Просто принц

Дразнили ли в детстве мальчишки во дворе за то, что занимается балетом, а не карате? Богдан надолго задумывается. Нет, говорит, никакого буллинга не помнит. Может быть, просто потому, что гулять толком было некогда. Разве что во время летних каникул. В хореографическом училище расписание было жестким. Занятия начинались обычно в восемь утра, а заканчивались… в восемь вечера.

- Разве это нормально для детей, для подростков - такой длинный рабочий день?

- Ну такая профессия, - смеется Богдан. - Ты не то чтобы терпишь или пытаешься выдержать, просто не знаешь другого расписания. На первом курсе я пригласил родителей посмот­реть мой экзамен по классическому танцу, они полтора часа наблюдали нашу работу у станка, прыжки и все остальное. С тех пор папа старался приехать за мной вечером на машине, чтобы я не добирался домой на автобусе. Не то чтобы жалел, я чувствовал в этом очень важную для меня поддержку, уважение моего труда. А мама ходит на все мои спектакли, она вообще любит и оперу, и балет, так что она мой самый преданный зритель.

Богдан не стремился именно в балет, но с детства любил быть на сцене, привлекать всеобщее внимание, поэтому однажды тетя предложила ему попробовать поступить в хореографическое училище. Желание жить именно танцем пришло уже после девятого класса. Тогда можно было завершить занятия и выбрать другую профессию. Тем более что Богдану сказали, что у него не те ноги, линия не совсем нужная для высокого искусства. Успеха можно добиться, но будет очень трудно.

- Но именно тогда я понял, что хочу быть только танцором балета, что это мое призвание, я буду продолжать, даже если окажется чуть труднее, чем остальным, добиваться успеха. А после окончания училища у меня был выбор: звали сразу и в наш оперный театр, и в Астану, и в Россию. Но мне не хотелось никуда уезжать из родного города, и душа лежала именно к театру имени Абая. Я прекрасно понимал, что здесь мне, как танцору, будет хорошо, и не ошибся.

- У вас впечатляющий список побед на международных конкурсах…

- Мне всегда нравилось выступать, и сильные соперники только усиливали азарт, стремление к победе. В спорте обычно есть несколько попыток, чтобы показать лучший результат. У артиста такой возможности нет. Ты выходишь - и либо выдал все, что можешь, либо растерялся. Дубль сделать никто не даст.

Не могу сказать, что были конкурсы легкие и трудные. Везде было сложно. Например, Международный конкурс артистов балета в Москве - это свое­образная наша Олимпиада, которая проходит раз в три года. Когда туда попал, мне было 19 лет, я оказался самым младшим и выступал наравне с опытными солистами театров, но мне это только придавало сил. Я понимал: раз оказался в числе таких людей, то это уже круто, и надо выдать максимум.

Сложно бывает танцевать на разных сценах. Например, если она меньше, чем нужно для привычного номера, то порой приходится что-то корректировать в хореографии. Или: у нас в театре пол ровный, а в Большом да и во многих других сцена с ощутимым наклоном, то есть это совсем другие ощущения во время танца, другая физика. И надо уметь перестроиться.

Но вообще мне нравится выступать на конкурсах. Вот недавно в Москве взял Гран-при конкурса “Надежды”, причем там я был и как танцор, и как хорео­граф. Это уже мое второе золото подряд. После каждого конкурса много интересных предложений, любой выход к публике - хороший шанс показать себя, свои возможности.

- Танцоры в обычной одежде выглядят совсем не так эффектно, как качки, хотя тренируются больше. Не обидно?

- Это нормально, нам важнее сила мышц, а не рельеф или объем. Хотя в каких-то партиях все-таки нужно иметь определенную массу, нужны мышцы, чтобы герой не выглядел смешно. У нас тоже есть разные амплуа. Например, я - принц.

- Что труднее всего?

- Повседневная работа. Каждый день надо растягиваться, и это всегда через боль, по крайней мере, для меня так. Бывают от природы более эластичные связки, кому-то легче дается растяжка. Но, как говорил мне один из педагогов, в нашем ремесле не бывает все идеально сделано. Даже если тебе кажется, что сегодня ты прекрасно станцевал, завтра ты возвращаешься в класс и репетируешь снова и снова уже для следующих спектаклей, чтобы сделать еще лучше. Мы долго без тренажа уже не можем. Очень приятно, когда в отпуске можно несколько дней отдохнуть и позволить себе расслабиться. Но когда тело привыкло к тренировкам, то мышцы требуют нагрузку.

- О чем вы думаете, когда держите наверху балерину и улыбаетесь в зал?

- Вот как раз в этот момент ни о чем. Я вообще на сцене словно попадаю в иное измерение, там все по-другому, и я не могу думать о чем-то своем, обыденном. Раньше даже бывали такие моменты, когда я выходил за кулисы, понимал, что станцевал, но не помнил ощущений, словно это было не со мной. Для меня сцена всегда волшебство.

Что касается балерин вообще, то я ими искренне восхищаюсь. Потому что как раз в нашей профессии хорошо заметно, насколько женщины более сильные, выносливые. Мужчина с температурой 37 градусов будет лежать, а женщина сможет работать наравне с остальными.

- Что обычно балетные делают для выпендрежа, чтобы окружающие ахнули?

- Мы любим, если куда-то выезжаем с девочками, обязательно сделать фото в неожиданном месте с красивой поддержкой. Это легко выполняется, но всегда выглядит очень эффектно и привлекает внимание.

- Плохому танцору известно что мешает. А что помогает хорошему?

- Конечно, очень приятно танцевать, когда дирижер не просто исполняет все по партитуре, но следит, чтобы тебе было комфортно, что называется, играет в ноги. Но нельзя зависеть от обстановки. Не зря Плисецкая говорила: “Неудобно - иди домой!”

- Есть у вас приметы перед выступлением, привычки что-то сделать наудачу?

- Ничего такого нет. Хотя… Я люблю немного полежать на сцене перед спектаклем. Дожидаюсь того момента, когда уже вот-вот дадут первый звонок, декорации установлены, рабочие покинули сцену. Вот тогда я в гриме, в костюме прихожу и ложусь на сцену просто для того, чтобы ощутить ее энергию, атмосферу. Это же совершенно особенное место.

Для меня всегда удивительно то, что происходит в театре. Как слаженно работает огромная махина - разные цеха, оркестр. Люди за кулисами, те, кто помогает состояться спектаклю, заняты своим делом. И когда поднимается занавес, для меня начинается настоящая магия.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы