Периште, открой личико

Парень в нем олицетворяет темную сторону, его задача - давать рэп-подпевочки и хорошо танцевать. Девушка, соответственно, светлая сторона плюс красивый вокал. Именно она лидер дуэта и его главный секрет. Ее наряды и маски влетают в копеечку. Например, самая красивая парадная мас­ка, инкрустированная искусственным жемчугом, обошлась в… 900 тысяч тенге. Так что же скрыто под ней?

Девушка с журналистами общается крайне редко и только под присмотром продюсера. Перед тем как отвечать на многие вопросы, спрашивает разрешения. Но Назира изначально задумывала эту парочку как нечто таинственное и мистическое. Это не казахстанское ноу-хау, но непривычный ход для нашей публики.

- Правда, мы не учли одно обстоятельство, - вздыхает Назира. - Сейчас такое время, что анонимного артиста очень трудно продвигать, мы ведь не можем делиться какими-то подробностями из жизни, показывать семью, отдых и т. д. Так что мы сами с нетерпением ждем момента, когда можно будет рассекретиться. Для этого нужен особый повод. Возможно, это произойдет на первом сольном концерте дуэта. Но пока он относительно молодой, мы только набираем популярность. Да и шоу-бизнес переживает кризис, надо переждать трудные времена.

- Что за кризис? Вроде бы только все приспособились к новым правилам игры в интернет-пространстве.

- Сейчас все продвижение происходит через мировые площадки для прослушивания и скачивания. Из-за антироссийских санкций мы теряем слушателей, попадаем в блоки, тут масса нюансов, которые мешают работать. Это касается всех казахстанских артистов. К тому же сейчас явно переизбыток солистов во всем мире - каждый день загружается около 70 тысяч новых треков. Пуб­лика просто теряется в этом море, и найти свою аудиторию невероятно сложно. Особенно если изначально, как у нас, нет ставки на тойские песни. Мы больше фестивальный, концерт­ный вариант. Впрочем, кризис ощущают и уже состоявшиеся наши звезды. Последний раз так лихорадило рынок лет 20 назад, когда все перешли с аналоговой записи на цифру и продажа альбомов перестала приносить доход.

Пока про дуэт известно следующее: Иго -сценическое имя парня. Выступает он в балаклаве, и, поскольку большого вокала от него не требуется, нам рассказали даже случай, когда на сцене солиста заменили посторонним человеком. Иго улетал за границу сдавать экзамены, а договор на телешоу был подписан. Вот тогда буквально за один вечер нашли дублера и подготовили его. Никто подмены не заметил. С Энджел - именно так называют девушку - все сложнее. Кстати, когда подбирали пару солистов, смот­рели на их умение импровизировать, самим придумывать мелодию, подпевать и вообще демонстрировать собственное “я”. Они не давят слезу и почти не поют песни про любовь. В основном выбирают социальные темы и создают настоящие музыкальные спектакли. Это еще одно объяснение, почему дуэт не стал мегапопулярным за три дня.

- У нас есть песня про аборт, - рассказывает Энджел. - Это проб­лема, о которой надо говорить и петь. Мы не могли остаться в стороне. Конечно, такую пес­ню на тое не споешь, как и трек, посвященный проблеме наркомании. Даже если тема песни не такая злободневная, в ней все равно есть философский смысл: например, мы всегда стараемся показать свою светлую сторону, а темную прячем. Словом, там, где есть борьба светлого и темного ангелов, добра и зла, - это наша тема.

- Где же вы выступаете? Как продвигаете себя?

- Во многом спасают фестивали, - продолжает Назира. - Сейчас появилось много городских праздников, правда, на них артисты обычно работают не за гонорар. Скорее это шанс найти новую аудиторию, привлечь к себе внимание. Именно то, что нам нужно. Так что сейчас фестивальная тема мощно конкурирует с тойской. А что делать? Телевизионные каналы мало кто смотрит, радио тоже перестало быть инструментом продвижения, и все артисты ищут возможности говорить о себе. Тем более сложно таким, как мы, начинающим. Но у фестивалей, которые сейчас активно проводятся во всех городах Казахстана, тоже есть обратная сторона - люди теперь менее охотно идут на платные концерты. Обратите внимание: сейчас мало кто рискует делать сольники на огромных стадионах, даже во Дворце Республики стараются выступать с кем-то - так больше шансов заполнить зал. Да и стоимость билетов заметно понизилась.

- Тем не менее вы стали одними из обладателей премии “Əгугай”… Как это произошло?

- Все благодаря открытому голосованию и тому, что публика сейчас не просто хочет мелодичные песни, а ищет смысл, мотивацию. Молодым людям неинтересно просто про любовь слушать, им нужно большее.

- А вам самой, Энджел, про что нравится петь - про любовь или про аборты?

- Мне главное - петь, - улыбается вокалистка. - Я о себе могу рассказать совсем немного: у меня профессиональное образование, я из очень музыкальной семьи. С детства мечтала о сцене, мне никто не создавал преград в выбранном деле.

- Признайтесь честно: некрасивая или есть какой-то дефект?

- Я очень красивая, одна из немногих подробностей, которые могу сообщить: работала в девчачьей группе, где как раз таки набирали артисток по внешним данным. Так что у меня все в порядке. Как только разрешат снять маску, я это докажу. Кстати, Айжан НУРМАГАМБЕТОВА уже называет меня казахстанской Леди Гагой.

- Неужели ни разу никто в шутку не пытался снять с вас маску, разоблачить?

- Мы же профессионалы, за кулисами все понимают серьезность такого вопроса, так что никаких шуток и слива нет. А парик я стараюсь прикреплять самыми надежными способами. Понятно же, что светлые волосы не являются моими родными. И поначалу мы хотели сделать образ с длинными кудрями. Но после первой же фотосессии поняли, что это нереально. Куд­ри быстро теряют форму, мешают при движении, вместе с маской все это не дает мне нормально танцевать. Словом, мы довольно быстро отказались от такого варианта. Зато удобно - снимаю парик и маску, и никто не узнает меня. Но независимо от того, в образе я или нет, по контракту нам нельзя делать какие-то порочащие нас вещи. Я не могу на публике даже вне сцены вести себя недостойно, за этим следят очень жестко.

- У вас старорежимный продюсер. Сейчас чем больше скандал, тем лучше.

- Я вообще не понимаю эту современную тенденцию - в чем ходят на улице, в том и на сцене, - вступает в разговор Назира. - Мне кажется, артист должен поражать, в том числе и костюмом, и поведение у него должно быть соответствующим. Зато я не пытаюсь уложить ее внешность в какие-то стандарты. Например, у нас нет вопроса, сколько должна весить певица. Главное, чтобы не мешало двигаться. Она же тоже хочет вкусно поесть, в конце концов, мы казахи! А что касается скандалов, я не понимаю, когда говорят: “Артиста содержит народ. Если ведет себя недостойно, то не имеет права выходить на сцену!” На самом деле певец просто предприниматель. Он сам в себя вкладывает немалые деньги, рискует ими. И никому он ничего не должен, нет у него каких-то повышенных моральных обязательств. Если скандалы не мешают успеху, если он после всего выходит и все подпевают, о каких репутационных рисках артиста можно говорить? А раз поведение не влияет на гонорары, то никто его насильно не отлучит от сцены. Так что правило репутации у нас не работает, давайте будем честными! Раз есть на него спрос, значит, он может позволить себе все свои капризульки, дорогие авто, понтовые шмотки и прочее. Но до такой славы надо еще дорасти.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы