От войны - жизнь взаймы

Российская экономика вопреки прогнозам избежала быстрого и глубокого кризиса. Сейчас она даже растет - правда, причина в обильных расходах бюджета на войну в Украине. И это уже создало проблемы: промышленность работает на пределе своих возможностей, цены растут, а структура экономики становится все проще и примитивнее. Власти фактически живут взаймы: нынешняя стабильность может обернуться кризисом и затем застоем.

Прогнозы: от оптимизма до пессимизма

- Проблема российской экономики не сегодняшнего дня, а завтрашнего или даже послезавтрашнего - когда все санкции, все ограничения (заработают. - Ред.), когда запас прочности исчерпается. Тогда-то и будет серьезный провал, - предупреж­дает российский экономист, эксперт Экономической экс­пертной группы, руководитель направления “Фискальная политика” Александра ОСМОЛИНА-СУСЛИНА.

Но пока запас прочности кажется достаточно существенным. В марте 2022 года экономисты ожидали глубокий кризис и резкое обеднение населения, а уже в августе предсказывали растянутый на несколько лет, но не менее глубокий спад. С середины весны 2023 года экономисты вновь меняют прогнозы - и опять в сторону улучшения.

Теперь в большинстве случаев они ждут небольшого падения или небольшого роста российского ВВП в 2023 году, а также медленного восстановления в последующие годы.

Вот несколько примеров. В октябре 2022 года Международный валютный фонд (МВФ) ожидал, что российская экономика сократится в 2023 году на 2,3%. И это был не пессимистичный прог­ноз, наоборот, его МВФ улучшил. Экс­порт нефти не особо сильно упал, как и внутренний спрос - во многом благодаря бюджетным расходам, пояснили тогда в фонде.

С тех пор МВФ трижды обновил свой прогноз. В апрельском он уже ждал роста российской экономики на 0,7% в 2023 году и на 1,3% в 2024-м. В июле прогноз на этот год вновь поменялся - теперь фонд ждет роста на 1,5%.

Всемирный банк (ВБ) в апреле 2023 года резко улучшил прогноз для России: если в январе экономисты ждали падения на 3,3%, то в апреле лишь на 0,2%. В июне банк сохранил этот прогноз.

Российские чиновники ждут, что в этом году российская экономика вырастет на 1,2%, а к 2026 году, по словам министра экономического развития Максима РЕШЕТНИКОВА, темпы роста увеличатся аж до 3% - такую цель ставил еще до войны перед чиновниками президент РФ Владимир ПУТИН.

Даже российский Центральный банк (ЦБ), обычно довольно пессимистичный, ждет, что экономика страны в этом году вырастет на 1,5-2,5%. Затем темпы роста вновь снизятся до 0,5-2,4%.

Правда, ЦБ уже описывает признаки перегрева экономики - такое бывает, когда экономика растет быстрее своих возможностей, часто из-за активного стимулирования со стороны государства.

В применении к России это выглядит так. Спрос со стороны населения и государства растет из-за военных расходов. Бизнес же не способен удовлетворить этот спрос: не хватает сотрудников и производственных мощностей. Все это приводит к росту цен. Перегрев экономики в теории способен вызвать и кризис - как раз, чтобы этого избежать, ЦБ повышает ставку и ужесточает денежную политику.

И признаки перегрева действительно видны. Цены этим летом растут достаточно быстро - за июль более 0,7%. Это не слишком типично: летом на рынок попадает новый урожай, и цены, наоборот, падают. Опросы бизнеса показывают, что компании довольно оптимистично настроены, но ждут роста цен. Экономисты пишут и о высокой загрузке производственных мощностей - это подтверждают и данные ЦБ.

Непрозрачная склонность к коррупции

Секрет прочности российской экономики и причина перегрева одни и те же - большие бюджетные расходы. Российские власти активно тратят деньги на войну, а эти деньги распределяются по всей экономике страны - через зарплаты контрактникам и мобилизованным, выплаты раненым и семьям погибших, через гособоронзаказ.

Те, кто получил дополнительные деньги, начинают их тратить - особенно с учетом того, что на контрактную службу и в ЧВК идут часто те, кто в обычной жизни зарабатывает немного.

Таким образом, военные расходы государства расползаются по экономике - в докладах это называется “бюджетным стимулом”, то есть просто высокими расходами государства.

МВФ, который из раза в раз улучшает прогноз по российской экономике, как раз объясняет свой оптимизм именно этим. Статистика по потреблению, промышленному производству и строительству оказалась в этом году хорошей - и это именно эффект бюджетных расходов.

Во втором квартале промышленное производство выросло более чем на 6% - в основном за счет обрабатывающей промышленности. И по статистике Росстата видно, что очень быстро растут сектора промышленности, которые могут быть связаны с войной: производство готовых металлических изделий в июне в годовом выражении выросло более чем на 45%, а производство компьютеров и оптических изделий - более чем на 70%. Из расчетов экономистов видно, что оборонка и является главным двигателем промышленного рос­та.

Характерным примером является концерн “Калашников”, находящийся под всевозможными санкциями. Концерн заявил, что за последние два года план производства вырос на 60%, причем на 100% - это выполнение гособоронзаказа. В этом году план был полностью выполнен за первые шесть месяцев года.

В июне рост промышленности месяц к месяцу приостановился, фиксирует Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. Но это происходит за счет всех остальных областей промышленности, например, добычи газа и нефти - обрабатывающая промышленность благодаря гособоронзаказу продолжает расти.

- У меня есть сомнения, что цифры действительно настолько хорошие, как они выглядят по официальной статистике, потому что рост во многом двигается теперь за счет сектора не самого прозрачного и наиболее склонного к коррупции, - считает экономист, профессор Университета Помпеу Фабра в Барселоне Рубен ЕНИКОЛОПОВ.

Дефицит бюджета не исчезнет

У растущей во время войны экономики и перегретой промышленности есть и обратная сторона - огромная дыра в бюджете. Экономисты с начала этого года говорят о бюджетных рисках как об одних из главных для российской экономики.

По итогам июня накопленный дефицит бюджета составил почти 2,6 трлн руб. ($21,17 млрд) - это меньше, чем за прошлые месяцы, но это все равно огромные цифры. Причины рекордного дефицита все те же: падение доходов от продажи нефти и газа и рекорд­ные расходы.

В июне, судя по всему, расходы оставались достаточно высокими. Но доходы несколько выросли, это и помогло снизить дефицит. Одно из объяснений - это дивиденды, которые Сбер выплатил государству, и растущие поступления от налога на импорт товаров из Китая.

- Бюджет дефицитный и пару лет точно будет дефицитным. И поддерживать расходы на том же уровне, как сейчас они есть, просто невозможно, - говорит Осмолина-Суслина.

Экономику не получится заливать деньгами, уверена она.

- Какое-то время они копились, и сейчас какие-то резервы еще есть. Пока они есть - это год-два при условии, что все останется, как сейчас, - объясняет она.

В ФНБ в начале августа было чуть более 13,3 трлн руб. ($138,9 млрд). И он в этом году даже немного вырос. Осмолина-Суслина частично объясняет это ослаблением рубля - ФНБ номинирован в валюте. Кроме того, у правительства могли быть резервы, которые оно могло бы тратить.

- Это не совсем заливание деньгами, просто потому, что денег нет. Их нет настолько, чтобы ими заливать, - описывает Осмолина-Суслина то, что происходит в российской экономике.

- Потенциал бюджетного стимула исчерпан. Расходы могут быть выше, правительство может занять больше на рынке, есть существенный запас ликвидных активов ФНБ, но настоящим “бюджетным” ограничением являются инфляция и физически ограниченные ресурсы, в первую очередь дефицит на рынке труда, - полагает экономист Bloomberg Economics по России Александр ИСАКОВ.

Исаков фактически говорит о перегреве экономики, который заметил ЦБ. То есть экономика России оказалась в точке, когда ее устойчивость и стабильность связаны с активными тратами со стороны государства. Но больше они уже не могут обеспечить ее рост - только дальше загружать связанные с войной сектора. Однако и власти отказаться от этих расходов не могут, ведь войну они явно не собираются заканчивать, а значит, дефицит бюджета никуда не исчезнет, а промышленность продолжит работать в усиленном режиме.

Военная перестройка без перспектив

Глава ЦБ Эльвира НАБИУЛЛИНА после начала войны и введения первых санкций заявила о начале процесса перестройки экономики.

Больше года спустя уже видно, как эта новая российская экономика будет выглядеть: обширный оборонный сектор, живущий на государственное финансирование; класс “молодых богатых”, то есть тех, кто прошел войну и на ней заработал; а также группа тех, кто сильно пострадал от войны и нуждается в помощи государства; а еще массированный импорт из Китая и постоянные попытки обойти санкции.

Опрошенные Би-би-си экономисты не видят у этой новой модели экономики особых перспектив: жизнь будет постепенно становиться беднее, экономика будет все больше зависеть от тех немногих стран, которые готовы иметь с Россией дело, а госсектор будет разрастаться.

- Какая-то перестройка происходит, но говорить о том, что произошел качественный сдвиг… Научились производить сами вместо того, чтобы использовать импортные детали? Я думаю, что нет, за год этого произойти не могло и за два. Скорее, произошла переориентация экономики на другие рынки, с европейских на азиатские, - так описывает новую перестройку Осмолина-Суслина.

- По всем нормальным производствам - машины, бытовая электроника и так далее - все упало. И более того, экономика не просто упала, а стала в целом более примитивной. Фактически теперь дороже производят худший продукт, - объясняет профессор финансов бизнес-школы IE Business School в Мадриде Максим МИРОНОВ.

Исаков говорит о том, что на данных Росстата видно, как меняется занятость: люди уходят работать из промышленности и торговли в госсектор, куда относится и оборонка.

- Структурная трансформация предполагает увеличение доли госсектора, в том числе в структуре занятости, снижение конкуренции и укрупнение отдельных секторов - в частности, легкой и автомобильной промышленности за счет ухода части конкурентов и замедления устойчивых темпов экономического роста с 2-2,5% до порядка 1%, - объясняет Исаков.

- Эта перегруппировка, она, что называется, с потерей качества. Даже если мы теряем количественно меньше, чем нам казалось какое-то время назад, то качественно мы теряем значительно больше. И замер этого качества произвести довольно сложно: его никак нельзя в статистике увидеть, - отмечает директор российского Центра исследования экономической политики Олег БУКЛЕМИШЕВ.

Буклемишев говорит, что в некоторых областях ситуация отброшена на 20 лет назад - какой она была до прихода в Россию иностранных инвесторов и развития современных предприятий. В качестве примера он приводит автомобилестроение: до войны в стране активно собирались автомобили, а теперь их в основном импортируют.

bbc.com

Вместо P. S. Нынешняя экономическая стабильность в России фактически оказывается жизнью взаймы, за которую затем придется платить.

- Российский бюджет тратит сейчас опережающими темпами. Больше, чем люди думали, и больше, чем заложено в бюджете. Мы смотрим на план 2023 года - он идет с серьезным перевыполнением по расходам и, соответственно, по дефициту бюджета. Поэтому бюджетные расходы растут, растет экономика. Но за это придется платить. Это стимулирование текущего роста за счет будущего, - объясняет Рубен Ениколопов.

Запас прочности, которым любит хвастаться российский президент, может оказаться не таким уж и большим - и это видно по проблемам с бюджетом.

- Все свидетельствует о том, что в какой-то момент за это придется платить. И этот момент далеко не так отдален, как кажется. Потому что бюджетный дефицит раскрылся настолько сильно, что видно: это проблема не трех-четырех-пятилетнего будущего, а следующего или последующего года, - считает эксперт.