Цифровой рудник: помощь и экономия

То ли новый менеджмент, то ли катастрофическое падение цены на уран натолкнули одну из крупнейших национальных компаний страны на мысль об экономии. Не так давно “Казатомпром” презентовал новую систему “Цифровой рудник”, которая должна не только снизить издерж­ки, но и оптимизировать производственный процесс. 

“Пилот”, коим любят у нас называть подопытных, реализовали на одном из дочерних предприятий в Южно-Казахстанской области - ТОО “Казатомпром-SaUran” (“Сауран”), а уже с этого года систему начнут тиражировать и на остальных рудниках, которые тоже в скором времени “поумнеют”. Как говорят разработчики, при помощи различных датчиков система позволит контролировать весь производственный процесс, анализировать информацию и свое­временно принимать решения. К 2025 году “Казатомпром” намерен сэкономить за счет проекта целых 15 млрд. тенге.
Правда, такие оптимистичные прогнозы дают не все. В то время как одна часть предприятий уже стоит в очереди за внедрением системы, вторая на этот счет более сдержанна. Нам удалось поговорить и с теми и с другими.
Так вот, по мнению тех, кто не испытывает особых иллюзий, все уже давно придумали, и “Казатомпрому” как мировому лидеру по добыче урана не нужно ничего менять, потому что компания и так обладает самой дешевой технологией производства уранового порошка. За чашкой кофе один из сотрудников уранодобывающей компании рассказал нам об отношении к этому проекту. По его мнению, “Цифровой рудник” - это не что иное, как новомодная штука, о которой через несколько лет все забудут.
“Все датчики и сейчас есть на производстве”, - утверждает наш спикер, пожелавший по понятным причинам не раскрывать своего имени. Он также считает, что данные, которые хотят собирать в системе “Цифровой рудник”, никому не понадобятся. Но зато их нужно будет где-то хранить, что тоже деньги. Затраты на содержание так называемого цифрового рудника, по мнению спикера, будут только расти, поэтому никакой экономии ждать не придется. “В урановом производстве человека нельзя заменить компьютером”, - сокрушается атомщик.
За альтернативной точкой зрения мы обратились к директору предприятия “Каз­атомпром-SaUran” Ержану МУКАНОВУ, который первым из своих коллег принял на себя цифровой удар. “Цифровой рудник” на этом предприятии уже даже запущен в промышленную эксплуатацию и успешно функционирует. И в отличие от первого спикера Муканов более оптимистичен.
“Как оказалось, разные датчики и приборы действительно были на руднике “Сауран” еще до внедрения “Цифрового рудника”. Это и расходомеры, определяющие объемы жидкостей, и уровнемеры, и концентратомеры, и многие другие приборы. Более того, они также использовались и давали оперативные данные. Правда, эти данные нужно было ежедневно собирать по полигону, порой это километры расстояний. Представляя себе эту ситуацию, ненароком вспоминаешь слова о том, что “Казатомпром” ведь мировой лидер по добыче урана и ему не нужно ничего менять, и с грустью понимаешь, что вряд ли так же люди бегают по полигону за датчиками в той же Канаде или Австралии.
“Цифровой рудник” - это система верхнего уровня, которая позволяет в реальном времени собирать и анализировать информацию с датчиков, удаленно контролировать и регулировать технологические параметры при добыче урана. Система помогла нам увеличить оперативность сбора данных и исключить человеческий фактор. Мой рабочий день, например, начинается с того, что я через свой компьютер вижу ситуацию на производстве”, - рассказывает Муканов.
Чтобы стало понятнее, проведем аналогию с автомобилем. Там тоже есть датчики. Тот же спидометр, который дает информацию на определенный момент времени. Можно также замерить уровень масла, но для этого нужно выйти из машины и открыть капот, собственно, как и на руднике - нужно самому сходить и записать показание с расходомера. На машину тоже можно установить несколько дополнительных датчиков. И тогда можно онлайн отслеживать движение водителя, видеть его скоростной режим, определять реальный расход топлива, формировать оптимальный маршрут. Что, собственно, и делается сегодня в автопарках.
Из беседы с Мукановым мы понимаем, что на “Сауране” не только вручную собирали показания с датчиков, но и были элементарные проблемы с неэффективным использованием электричества, оборудования, перерасход реагентов и еще много чего другого. Судя по всему, примерно такие же проблемы и у других “дочек” “Казатомпрома”. В процессе работы скважины, через которые качается урано­содержащий раствор, могут забиться песком и глиной. На устранение проблемы уйдет больше недели: пока инженер внесет все собранные вручную данные в компьютер и проанализирует их, сформирует ремонтную бригаду… Получается, что все это время насосы, реагенты используются на полную мощь, а на выходе продукции получается меньше.
“Сейчас, - рассказывает Ержан, - как только у скважины уменьшается проходимость раствора, система сразу же сигнализирует, потому что самостоятельно автоматически сравнивает с плановыми показателями”.
По примерным подсчетам, мероприятия “Цифрового рудника” уже позволили
сэкономить 10% электроэнергии. А учитывая, что ежемесячно здесь потребляется сотни тысяч киловатт, сумма выходит немаленькая.
В итоге выясняется, что собираемые “Цифровым рудником” данные не так уж и бесполезны. Как рассказал нам Юрий ДЕМЕХОВ, производственник с 35-летним стажем в отрасли, выросший от инженера-геофизика до управляющего директора в “Казатомпроме”, имея такие данные, ты получаешь массу возможностей, благодаря которым производство можно сделать еще более эффективным, более планируемым. К примеру, система позволяет отслеживать технологию производства - нормы закисления, объем растворов, своевременную замену запасных частей и ремонт оборудования. В результате предприятие может четко контролировать все процессы производства, делать более точные прогнозы и строить планы на будущее. Это как в том же автопарке. Правила своевременного техосмотра позволяют избежать ДТП, износа техники, а знание затрат по амортизации и расходу топлива по каждому автомобилю позволяет верно спланировать бизнес-процесс всего предприятия.
Более того, “Цифровой рудник” существенно продвинет и геологическую службу. База данных позволит разработать и внедрить методы геотехнологического моделирования, основанные на гидродинамическом процессе подземного скважинного выщелачивания. А значит, более точно управлять процессами добычи урана, четко представляя, что, как и где находится под землей.
“К сожалению, мир очень быстро меняется, - делится своим мнением Юрий Васильевич. - Сегодня ты можешь быть в лидерах, но, если не будешь совершенствоваться, не заметишь, как окажешься в хвосте. У нас сегодня самая низкая себестоимость добычи, но, как показывают результаты пилота “Цифрового рудника” на “Сауране”, нам еще есть над чем работать. Например, можно составить более точные нормативы для новых месторож­дений, выстраивать требования к технологическим процессам, более точно планировать производство. В конце концов можно выявить нарушения технологического процесса”.
Собственно, наверное, это и есть ключевая фраза, которая сегодня пугает некоторые добывающие предприятия. “Цифровой рудник” даст головному офису “Казатомпрома” полный онлайн-контроль за производством. Если вернуться к аналогии с автомобилем, не каждый водитель готов, чтобы в головном офисе видели, как он ехал от точки А до точки В, с какой скоростью и по какому маршруту. То есть ситуация, при которой руководство рудника, чтобы выполнить план и получить премию, вдруг решит нарушить технологический процесс, увеличить откачку уранового раствора или закачку каких-либо реагентов, будет уже невозможна. Вернее, возможна, но уже с последствиями.
“На “Сауране”, - рассказывает Муканов, - уже привыкли к системе. Более того, с нетерпением ждем, когда к ней подключат наше аффинажное производство. Понимая, что ты можешь получить данные быстрее и точнее, уже не хочется работать по-старому”. Но при этом начальник умного рудника признается, что на начальном этапе этот проект на “Сауране” тоже приняли не сразу.
“В принципе, это все объяснимо. Это была примерно такая же ситуация, как когда-то давно появлялись первые станки, замещающие ручной труд. Доходило до того, что рабочие ломали оборудование, чтобы оно не заменило их. Люди просто боятся за свои рабочие места, поэтому вначале всегда бывает сопротивление чему-то новому, - рассуждает директор “Саурана”. - Так же и у нас, вначале было непонимание, а потом, как увидели, насколько легче стало работать, все приняли “Цифровой рудник”. Это ведь как человек, который всю жизнь ездил на “жигулях”, считает, что лучше машины не бывает. А потом сядет один раз на “мерседес”, и все: вернуться к “жигулям” уже очень сложно. Конечный результат не изменился - мы также добрались из точки А в точку В, но с комфортом и безопасно, поэтому, если у меня есть выбор, в каких условиях добывать уран моим работникам, я выбираю удобный и современный “Цифровой рудник”. Как говорят у нас в холдинге, каменный век закончился не потому, что закончились камни”.
Благодаря внедрению “Цифрового рудника” часть людей, некогда занимающихся сбором данных с приборов, действительно высвобождается. Но не уволена, а переведена на обслуживание вновь открываемых участков, в частности рудника “Центральный Мойынкум”, где “Казатомпром- SaUran” планирует перейти на промышленную добычу урана.
Как подмечает Юрий Демехов, “есть задачи на руднике, с которыми пока может справиться только человек, но есть и те, где современные технологии гораздо эффективнее, и это нужно признать”.
В пресс-службе нацкомпании сообщили, что в этом году к системе будут подключать всех стопроцент­ных “дочек” “Казатомпрома”. На очереди, по их словам, и совместные предприятия с иностранными партнерами, которые уже изъявляют желание подключиться к проекту.

Рустем МЕЙРАМОВ, Астана