Намёки не понял...

Вчера СМИ сообщили, что экс-президент страны Алмазбек АТАМБАЕВ заключен под стражу по решению суда до 26 августа. До этого опальный политик вместе со своими сторонниками почти сутки держал оборону в своей резиденции в селе Кой-Таш. Ситуация беспрецедентна даже для Киргизии, где все постсоветские лидеры, кроме самого Атамбаева, уходили со своих постов в результате революций и переворотов. Почему действующий президент Сооронбай ЖЭЭНБЕКОВ, которого все считали преемником Атамбаева, начал охоту на своего предшественника спустя два года после его ухода с поста? Стоит ли ждать в средне­азиатской республике новой революции и как сегодняшние события связаны со средневековым кочевым прошлым киргизского народа? На эти и другие вопросы издания Lenta.ru ответил главный научный сотрудник Института международных исследований МГИМО, доктор политических наук Андрей КАЗАНЦЕВ.

- Как вообще так получилось, что в отношении бывшего президента, который ушел с поста в результате демократических процедур, заводят уголовные дела, а спецназ берет штурмом его дом?

- Здесь нужно понимать две вещи. Первое: в Киргизии очень конкурентная политическая система. Она, конечно, не отвечает стандартам западной демократии, но она одна из самых конкурентных на постсоветском пространстве - это точно. Это традиция, которая восходит к особой кочевой культуре киргизского народа. Дело в том, что у кочевников не было твердой системы наследственной власти, как у оседлых мусульманских народов. Власть всегда была выборная. Если какой-то хан не был успешен или пытался угнетать свой народ, его просто свергали и ставили нового. Могли взять кого угодно и провозгласить ханом.

Такая же система была и у других кочевых народов, но разница в том, что киргизы после распада СССР именно эту традицию кочевого образа жизни положили в основу государственной идеологии.

И пусть сегодня многие воспринимают Киргизию как один из “станов” центральноазиатских стран с жестким авторитарным режимом, но это не так, там политика очень конкурентна.

А во-вторых, не стоит забывать, что эта политика очень коррумпирована. Коррупция пронизывает все уровни политической системы этой страны, поэтому все прекрасно понимают, что есть много причин, из-за которых экс-президента Алмазбека Атамбаева можно было бы арестовать.

- Но Атамбаев уже не первый экс-президент, и ушел он “по-хорошему”... Почему именно с ним обошлись так круто?

- Дело в том, что у Атамбаева был еще ряд личностных особенностей, которые предопределили в какой-то степени нынешнюю ситуацию. Он, скажем так, человек очень несдержанный. Политическая культура Центральной Азии предполагает, что президенты не выносят ни внутренние, ни внешние конфликты в публичное поле, стараются обтекаемо и дипломатично строить свои публичные выступления. Но Атамбаев не такой: в силу своих личностных особенностей он очень жестко всегда высказывался в отношении своих оппонентов. Он нажил себе очень много врагов внутри страны и за рубежом.

- А разве действующий президент Сооронбай Жээнбеков не считался преемником Атамбаева?

- Это так, и это еще одно обстоятельство происходящего сейчас, которое восходит к внутриклановым раскладам в Киргизии. Атамбаев пытался остаться у власти, для чего договорился с южными кланами и поспособствовал приходу к власти южанина Жээнбекова. Для этого в том числе Атамбаев оказал серьезное давление на представителей северных кланов, представителем которых является он сам.

Но Жээнбекову после прихода к власти не захотелось становиться марионеткой Атамбаева. Он самостоятельный политик с мощной поддержкой на юге страны. Поэтому вполне логично, что, получив властные рычаги, он решил опереться на своих и от Атамбаева избавиться.

И последнее. Изначально еще со времен АКАЕВА (Аскара, первый президент Киргизии, с 1990 по 2005 год. - Ред.) в Киргизии благодаря той самой конкурентной политической системе не было принято применять жесткий военно-полицейский ресурс по отношению к политическим оппонентам. То есть различные межклановые интриги, организация массовых выступлений и даже беспорядков - все это было в порядке вещей. Но сажать своих политических противников за решетку не было принято. БАКИЕВ (Курманбек, второй президент Киргизии, с 2005 по 2010 год. - Ред.) тоже достаточно жестко обращался со своими оппонентами, но он их не сажал. Это начал как раз Атамбаев - он первый в Киргизии, кто стал применять жесткую практику полицейского давления на своих политических противников. Вот теперь он и пожинает то, что посеял.

- Почему Сооронбай Жээнбеков последовал примеру своего предшественника? Неужели нельзя было тихо оттеснить Атамбаева?

- С этого все и начиналось. Были сделаны все ходы по относительно мягкому отстранению Атамбаева от власти (за последние полтора года уголовному преследованию подверглись многие соратники экс-президента. - Ред.). Но проблема в том, что Атамбаев - человек, который не понимает намеков. Это его личностная особенность, он очень жесткий человек.

Я думаю, что власти всерьез опасались, что Атамбаев не согласится тихо отойти в сторону, эмигрировать в Россию, как Акаев, или в Белоруссию, как Бакиев. Он мог пойти на открытый конфликт, поэтому власти решили нанести упреждающий удар и показать, кто в доме хозяин.

- Атамбаев начал жестко преследовать оппонентов, а теперь его примеру последовал и Жээнбеков. И не рискует ли действующий президент своим будущим, продолжая эту традицию?

- Риск, конечно, есть. В Киргизии уже не та система, что была при Акаеве, когда можно было спокойно отойти от власти и тебя никто бы после этого не трогал.

Причем ситуация идет по нарастающей. Акаева свергли в ходе революции, но он ушел без уголовного преследования. Бакиева сверг­ли в ходе революции. Он ушел с уголовным делом, но никто его не задерживал и не сажал, позволив спокойно уехать из страны. А вот Атамбаева уже задержали. С учетом этой тенденции Жээнбекову теперь лучше вообще не уходить от власти.

- То есть одним из итогов происходящих сейчас событий может стать слом той конкурентной политической системы, о которой вы говорили, и установление авторитарного режима Жээнбекова?

- Едва ли нынешний президент решится устанавливать жесткий авторитарный режим. Проблема в том, что Киргизия очень сильно расколота по линии север - юг. На юге у Жээнбекова все хорошо, как было и у Бакиева. Но на севере-то, где расположена столица, такой поддержки у него нет. И если действующий президент перейдет определенную грань и поссорится с северными элитами, то север будет его свергать. Поэтому перейти к жесткому авторитаризму и начать силой подавлять северные кланы ему не дадут.

- Разве это не то, что происходит сейчас? Противостояние Атамбаева и Жээнбекова - это не иллюстрация конфликта севера и юга?

- Нет, это конфликт исключительно между Жээнбековым и Атамбаевым. Потому что экс-президент даже на севере сейчас особой поддержкой не пользуется. Он опирается на своих старых сторонников - группу в социал-демократической партии Кыргызстана (СДПК), которую Атамбаев сделал правящей, но даже в этой политической силе у экс-президента есть сильная оппозиция (действующий глава республики Сооронбай Жээнбеков также является членом этой партии. - Ред.). Грубо говоря, опальный политик опирается на “клан Атамбаева”. Но эта группа не представляет интересы всего севера или даже какой-то значимой области на севере.

- То есть перспектив развития нынешней ситуации в полномасштабный гражданский конфликт нет?

- Нет. Жээнбеков очень грамотно все сделал: у Атамбаева сначала потихонечку отсекли все ресурсы влияния, в том числе даже внутри его партии. И теперь, когда экс-президент никого особо и не представляет, они его забирают.

- То есть все карты в руках у действующей власти. А может ли какое-то вмешательство извне переломить сложившийся расклад сил?

- Снова нет. Потому что Атамбаев не является ни ставленником России (хотя он и пытался таковым себя позиционировать), ни ставленником Китая, ни тем более ставленником Запада, который он достаточно жестко критиковал.

Россия давно дала понять, что ей все равно, какие внутриклановые расклады существуют в Киргизии. И все попытки киргизских кланов затянуть Москву в свои внутриполитические игры Россию не интересуют, пока одна из сторон не использует какую-то совсем уж антироссийскую риторику. Но до такого пока не доходило.

- А в чем вообще заключается суть этих межклановых разборок? Что север и юг пытаются поделить?

- Борьба за ресурсы. Киргизия, как и многие другие постсоветские государства, если говорить научным языком, является неопатримониальным государством.

- Значит, из-за противоречий севера и юга такой конфликтный способ транзита власти будет сохраняться? Или есть какой-то способ прийти к компромиссу?

- Конечно есть. В Киргизии же не каждый день происходят революции. Обычно они договариваются, все происходит спокойно и мирно. Более того, революции чаще всего начинаются тогда, когда президент перестает пользоваться поддержкой и на севере, и на юге. Есть, конечно, исключение. Например, когда свергли Бакиева, на севере его уже совсем не любили, а на юге у него еще сохранялась определенная поддержка. Но не со стороны большинства, разумеется.

- А какие последствия могут быть у нынешнего конфликта? Как он будет развиваться?

- Да никак. Даже если Атамбаева посадят, то никаких проблем у Жээнбекова не будет. Просто потому, что нет за экс-президентом сколько-нибудь большой силы. Просто действующий глава государства покажет, кто в доме хозяин, и его все будут уважать. Вот и все.

Lenta.ru

Вместо P.S. Вчера адвокат Атамбаева Сергей СЛЕСАРЕВ рассказал СМИ, что перед заключением под стражу экс-президента допрашивали в течение шести часов. По словам Слесарева, судебное решение об аресте было вынесено в здании Государственного комитета национальной безопас­ности (ГКНБ) Киргизии, куда был приглашен судья Первомайского района столицы страны. “Судья вынес решение арестовать Атамбаева на время проведения следственных мероприятий”, - отметил адвокат. По его оценке, при задержании экс-президента был нарушен ряд процессуальных норм. “Никаких документов о задержании подзащитному предъявлено не было, ему вручили уведомление и сразу же избрали меру пресечения”, - подчеркнул адвокат. Он также добавил, что Алмазбеку Атамбаеву предъявлено обвинение в коррупции.