Только не второй фронт
Способна ли Россия адекватно пережить шок такого масштаба, с которым она в реальности сталкивалась лишь в 1991 и 1998 годах
На совещании с президентом РФ Владимиром ПУТИНЫМ правительство подтвердило основные параметры экстренно разработанной антисанкционной программы: это изоляция финансовой системы, попытки сохранения работоспособности иностранной собственности в экономике РФ и борьба с бедностью движением к универсальному пособию. Среднесрочно программа выглядит ограниченно работоспособной, если экономика выдержит текущий уровень санкций. ЦБ в четверг, 10 марта, в опросе экономистов дал первые прогнозы на 2022 год - это падение ВВП на 8%, инфляция 20%, курс доллара на текущем уровне; оценок будущей безработицы пока нет. Одна из уже очевидных проблем - разногласия с крупными частными компаниями, которые опасаются, что им предстоит война на два фронта: санкционное давление США и ЕС может быть дополнено неявным контрсанкционным давлением властей РФ.
Правительство в формате телеконференции в четверг провело совещание с президентом РФ о контрсанкционной экономической политике Белого дома. Содержательных новостей на совещании не было - большая часть антикризисных пакетов, основанных на “пандемическом” опыте 2020-2021 годов, уже подписана на днях и реализуется. При этом параметры торгово-финансовой блокады РФ, созданной санкционными мерами большинства крупных экономик мира в ответ на военную операцию России на Украине, пока точно не известны - премьер-министр Михаил МИШУСТИН почти не называл в выступлении цифр, как и министр финансов Антон СИЛУАНОВ и профильные министры.
Первые более или менее счетные оценки реакции экономики РФ на санкционный шок в четверг опубликовал Банк России - это результат опроса 18 экономистов 1-9 марта.
По их оценкам, ожидается снижение ВВП РФ на 8% в 2022 году, рост в 1% в 2023 году и 1,5% в 2024 году, то есть некомпенсируемое, но не катастрофическое падение в течение года. Прогноз по инфляции - 20% годовых в 2022 году, 8% в 2023 году, 4,8% - в 2024 году. Предполагается, что уровень нейтральной ключевой ставки сместился в районе 7% годовых, до 2024 года от ЦБ не ждут мягкой ДКП и ставки ниже инфляции. Курс доллара в оценках соответствует уровню 100-110 руб./$ c небольшим снижением к 2024 году. Из оценок следует ожидание аналитиками, не аффилированными с ЦБ, снижения реальных зарплат на 10% в 2022 году, на 1,5% в 2023 году и рост на 2% в 2024 году. Из этого, видимо, следует предположить и ожидания резкого роста безработицы выше нейтрального уровня (до конца февраля 2022 года она была ниже), но опросных оценок, если они и были, ЦБ не публикует - как и прогнозов динамики реальных располагаемых доходов. Грубо можно оценить безработицу в реконструкции этих моделей в 7-9% в 2022-2024 годах, что коррелирует и с оценкой новых соцрасходов Минтруда.
Взгляд правительства РФ на положение дел на совещании изложил Антон Силуанов:
- За последние две недели западными странами развернута, по сути, финансовая и экономическая война против России. Запад объявил дефолт по своим финансовым обязательствам перед Россией, заморозил наши золотовалютные резервы, всеми способами пытается остановить внешнюю торговлю, экспорт товаров.
Проблема и экономических прогнозов, и потенциальной эффективности ответных мер правительства в этой связи в том, что реалистичные параметры “экономической войны” (масштаб влияния на ВВП логистического коллапса на торговых границах РФ и сбоя цепочек поставок, объем будущей внешней торговли, состояние внутреннего спроса) определятся не только первичными, но и пока непредсказуемыми вторичными эффектами санкций в увязке с “контрсанкциями” Белого дома.
Последние пока выглядят просто, но уже сейчас отчасти противоречиво. С одной стороны, ответ на изоляцию значительной части финансовой системы - отказ от чистой политики плавающего курса, валютный контроль и в ответ на замораживание международных резервов и части внешних активов, в том числе частных, - ограничение выплат внешнего долга, в том числе частного.
Выступление и последующие комментарии Антона Силуанова были в этом отношении чисто “военными”. Хотя он отвечал на вопросы в основном по выплатам по внешнему госдолгу (РФ, по крайней мере, в случае евробондов намерена резервировать выплаты по ним в рублях с конвертацией в валюту долга только при разморозке международных резервов), конфигурация “контрсанкционных” указов президента делает довольно неопределенной возможность крупных компаний вести экспортный бизнес as usual - на обслуживание валютного долга экспортер должен получать разрешение де-факто в Минфине. Это, строго говоря, является вмешательством в полномочия частного бизнеса, и без того обремененного и 80-процентной нормой продажи валютной выручки, и в значительной части случаев - санкциями против владельцев компаний и экспортной блокадой.
С другой стороны, важнейшей угрозой Белый дом видит уход или приостановку деятельности крупных иностранных компаний на рынке РФ - их сотни, часть принимает решение из солидарности с Украиной или под давлением собственных юрисдикций, часть - оценивая последствия санкций против РФ, часть - в ожидании будущего резкого спада спроса, логистических и собственных финансовых проблем.
Несмотря на видимое единство в рядах власти, по сути, есть две точки зрения на то, как на это должна реагировать властная корпорация в РФ: механизм “ускоренного банкротства” (предложено “Единой Россией”) и механизм временного “внешнего управления” производственными комплексами - видимо, компетентными российскими конкурентами. Вопрос о том, готовы ли крупные российские компании одновременно продолжать работать в мировой торговле и управлять, по существу, конфискованными активами западных конкурентов в РФ, им задавался вряд ли.
Теоретически из “национализационной” полемики в РФ может успеть вырасти крупная и разрушительная политическая кампания. Совладелец “Интерроса” Владимир ПОТАНИН в четверг высказал ряд сомнений в возможности и необходимости реализовать такого рода курс - он, вероятно, выражает мнение многих крупных предпринимателей. Помимо приведенной очевидной аналогии “национализации” с событиями 1917 года (национализация иностранных и частных предприятий в 1917-1920 годах под руководством большевиков) он заявил о необходимости вывести “из-под действия существующего положения о валютных ограничениях текущее обслуживание внешнего долга” - речь идет о частном долге.
Владимир Потанин заявил о риске кросс-дефолтов множества крупных публичных компаний, на деле же речь, видимо, идет и о более широкой проблеме - решая вопросы спасения экономики РФ, власть в стране может в “контрсанкционных” целях ограничить возможности компаний адаптироваться и сохранять свои отношения с мировой экономикой: “контрсанкции”, и из разговоров коресспондентов газеты “КоммерсантЪ” с представителями крупного бизнеса, часто воспринимаются как возможный “второй фронт” против него, притом что первый в виде персональных санкций открыт ЕС, США и Великобританией.
Наконец, третья составляющая реакции правительства на кризис - корректировка бюджетной и социальной политики. Минфин ожидает, что рост цен на углеводороды компенсирует и возможное снижение потребления, и падение ненефтегазовых доходов. Минтруд, явно продвигая идею универсального пособия по бедности, размораживает поддержку семей с детьми - на это бюджету нужно около 500 млрд руб. в 2022 году. Впрочем, это, очевидно, расчет в “рублях сегодняшнего дня” и при низком прогнозе роста бедности: более или менее корректно параметры будущих доходов РФ можно будет определить только после прояснения реального объема экспорта и цен на него.
До этого придется пережить действие санкционного цунами и мгновенных последствий торговой блокады в течение следующих недель. Дело тут не только в курсе доллара, но и в доступности критически важных товаров и технологий для экономики РФ, и в наличии альтернативных “мобилизационных” инициатив у власти, да и в самой способности развитого экономически общества адекватно пережить шок масштаба, с которым оно в реальности сталкивалось лишь в 1991 и 1998 годах.
kommersant.ru
