Овощи-фрукты ещё не протухли

Ну вы знаете эту песню, вернее, саундтрек, из сериала “Перекресток”: “В солнечном городе с лас­ковым именем…” Оказывается, мы любим ее уже 25 лет. А ведь музыканты просто хотели втюхать хоть что-то создателям сериала, чтобы получить заветный клип для группы.

- Если честно, в этой песне наша группа не видела какой-то художес­твенной ценности, - вспоминает ее автор Томас ТОМАСОВ, композитор и поэт с отличным чувством юмора. - Это был банальный бартер. Еще до ее написания мы сотрудничали с коман­дой, снимавшей сериал “Перекресток”, и договорились: они используют наши песни в сериале, а вместо оплаты упоминают в титрах группу. Потом пришел в студию новый продюсер Абай КАРПЫКОВ, и один из участников нашей группы Таир Азизов решил провернуть аферу - договориться, чтобы нам хотя бы клип сняли бесплатно. Карпыков выслушал его, не отказал, но поставил условие, что за клип мы должны сделать что-то свежее - такую песню, которая станет саундтреком сериала.

Это был 1997 год, тогда все переживали не лучшие времена, но уже к этому привыкли. Музыканты крутились как могли, проводили по ночам дискотеки, днем искали подработку. Томас работал в ларьке, туда-то после делового разговора с продюсером и пришел товарищ по шоу-бизнесу. Сообщил, что теоретически возможно снять клип бесплатно, но поставили такие невыполнимые условия… И говорит: мол, ты же уже года два в кризисе, ничего не пишешь.

- Я действительно на тот момент переживал серьезный творческий и духовный кризис, уже искал ответы на вопросы в протестантской церкви, - рассказывает Томас. - Но слова коллеги задели за живое. Казалось, нужна такая малость - просто написать песню. Я не солист, моя задача в группе состояла в том, чтобы писать пес­ни. Самолюбие было задето, и я прямо наверх задал вопрос: могу ли я написать хит? И чудо произошло. В ларьке за час получились слова песни. Потом, имитируя на линейке переборы аккордов, я умудрился сочинить и мелодию. Очень боялся заснуть, потому что понимал: музыкальную грамоту не знаю, записать не смогу и, если засну, эту мелодию забуду. Утром дома первым делом взял старенький магнитофон, родную раздолбанную гитару, напел песню и измученный лег спать. Проснулся под вечер и поначалу никак не мог вспомнить, что же такого хорошего произошло. Ах, да, песню написал! Кинулся послушать кассету, ведь часто так бывает, что, пока сочиняешь, кажется, это что-то гениальное, а пройдет немного времени, и ясно - получилась ерунда. Но тут вроде все хорошо, не наша музыка, лирика, тили-тили, но можно показать. Прочитал ребятам стихи. Они мне сказали, что ничего хуже я не писал, но надо прочитать, постараться как-то втюхать, вдруг прокатит.

- Судя по всему, удалось?

- Заходим в кабинет, где сидят сценаристы, режиссер, продюсеры. Я достаю сложенную вчетверо бумажку и читаю, а в голове примерно такие мысли: “Что я здесь делаю? Зачем мне такой позор? Хоть бы на этом месте провалиться… Сейчас выгонят”. Дочитал до конца - тишина, а потом вдруг аплодисменты. Абай встает и спрашивает: “Ты кто такой? Ты где это взял? Это же то, что нам нужно! Давайте бегом музыку”.

- Почему бы сразу не спеть? Было бы эффектнее.

- Хотелось сделать качественный вариант, а не три аккорда. Побежал к другу за нормальной аранжировкой, пообещал когда-нибудь рассчитаться с ним за это. Снова в студию, уже с кассетой. Послушали и тут же дали 200 долларов, показали, где на “Казах­фильме” студия звукозаписи, и отправили договариваться, потому что на следующий день должна была быть песня. Через две недели, 6 мая, под эту песню уже шли титры.

- Почему такое смешное название группы - “Овощи-фрукты”?

- Ох, да и оно-то появилось тогда, когда надо было указать исполнителей в титрах. Дело в том, что мы постоянно меняли название: только придумаем, поработаем, а его автор покидает группу и забирает название. И так несколько раз. В итоге, пока печатали титры, вспомнили, что у нас есть песня “Овощи-фрукты”, что после армии я работал полтора года на базаре, что название подходит к нашему разножанровому репертуару. Мы махнули рукой и решили: будем называться так, если что, поменяем.

- Подскажите, Томас - это тоже придуманное имя? Артистический псевдоним или духовное имя?

- Самое настоящее! Более того, у меня и фамилия Томасов. Я настоящий алматинец - родился в интернациональной семье: мама - славянка, папа - кавказец, дедушка - ассириец, его фамилию я ношу, и имя дал мне он. Просто вошел в 1979 году в палату к только что родившей меня маме (как умудрился это сделать, остается загадкой) и спросил с акцентом: “Малчык?” Услышав в ответ слабое “да”, поставил на тумбочку возле кровати бутылку шампанского, торжественно произнес “Томас” и ушел. Так у меня по­явилось иностранное имя, и всю жизнь я объясняю окружающим, почему меня так зовут.

- Слава долго шла к вам?

- Она обрушилась почти сразу. До сих пор помню такую картину: через месяц идем по коридору “Казахфильма” договариваться о своем клипе, и нас увидела женщина из администрации сериала. Она забегает куда-то в комнату и буквально выпрыгивает назад с двумя мешками в руках. При этом кричит: “Что вы наделали?!” Мы аж растерялись: а что мы наделали? Оказывается, в мешках - письма со всего Казахстана, в которых люди благодарят за песню.

- А клип-то вам сняли?

- Конечно, все было по-честному. Правда, мы сами не со­образили, что надо использовать момент и делать видео именно на эту песню, поскольку это хит. Тогда мы не были бы закадровыми героями, возможно, и у группы иначе пошли бы дела в творчестве. Мы же выбрали песню, которая нам самим нравилась, сняли на нее клип и отдали на один из казахстанских каналов, где его показывали две недели. Потом песня благополучно канула в Лету в отличие от саундтрека к сериалу, который с тех пор зажил собственной жизнью.

- Из творческого кризиса вы тогда вышли или нет?

- Кризис был не только творческий, но и духовный. В итоге я стал пастором, получил теологическое образование. Иногда шучу, что мечтал стать поп-звез­дой, а стал попом. Я очень хотел совмещать эти две части существования, но музыканты группы были категоричны. Мы тогда рассорились - они вычеркнули меня из своей жизни без всяких компромиссов. Только спустя какое-то время снова начали общаться. Но без творчества, просто дружили семьями, виделись. К тому времени и они завязали с музыкой, с выступлениями.

- Что заставило вас снова собраться вместе?

- Примерно в 2020 году я начал потихоньку писать какие-то истории из своей жизни. Постепенно набралось на книгу, и родные, друзья убедили меня издать ее. Ну а чтобы не превращать презентацию в банальный той, я решил уговорить друзей собраться вместе и снова сыграть. Тем более что название книги было “В солнечном городе”. Внезапно грянул локдаун, и через несколько месяцев репетиций стало понятно, что никакой презентации быть не может, но мы уже почувствовали кайф от совместного творчества. А после квартирника онлайн поняли, что и публике это нужно. Хотя перед этим долго спорили, есть ли смысл 20 лет не играть, потом собраться и, возможно, опозориться. И вот наконец в этом году сделали свой первый сольный концерт в “Музкафе”. Хотели отпраздновать юбилей песни. Пригласили двух актеров, игравших в “Перекрестке”, - Гульнару ДУСМАТОВУ и Жана БАЙЖАНБАЕВА. Это был удивительный вечер. Если честно, я до сих пор не могу понять, почему пес­ня настолько попала в точку.

- Более того, этой зимой она пережила второй виток популярности…

- Да, тоже удивительный факт. После январских событий, как только включили интернет, мне во все мессенджеры стали присылать самодельные клипы алматинцев на эту песню, фотографии, виды города. Люди писали, что песня помогла пережить им самые страшные дни, поверить, что все будет хорошо. Называли ее гимном нашего удивительного города. Я был в шоке. Песня, написанная 25 лет назад, в другую эпоху оказалась такой важной и нужной.

ИЗ нашего ДОСЬЕ

“Перекресток” - первая казахстанская мыльная опера, сериал, который снимался, писался и показывался одновременно. Семейная сага о жизни простых жителей Алма-Аты в период 1990-х годов прошлого века. 465 серий сделали узнаваемыми даже исполнителей эпизодов.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы