым рыночным уставом, в положения которого входит допуск друг друга на совместные рынки, в том числе и в первую очередь (внимание!) на общий финансовый рынок. Нет, не тот финансовый рынок, на котором по двойным-тройным ставкам перепродаются внешние заимствованные ресурсы, а опорные инвестиции - сплошь иностранные, как у нас. Это тот рынок, на котором кредитный и инвестиционный процессы имеют эмиссионную, а не обменную, как на развивающейся периферии развитых государств, основу.

И как раз в силу такой рыночной консолидации все 36 государств - членов ОЭСР наверху давосского рейтинга. Единственный, кто их там слегка теснит, - это Китай или, допустим, такое крупное государство, как Малайзия.

Вы спросите: а как же эти посторонние попали в конкурентоспособную тридцатку? Именно потому и попали, что они никакие не посторонние. Китаю, напомним, были полностью открыты товарные и финансовые рынки США и Европы еще в 70-х годах в рамках той же холодной войны благодаря ссоре КПК с КПСС из-за разоблачения культа личности. И он при­обрел ныне смертельно пугающую Запад экономическую мощь именно благодаря тому, что стал важнейшей производственной частью западного рынка.

Однако подпитанный распадом СССР потенциал расширения ОЭСР давно исчерпан, идет обратный процесс. А потому есть ли у Казахстана хотя бы шанс быть принятым в содружество развитых государств?

Шанс есть, конечно. Для этого Запад должен выйти победителем над официально объявленными противниками - Китаем и Россией. Заметьте, эта стратегическая задача осталась неизменной и при замене президента Трампа на президента Байдена, при всем внутреннем раздрае в самих США да и в Евросоюзе тоже. А коли мировая гибридная война уже ведется, есть, конечно, и план военных действий, и схема послевоенного мироустройства.

Первая в очереди, надо полагать, Россия, которая должна вернуться на свой естественный, европейский, вектор развития хоть целиком, хоть фрагментарно. Охваченный со всех сторон Китай тоже, видимо, удастся одолеть, начиная с роспуска Компартии и перехода к многопартийности. Сторонники такого мировидения могут продолжать, а наша фантазия, честно сказать, на этом иссякает. Понятно, что все это перспективы не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня.

Зато, тоже честно, более реальным представляется тот самый общий евразийский финансовый и энергетический рынок, требующий, как мы процитировали, определенной подготовки со стороны Казахстана. Скажем больше: вот эти два слова - “определенная подготовка” - и есть самые значительные и многозначительные во всем национальном плане. По-хорошему их надо бы расписать, но тогда пришлось бы составлять совсем иной план развития страны.

Судите сами: общий рынок электроэнергии - это общие наднациональные структуры по тарифной и инвестиционной как минимум политике. А где общая электроэнергия, там и вопросы совместного использования стока рек и орошения во всей Центральной Азии и много чего еще.

Общий финансовый рынок - это помимо прекращения раздельного плавания национальных валют еще и давно забытое появление у государств-участников собственной кредитно-инвестиционной потенции. А коли вдруг почувствуем потенцию, придется вместе думать, на что бы ее направить.

А общий рынок нефти и газа вообще сулит революцию. Большая часть добываемого сырья идет за границу, причем финальные продажи осуществляются вне национальной юрисдикции наших стран. Если же втянуть такой рынок внутрь ЕАЭС, то одно это может переформатировать добрую половину всей гео­политики.

Так вот, заявление на вступление в ОЭСР к 2025 году подать, конечно, можно. А вот куда на самом деле придется вступать - вопрос пока открытый.

Пётр СВОИК, обозреватель