Данияр АШИМБАЕВ: Оппозицию формируют аутсайдеры

11 июля исполнилось 100 дней, как старое правительство Казахстана возглавил условно новый премьер-министр Карим МАСИМОВ. В преддверии этой даты немногочисленные казахстанские политологи стали активно подводить итоги работы кабинета министров. Большинство экспертных оценок, конечно, были сдержанными: мол, времени прошло мало - оценивать рано. Без критики, правда, тоже не обошлось. Но оригинальнее всех оказался автор Казахстанской биографической энциклопедии политолог Данияр АШИМБАЕВ (на снимке). В канун десятой декады премьерства Масимова и руководительства администрацией президента Нурлана НИГМАТУЛИНА Ашимбаев на своей странице в социальной сети Facebook неожиданно для всех стал публиковать прогнозы о скорой отставке глав некоторых министерств и слиянии осиротевших ведомств друг с другом. Все эти печальные предсказания были озаглавлены как “астанинские слухи”. Можно было предположить, что это либо слив реальной инсайдерской информации, либо кто-то пытается устами Ашимбаева напугать неугодных. Дабы понять истинные мотивы слухопубликации, мы встретились с Данияром. По уже сложившейся традиции беседу начали с тем, весьма далеких от предмета интереса, предпочитая как истинные гурманы самое вкусное оставлять на десерт.

- Данияр, что вы думаете по поводу назначений новых акимов в ряде регионов? К примеру, о направлении Ерика СУЛТАНОВА мэром Северо-Казахстанской области или же Нурмухамбета АБДИБЕКОВА - рулевым шахтерского края? Неужели и вправду идет пресловутое свержение кадров - ставленников Серика АХМЕТОВА - и назначение выдвиженцев Нурлана Нигматулина и Карима Масимова?
- У нас долгое время, еще с советских пор, была практика назначать на руководящие посты в регионах людей не из местных: на запад отправляли с юга, на юг - с севера, на север - с запада и так далее. Это делалось для того, чтобы не допустить нездорового сращивания руководителя с местными элитами. То есть аким должен быть чужой, чтобы не только стоять над местными схватками, но и проводить политику центра. Однако время от времени эта модель менялась на противоположную: акимом должен быть местный. Обе идеи в конечном итоге претерпевали фиаско: местные в конфликтах элит неизменно вставали на чью-либо сторону, а “варяги” слишком долго вникали в социально-экономические проблемы вверенного им участка. Несколько лет назад у нас как раз таки была сделана ставка на местные кадры. В итоге возник парадокс: многие акимы не потянули возложенные на них задачи. В результате две трети регионов показали не просто плохую, а, можно сказать, отрицательную динамику. Тем более мы знаем, что в нескольких случаях назначения были откровенно политическими. Пользуясь покровительством сверху, многие акимы откровенно зарвались. К примеру, тот же Бергей РЫСКАЛИЕВ (экс-аким Атырауской области, объявленный в розыск. - Р.Б.). Решения суда, конечно, по этому делу еще нет, но уже возникает ощущение, что весь областной акимат представлял собой сплошную организованную преступную группировку. Аналогичное дело начинается в Павлодарской области (экс-аким Ерлан АРЫН арестован в марте 2014 г. - Р.Б.). Там, конечно, подробности пока не обнародованы, но по тем скупым фразам, озвученным обвинением, можно судить об аналогичной ОПГ, поразившей регион. Одним словом, мы видим, что политика ставки на местные кадры себя не оправдала. Еще один негативный нюанс - многие нынешние акимы - вчерашние замы, привыкшие быть на вторых ролях. Поэтому сейчас смена курса - расстановка тяжеловесов на ключевых постах в регионах: вернулся из сенаторов на ниву акимства Сергей КУЛАГИН. Ерик Султанов, давно бывший в резерве, наконец оказался востребованным.
Что касается Карагандинской области, то бывший ее аким Бауржан АБДИШЕВ считался креатурой бывшего премьера Серика Ахметова. Но причина его ухода, на мой взгляд, кроется в том, что он не смог обеспечить динамику развития этого региона. Кроме того, в Астане появилось очень много карагандинцев - пусть даже и из разных команд. Так что уход Абдишева - в какой-то мере и попытка смикшировать карагандинский фактор. Новый же аким Абдибеков - не новичок, он ранее занимал большие посты в Актюбинской и Атырауской областях. Многие его считают выдвиженцем Аслана МУСИНА (экс-глава Счетного комитета, ныне посол в Хорватии. - Р.Б.).
- Но ведь Мусин сегодня вроде как не при делах…
- С одной стороны, Мусин как бы не при делах. Его выдвиженцев в Атырау и в Павлодаре активно “мочит” финансовая полиция и прокуратура. Но вместе с тем за последнее время было два громких назначения из членов его бывшей команды - это Нурмухамбет Абдибеков и Ондасын ОРАЗАЛИН, возглавивший отдел государственного контроля и организационно-территориальной работы - одно из самых ключевых подразделений администрации президента РК. Кстати, многие удивились этому назначению, так как думали, что на этот пост придет карагандинец из нигматулинских. Но Нигматулин, как человек старой закалки и опытнейший политик, понимает, что тащить за собой только своих - тупиковый путь. Ему нужны профессионалы как фундамент будущей работы.
- И в чем она заключается?
- В первую очередь в конт­роле выполнения стратегических госпрограмм, поручений президента, обеспечении эффективной управляемости страной. Помните, в прошлом году была PR-акция “Куда смотрит правительство”. Она же появилась не просто так: если раньше президент давал поручение и все тут же брали под козырек и бежали их выполнять, то в последние годы о поручениях президента сразу все забывали. Хотя понятно, что поручения президента - это поручения главы государства, а не частные пожелания гражданина Назарбаева. Почему Нигматулин? Это один из немногих людей в стране, чей опыт позволяет выстраивать эффективную систему управления. Вспомните, в свое время благодаря ему партия “Нур Отан” стала политическим институтом, способным взять на себя контроль над законодательной и исполнительной властью, который “подпинывал” акимов и министров, заставлял их работать. И все те наработки, которые он использовал во время работы первым зампредом партии, акимом области, замруком АП, обусловили его приход на нынешнюю должность.
- Не так давно вы сделали серию публикаций под названием “Астанинские слухи”. Вы выдаете желаемое за действительное или же эта информация близка к достоверной?
- Не секрет, что разговоры о грядущих перестановках, увольнениях и реорганизациях - любимая тема столицы. Картина же такая: когда Масимов стал в очередной раз премьер-министром, отставки правительства не было, и оно осталось в прежнем составе. И тогда негласно прозвучала информация, что перестановки будут, но по итогам 100 дней. Понятно, что с определенными чиновниками Масимов работать не намерен. Не буду тыкать пальцем, но когда Масимов был премьером в прошлый раз, одного из министров активно выдавливали из правительства, и он ушел в администрацию президента. Потом Масимов пришел в АП и снова встал вопрос о дальнейшей судьбе этого человека: его пытались назначить акимом, но в итоге отправили в правительство. Затем Масимов вновь вернулся в правительство, и опять встал вопрос. Понятно, что этому человеку опять придется идти на другую должность. Понятно и то, что у Масимова есть своя команда, которую он постарается назначить на ключевые должности.
Кроме того, если мы посмотрим историю реорганизаций казахстанского госаппарата, то были всевозможные вариации: образование сливалось с наукой, здравоохранением, культурой, туризмом, космосом и т.д., в разное время и в разных пропорциях. То есть у нас создавались всевозможные гос­органы, а затем упразднялись и снова создавались. Госаппарат развивается импульсами. Допустим, у нас есть 20 министерств. Через какое-то время кажется, что их чересчур много, аппарат разбух, никто ни за что не отвечает… Давайте их сократим. Начинается массовая “резня”: чиновников сокращают, комитеты упраздняют, аппарат схлопывается. Проходит год. Те или иные эксперты начинают говорить: у нас не хватает комитетов, агентств, министерств по защите прав детей, по молодежи, по энергетике... Давайте создадим то-то, передадим эти функции тем-то и т.д. И аппарат опять разбухает. Проходит еще год. И те же люди, которые требовали создания всевозможных комитетов, начинают опять выступать: аппарат разбух, давайте сокращать. Правительство опять сжимается. Проходит год… “А что-то у нас никто малым бизнесом не занимается”, “почему космосом у нас занимается комитет, а не агентство?” В общем, ситуация повторяется.
- И с какой целью это делается?
- А нет никакой цели…
- Ну хорошо, почему это делается?
- Традиция такая! Как в том анекдоте. Такая же каша с созданием и роспуском различных ведомств была еще в СССР и вполне возможно (досконально не изучал этот вопрос), что и в дореволюционной России. Причем эта традиция свойственна не только нам, но и всему постсоветскому пространству. Причем, если смотреть на решения по созданию того или иного ведомства в определенном временном промежутке, то вроде как логика в этом есть. Но если смотреть на это за все наши 20 лет независимости, то логики нет вообще никакой, и выглядит это как перманентный маразм. И проблемы все эти создания/роспуски не решают, решения принимают не те люди, которые в министерствах, а те, которые над ними или за ними. У нас очень мало лиц, принимающих важное решение или имеющих доступ к главе государства и могущих повлиять на принимаемое решение. И понятно, что их политический вес от должности никак не зависит. Вообще, беда - для тех чиновников, кому должность придает вес. Они всегда будут людьми второго сорта.
- А для чего вообще создаются новые ведомства: для решения проблем или тупого распила бюджетных средств?
- Для распила у нас очень мало создается структур, можно сказать, единицы. Создаются как раз таки для решения проблем - коррупция, инфляция, миграция и прочие “ция”. У нас лучший способ для решения - создать соответствующий орган и принять закон по борьбе с этой проблемой. И все!
- Давайте вернемся к Масимову. Масимов - премьер образца 2007-2012 годов и нынешний премьер Масимов, на мой взгляд, два разных премьера. Тот, прежний, был более публичным: активно общался с прессой, не чурался блогеров. Нынешний же - совершенно закрыт. С чем связана такая метаморфоза?
- Поработав в АП, он привык быть единым начальником, работать в более жесткой, закрытой иерархии. Сейчас же его чрезмерная политическая активность может по старой доброй традиции привести к нежелательным разговорам. У нас очень часто душевное интервью какого-нибудь публичного чиновника заканчивается либо его отставкой, либо публичным избиением. Когда человек рассказывает о своих увлечениях, привычках и хобби, многие начинают задумываться: а не собирается ли он начать собственную политическую игру? Мы помним, как после выходов таких интервью общественность начинала активно обсуждать версию, что этот человек -
будущий преемник. И после этого эти люди куда-то пропадали с политической сцены. Масимову такие разговоры абсолютно ни к чему. И не только ему. Вы посмотрите - очень многие ранее публичные политики перестали светиться.
Да и конфигурация правительства пока что не изменилась. И заранее демонстрировать кому-то поддержку - не в интересах Масимова. Ему сейчас нужно, чтобы его больше боялись и лучше работали. И эта система работает: очень много проблем, которые накопились при прежнем премьере, стали сейчас решаться.
Одним словом, уже понятно, кто остается, а кто уходит, но говорить об этом в целях пиара премьера никто не собирается.
- С недавних пор премьер посещает с рабочими визитами города и веси Казахстана. Но при этом ни СМИ, ни блогеров на встречи премьера с активами регионов никто не приглашает. (см. “К нам едет премьер. Инкогнито”, “Время” от 16.7.2014 г.). С чего вдруг такая секретность?
- Ну вот, видите, уже возникают разного рода разговоры и версии. Это обычный рабочий вояж. Но вояж достаточно интересный, так как еще не по всем акимам, которые остались на своих местах, принято решение: кто уйдет, а кто будет дальше трудиться на благо родины. Поэтому премьеру просто необходимо пообщаться с акимами тет-а-тет, определить задачи, пометить территорию, если угодно. И ничего предосудительного в этом нет. Что касается слухов о реформировании правительства, то это вполне нормальная практика. У нас страна живет слухами.
- Вы недавно отмечали юбилей - 20 лет энциклопедии “Кто есть кто в Казахстане”. Скажите, за все эти годы изменился ли портрет наших чиновников?
- Базовые законы, по которым живут наши власть и общество, не меняются. Просто приходят новые лица, добавляются новые технологии, но традиции, которые были заложены еще 20 лет назад, те же самые. Одни и те же лица, фамилии, проблемы. Вообще очень интересно наблюдать, как за эти 20 лет эволюционировала казахстанская власть, предоставленная полностью сама себе. Какие инстинкты вышли у нее на первое место.
- И какие же инстинкты преобладают у наших чиновников? Алчность?
- Я бы сказал не алчность, а хватательный инстинкт…
- А забота о народе в этот перечень входит?
- Входит. Но это нечто похожее на трудовую повинность.
- А я спрашиваю про инстинкты…
- Забота о народе - это фактор политического выживания. Если человек будет работать только на свой карман, он долго не проработает. Инстинкт самосохранения требует от него, чтобы он выполнял ту работу, на которую его призвали. Еще одна особенность - все меньше людей, которые бы несли ответственность за свои слова и действия. Еще один фактор - отсутствие тормозов.
- А патриотизм есть среди качеств чиновников? Я вот смотрю на тех же Храпунова, Алиева, Рыскалиева и т.д. и думаю, что родина для чиновника там, где есть доступ к кормушке. Как только они лишаются доступа, так и весь их патриотизм и ностальгия куда-то испаряются…
- Ну я думаю, что ностальгия у них есть, и огромная. Вопрос в том, что во всем этом есть фактор безнаказанности. Если, к примеру, посмот­реть обнародованные храпуновские дела, то волосы дыбом встают. Грубо говоря, если ты аким и работаешь на свой карман, то по-хорошему это можно как-то прикрыть - подставными лицами, офшорными компаниями и т.д. Но когда он за бесценок продает участок компании своей жены, которая потом перепродает его за цену большую в тысячу раз, а разницу кладет на его счет, то это, мягко говоря, вызывает сомнения в адекватности этого человека. И еще обратите внимание: у нас за такими понятиями, как контрэлита или оппозиция, никто не идет. Даже на выборах их представители имеют весьма низкую поддержку. Объясню: у нас реальная политическая борьба ведется за кулисами. И мы не видим всех боев, но видим, что какой-нибудь министр вдруг в одночасье освобожден от всех постов и фактически выброшен на улицу. Посидел, отряхнулся и пошел в ближайшую оппозиционную партию на работу в качестве лидера демократических сил. Но! Народ у нас исторически всегда уважал силу. Под силой я подразумеваю адекватно используемый административный ресурс. И понятно, что те, кто лишился этого ресурса - они проиграли в самой жесткой борьбе, в теневой схватке за кулисами. И понятно, что какие бы лозунги потом ни декламировал этот человек, он неудачник. Стал бы человек, который имел шансы вернуться в Казахстан, вернуться в обойму, бегать с разоблачениями по западным СМИ, писать дешевые мемуары, работать с иностранными разведками и т.д.? Понятно, что эти люди просто проигравшие.
- Окончательно?
- Возможно, конечно, они вернутся. Но однозначно далеко не на те же роли. Они могут быть в массовке; такие случаи были: человек хлопнул дверью, побыл на 40-х ролях, получил коробку ирисок и счастлив, что его пускают на мероприятия уровня районного акима. Сила и феномен власти в том, что оппозицию формируют аутсайдеры. И никакие выборы им не помогут. Для того, кто вылетел, игры в оппозицию - это прикрытие для желания вернуться обратно. Он живет надеждой, что ему скажут: дурака повалял, возвращайся обратно. Но, как правило, большинство таких предложений не получают. Даже в тех же соцсетях мы видим, что бывшие чиновники становятся популярными блогерами, экспертами, возглавляют партии и т.д. Но для них, как для чиновников, это могильник. И это явление всегда было. У нас, конечно, жалели проигравших и бежавших. Но воспринимать их в качестве альтернативы действующей власти никто не будет.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы