Лето и честно

Бекболат КАЙДАРОВ, он же HIRO, он же HiroSima. Агашка среди рэперов, потому что 10 лет качает аудиторию. В бэкграунде все как положено: два неоконченных образования, разбитое сердце, концерты от Шымкента до Якутии.

- Мы к сентябрю планируем выпустить совместный мини-альбом с Makvin (певец Нурболат Базарбаев. - К. Е.), - рассказывает Бекболат. - “Половина лета” как раз оттуда. Все родилось легко и просто - встретились на улице, поболтали, решили что-то сделать вместе. Мы в тот момент были на одной волне: он развелся с женой, я расстался со своей девушкой, с которой у нас общий ребенок.

- У меня такое ощущение, что мужчины не переживают из-за расставания, разве что напиваются. Тем более исполнители хип-хопа...

- Не могу сказать за всех, только за себя и за тех, кого знаю. Но, скорее, это девушки потоскуют, поболтают с подругами - и через месяц-два боль забывается. У нас же чувства безусловные - любить так любить. И когда расстаешься, то такое ощущение, что забрали часть тебя самого. Поэтому песня не только про половину лета, но и про половину сердца. Хотя есть в этом и хорошая сторона - переживания становятся материалом для песен. Когда в жизни ничего не происходит, то и сочинять не о чем, не будет нужной искренности и энергии. Так что пережитый в тот момент духовный кризис оказался полезен для альбома.

- Духовный кризис, разбитое сердце… Вы вообще рэпер или исполнитель тойской попсы?

- Вы сейчас говорите о некоем клише. Люди сами придумали этот стереотип, а музыка и исполнители меняются. Цепи, сучки, тачки - это уже в прошлом. Люди сейчас в рэпе, как и вез­де, ищут атмосферу и, главное, искренность.

- Что за турне у вас намечается с группой “Ирина Кайратовна”? Вы реально поедете покорять Америку?

- Думаю, что эту страну музыкой не удивишь. У нас будет гаст­рольный тур начиная с 30 сентября. Там и Европа, и Америка, но я прекрасно понимаю, что это больше для представителей диаспоры, для казахстанцев, которые хотят послушать то, что сейчас популярно на родине.

Кстати, у нас даже иногда получается предвидеть будущее. Еще год назад мы написали с “Ириной Кайратовной” песню “Все впереди”. Там есть слова о том, что Аль-Фараби опять перекопали и надо искать новую дорогу. Сбылось ведь! Наверное, все потому, что я уже 13 лет живу в Алматы, всей душой люблю город и чувствую его. Ну и о том, что некоторые вещи происходят регулярно.

- Что надо успеть за пос­ледние недели лета в Алматы?

- То же самое, что и в других городах. Надо успеть одно­временно расслабиться и заработать деньги для зимы. Надо не пропустить красивые закаты и найти время побыть с семьей, с близкими людьми. Просто получать удовольствие от жизни. Лето - самое удивительное время, не зря наша жизнь измеряется именно так, никто же не скажет: “Мне 30 зим”. И я бы не сказал, что алматинцы - ленивый народ. Да, в жару многие спят допоздна, но вся творческая движуха происходит именно здесь.

- Вы жалеете, что так и не получили диплом ни продюсера, ни экономиста?

- И да и нет. С одной стороны, я понимал, что это не мое, с другой - в Жургеновке очень много опыта и знаний можно получить не на занятиях, а в перерывах, на перекурах, во время неформального общения. Просто тогда я искал повод и убедил себя, что нет смысла сидеть на занятиях, что они отвлекают от главного - от музыки.

Папа, конечно, переживал, что нет “нормальной” специальности, пока не увидел, что я хорошо зарабатываю и могу присылать домой деньги. А когда я стал отправлять ему еще и видео, где выступаю перед огромной толпой, то понял, что он гордится мной. Гордится в том числе и тем, что я сумел продавить свою линию, занимаюсь тем, чем мне интересно, а не тем, чем он хотел.

- Какой у вас самый сложный период?

- Я не стесняюсь об этом говорить: когда я торчал. Я сидел на наркотиках. Есть даже видео жуткого торча, когда я худой, со впавшими глазами. Я был в рехабе (курс лечения наркомании и адаптации к обычной жизни. - К. Е.) три раза. Сейчас благодаря программе анонимных нар­команов, благодаря поддержке друзей достаточно долго чистый. Сколько - не хочу говорить. Я живу одним днем: каждое утро просыпаюсь и говорю себе, что это день без наркотиков. О том времени говорить не стесняюсь, наоборот, поскольку знаю проблему зависимости, надеюсь, что мои слова будут кому-то полезны. Кто-то посмотрит на меня, находясь на дне употребления разных стимуляторов, и подумает: “У него получилось, значит, и у меня получится”. Здесь нет того, чего я должен стыдиться. Если кто-то захочет меня осуждать, это его выбор.

- Как вы поняли, что надо завязывать?

- В глубине души каждый зависимый человек понимает, что он разрушает себя. У меня тоже так было, но сам я это сделать не мог. Мне помогла сес­тра: она откровенно поговорила со мной, нашла специалистов. Так что этот выбор сделал скорее не я, а мои близкие. Уже находясь в ремиссии, я понял, сколько времени профукал, и тогда пришли осознанные решения.

- Наверное, творческому человеку завязать сложнее, ведь стимуляторы - короткий путь к вдохновению. Принял допинг - и поперло.

- Успех зависит не столько от таланта, сколько от дисциплины, которую наркотики полностью разрушают. Под допингом я писал много, но потом трезвел и не доводил до конца. Или бывало, что в эйфории я думал: это хит хитов, а когда приходил в себя, видел, что получилось хорошо, но обычно. К тому же при допинге вылазят все дефекты характера: низкая или завышенная само­оценка, лень, агрессия.

Проблема в том, что сейчас купить наркотики легче, чем пиццу. Они стали очень доступны. Ребята 18-19 лет становятся заложниками барыг, рекламных слоганов, они просто пушечное мясо. И, главное, человек часто находится в иллюзии, что он сможет бросить в любой момент, когда захочет, это дьявольский капкан. Поэтому я хочу, чтобы мой путь был уроком для других.

- А на сцене у вас случались провалы?

- Было такое, что выходил не совсем трезвым и говорил не то, что нужно. Такое случилось всего один раз, очень давно. Причем мне казалось, что все круто. Но когда я пересматривал видео выступления, то готов был провалиться сквозь землю.

По большому счету все беды от алкоголя. И наркотики я употреблял после выпивки, когда уже исчезали тормоза. Поэтому сейчас из гримерки убираю весь алкоголь, не принимаю его в подарок и могу лишь после выступления из вежливости немного выпить. Не хочу показаться святошей, но я бы хотел отказаться и от курения. Но пока специалисты не советуют мне это делать. Расставаться со всеми зависимостями надо постепенно и поэтапно.

- Наверное, самая благосклонная публика у вас на родине?

- Я бы так не сказал. Надо знать менталитет. Я с юга, и там людей раскачать сложно. Помню, клуб был забит публикой, все смотрят на меня, но не включаются, есть ощущение, что про себя думают: “Давай, обезьянка, развлекай нас!” Кого-то это обидело бы, но я-то знаю, что внутри они рады, просто менталитет не позволяет расслабиться и отор­ваться. Так что раскачать публику в Шымкенте дорогого стоит.

- Скажите честно: исполнители рэпа считают себя музыкантами, певцами?

- Ну смотрите, сейчас именно хип-хоп в музыкальной индустрии дает самые большие деньги. Он используется практически во всех других жанрах. Мы работаем в студии, делаем записи, сводим звук. Что это, как не работа музыкантов?

- А скажите что-нибудь по-рэперски.

- Я все это время с вами именно так и говорю. Поймите, рэп - это не про цепь на шее, маты и гнусавый голос, это про откровенность.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы