4244

Кто тут пострадавший?

Родной Молочный союз предлагает казахстанцам еще пять лет попить некачественное молоко

Кто тут пострадавший?

Молочный союз Казахстана поддержал отсрочку принятия технического регламента Таможенного союза “О безопасности молока и молочной продукции” аж до 2025 года. Причина более чем объективная - неготовность отрасли. То есть молокозаводы вроде бы и готовы, но до 70 процентов молока поступает от личных подсобных хозяйств, где сложно отследить качество и безопасность продукта.

Однако отчаянию здесь не место, тем более что вся планета с нами: по инициативе Молочного союза и при поддержке Всемирной продовольственной организации и Европейского банка реконструкции и развития разработана “Дорожная карта” с долгосрочной целью выхода на тот самый регламент.

И Минсельхоз не в стороне - разработана программа развития молочной отрасли до 2027 года. Это, конечно, не так дальнозорко, как стратегия “Алматы-2050”, но тоже прозревает будущее на заведомо больший срок, чем просидят на должностях ее авторы.

Впрочем, раскатывать губу на успех за какие-то 5-7 лет не стоит, хором предупреждают международные специалисты. И приводят в пример Хорватию, которой для перехода к нормам Евросоюза потребовалось 16 лет, чтобы с рынка ушли мелкие хозяйства и появились крупные фермы. А пока консультанты на полном серьезе учат бабушек, что нельзя доить в пластиковую и эмалированную посуду и как надо накрывать ведро марлей.

Рады за хорватов, но хотелось бы заметить, что отодвигаемый по мере приближения к нему, подобно горизонтам коммунизма, технический регламент - не для Таможенного союза. Заливать молоком Беларусь с Киргизией мы не собираемся, регламент молочного качества - он для нас. И откладывание его означает, что еще одно поколение казахстанцев родится, пойдет в школу, а то и ее окончит, вскармливаемое продуктом, который, может быть, не совсем полезен и даже не совсем молоко.

Между тем в нашем не таком предсказуемом, как планы министров и акимов, прошлом уже был опыт объединения крестьянских подворий в крупнотоварные хозяйства. Насколько успешным? Все познается в сравнении. Основа сельского хозяйства - растение­водство (это как добыча нефти и руд для промышленности) по всем основным показателям (площадям, урожайности и валовым сборам) осталась на том же колхозно-совхозном уровне. При том, что научно-технический прогресс резко двинул вперед земледелие даже в самых дальних уголках мира. То есть 30 лет на одном месте - это откат на эпоху.

Второй технологический передел - животноводство. Крупного рогатого скота в Казахской ССР было 9,6 млн голов, теперь недотягиваем до 7 млн. Овцы-козы: было больше 34 млн, довели до меньше 19 млн. Свиньи: с трех миллионов съехали до меньше миллиона. Птица: с 60 млн ушли на менее 45 млн. Как такое назвать объективно, не поддаваясь эмоциям и не теряя научной основательности? Нет, это не откат назад и даже не отраслевая катастрофа. Это катастрофа республиканского масштаба, только такое понимание произошедшего способно вывести нас на адекватную программу преодоления.

И здесь пример именно по молоку - по неспособности дотянуться до совместных с бывшими союзными братьями норм качества - убедительно завершающий.

Ведь что такое молочное производство? Это и есть вершина всей сельскохозяйственной пирамиды. Именно в молочном животноводстве требуются самая совершенная селекция, ветеринария, пастбища, качество кормов, водопой, температура в помещениях - все, все, все. Плюс если редиска с помидорами и мясо с яйцами могут чуть и подождать, то молоко после каждой дойки требуется немедленно доставлять на переработку. То есть транспортно-технологическая цепочка (сельско-городские прилавки) должна работать бесперебойно и безукоризненно.

А что бывает с вершиной многоярусной конструкции, когда подрывается фундамент? Она обрушивается первой и разбивается сильнее.

Да, какие-то восстановительные мероприятия ведутся. СМИ, например, полнятся сообщениями о намерении американской Tyson Foods построить мясопереработку на две тысячи голов в сутки. А это очень много, и, значит, им придется вкладываться в создание всей цепочки поставок скота: от крупных откормочных площадок до разветвленной сети фермерского выращивания молодняка. Хорошо, если получится, но тут надо понимать, что иностранный инвестор, вкладывающийся не в нефтедобычу, а в животноводство, заходит сюда из того же внешнего вывозного интереса. На экспорт теперь пойдет не добываемое из-под земли, а извлекаемое из биопотенциала с той же самой минимизацией затрат на местное сырье и рабсилу и максимизацией валютной выручки. А поскольку в условия такого благоприятного инвестиционного климата входит и обязательное плавание местной валюты, дальнейшее ослабление тенге нам тоже гарантируется.

Иностранцев, конечно, придется и дальше заманивать - без их технологий нам не обойтись. Но в основе государственной аграрной политики должен быть именно национальный интерес, если хотите, национально-восстановительный.

На селе же восстановлению подлежат не отдельно взятые мясное и молочное производства, птицеводство и свиноводство, производство сахарной свеклы и все прочее, расписанное по пунктам, по деньгам и по годам в очередной программе Минсельхоза, меняющейся под каждого очередного министра. Нет, восстановлению подлежит сельская жизнь как таковая, наполненная современным соцкультбытом и индустриальным аграрным производством как экономической основой.

Сейчас, например, действует аграрная госпрограмма на 2017-2021 годы, в паспорте которой добросовестно сообщается, что до нее было уже девять. Первой же задачей в ней обозначено вовлечение мелких и средних хозяйств в сельскохозяйственную кооперацию. Далеко не в первый раз ставится такая задача. И там же честно признается: не получается.

Еще бы получилось! Это все равно, что ждать, когда кирпичики сами начнут складываться в сложную постройку.

Пора бы сделать принципиальные выводы.

Первое: аграрная программа должна быть национального, национально-восстановительного, президентского уровня. Если на ее профессиональную разработку потребуется лишний год, а потом еще полгода на широкое обсуждение, то давайте потратим силы и время, но получим документ не ведомственный и не как итог лоббистского соревнования ассоциаций, а программу возрождения села-аула и полноценного использования земельных угодий.

Второе: хватит расписывать аграрные программы по отдельным специализациям, пора взять за основу территориальный принцип. Должно быть определено, какие задачи имеют национальный масштаб, какие службы и институты под них необходимы, а далее - по регионам. Конкретно - по местам наибольшего сосредоточения людей, ресурсов и рынков: земельные пояса вокруг городов и сельские райцентры. Возьмем, например, Алматы и его города-спутники. Могут ли акимы мегаполиса и области назвать хотя бы одну агрофирму, демонстрирующую образцовое и комплексное использование пригородных земель, полную вовлеченность местного населения и хорошо устроенный быт, бесперебойные поставки горожанам фирменной продукции?

А в Нур-Султане есть давным-давно обещанный аграрный пояс? Вопрос пока риторический. А надо сделать так, чтобы вместо “Алматы-2050” появились трех-, пятилетние графики пригородной агрокооперации. Появление же на городских прилавках сертифицированного местного молока как раз и станет показателем выполнения национально-восстановительного плана.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы

Поделиться
Класснуть