Я люблю запах конюшни!

Самый желанный подарок Алия сделала себе сама - недавно купила новорож­денного жеребенка. Теперь двухнедельный Вавилон под бдительным присмотром мамы, кобылы элитных кровей, с удовольствием дает почесать себя, трется, как котенок, хотя при этом чуть не роняет хозяйку. А Алия млеет от счастья.

Наверное, девушку пока просто не заметили продюсеры кино и фотографы, потому что с ее данными только блистать на экранах и обложках журналов: голубые глаза татарской бабушки, любовь к лошадям, доставшаяся от деда вместе с казахской кровью, железный характер и море обаяния. А еще она умеет и любит носить национальные казахские костюмы. Девушку часто приглашают на праздники поучаствовать в шоу, имитирующем кыз куу.

- Коня я просила в подарок с детства, сколько себя помню, - смеется Алия. - Конечно, дарили много игрушечных, но после того как в восемь лет меня отвели в школу верховой езды, я мечтала о настоящем. Вот наконец все сбылось.

Алия - обычная городская девочка из интеллигентной карагандинской семьи. Но как только попала первый раз на конюшню, весь мир перестал для нее существовать.

- Мне говорят: “Что ты там нашла? Там же навоз!” На самом деле там и друзья настоящие, и приключения, и совсем другая жизнь, - продолжает Алия. - Да, когда я прихожу на конюшню, то первым делом берусь за лопату и убираю навоз. Точно так же, как кошатники чистят лоток за своими любимцами. Только в моем случае совочек побольше. И я очень люблю запах конюшни, в котором смешались навоз, сено, опилки, а летом еще и свежескошенная трава. Возможно, в моей страсти виноваты гены, ведь, по рассказам родителей, дед со стороны папы занимался разведением лошадей. Жаль, что не сохранились его фотографии.

Алия не может вспомнить, пытались ли родители повлиять на ее выбор. Скорее всего, это было просто невозможно. Тем не менее девушка окончила колледж и получила диплом дизайнера. Но отправилась не в офис за компьютер, а на конезавод. Сначала работала простым конюхом, потом инструктором. Хорошо, что благодаря конноспортивной школе все знала про лошадей. А через год решила, что надо учиться, тем более после травмы физические нагрузки оказались под запретом.

- Я подрабатывала, готовя животных к байге, и на тренировке перевернулась вместе с лошадью, причем оказалась под ней, - вспоминает Алия. - Страшно было не за себя, а за лошадь. Это нормально для конника. Лежу проверяю, все ли шевелится. Как только смогла поднять голову, нашла глазами лошадь, убедилась, что с ней все в порядке. Попыталась встать и поняла, что не могу этого сделать.

Приехала скорая, повезли на рент­ген, не нашли ничего страшного и отправили домой, а у меня ноги немеют и боль сильная. Только через неделю решила еще раз проконсультироваться в поликлинике. Оказалось, что в первый раз на рентген не попал травмированный позвонок. Когда врач увидел оскольчатый компрессионный перелом, он побелел, как его собственный халат. Спросил, как я хожу вообще. Тут же на скорой меня отправили в больницу, и через неделю я уже лежала на операционном столе. Сейчас треть позвонка залита медицинским цементом и стоят две скобы.

Итак, надо было учиться, чтобы не остаться вечным инструктором. Оказалось, что в Павлодаре есть университет, где в рамках стандартного диплома зоотехника можно выбрать специализацию “коневодство”, где есть настоящие асы, знающие толк именно в этом деле.

- Профессор Толеген АСАНБАЕВ очень удивился, увидев мою одержимость лошадьми, - рассказывает Алия. - Оказывается, никогда не было в его практике такого, чтобы приходили абитуриенты, которые настолько четко знают, чем хотят заниматься. На зоотехника обычно немного желающих учиться, проходной балл небольшой, и чаще ребята поступают, чтобы по гранту получить высшее образование да еще и стипендию. Конечно, я поступила на грант, на третьем курсе получала особую стипендию от университета, объ­ехала все фермы в области, поняла, что мне интересно все животноводство в целом, и даже прошла бесплатную практику в Германии.

Я нашла то, что хотела. Сейчас заканчиваю магистратуру и пишу диплом по очень интересной теме “Этиология табунного коневодства”, что очень актуально для Казахстана. Табунные лошади очень отличаются от спортивных. Если вторые очень ориентированы на человека то первые практически дикие, и это правильно, потому что табун пасется на воле и у лошадей должен работать инстинкт выживания. Я, изучив эту разницу, и к спортивным лошадям стала иначе относиться.

- Почему вы не видели себя в качестве спортсмена?

- У нас на севере конный спорт не слишком развит. К тому же мне хотелось какой-то более широкой сферы применения любви к лошадям и полученных знаний. Кстати, ситуация у нас катастрофическая, молодежь думает, что хорошая жизнь в городе, а на селе, где сейчас остались только старые кад­ры, скоро некому будет работать. Причем зарплаты там совсем неплохие. Я же сначала поработала в частной конюшне с дорогущими лошадьми, открыла там конный клуб. Потом еще пригласили на такую же работу в Баянауле. Работала на два города, еще и помогала лошадей закупать.

В какой-то момент очень устала и выгорела. Пришлось даже взять тайм-аут. Зато через пару месяцев мне предложили работу в информационно-аналитической системе по животноводству, нас этому как раз обучали в университете. Так что сейчас у меня офисная работа, а для души вот купила жеребенка. Кстати, Вавилон - моя работа еще и как селекционера, ведь это я выбрала ему родителей.

Пара действительно красивая: мама породы фриз, папа - орловский рысак. Алия уверена, что ее жеребенок вырастет очень статным и красивым. За лошадиным романом наблюдали всей конюшней. Если дикие табунные жеребцы могут без ухаживаний сразу атаковать кобылу, то породистые родители Вавилона демонстрировали высокие отношения.

- Это было красивое зрелище: рысак играл с избранницей, облизывал ей ножки, фыркал, нюхал мордочку возлюбленной! - восхищается Алия. - До осени Вавилон будет с мамой. Пока все мое общение с ним сводится к самым приятным вещам: гладимся, чешемся, учимся ножки подавать, пока он маленький. Он ласковый дуралей, ему еще интересны все люди, каждого хочется понюхать, полизать, куснуть за шапку. Ближе к осени заберем от мамы, и мне придется оплачивать его постой и проживание в конюшне - около 60 тысяч тенге в месяц.

Отдавать коня в прокат на заработки я не собираюсь - не хочу портить. Покататься часто приходят или совсем не умеющие этого делать городские, или, наоборот, уверенные в своей удали ребята из глубинки. В любом случае коню лучше в одних руках. Общение с лошадью - очень тонкая штука. Я еще и сертифицированный иппотерапевт. Лошадь ведь и лечит, и учит, с ней происходит мощный энергообмен.

- А чему вас научили лошади?

- Например, мой конь помог освоить галоп. Обычно лошади ловят азарт от быстрой скачки и ускоряют движение, а мой умел держать темп, ждал, пока я не пойму, что это не страшно, пока не научусь доверять ему. Мне тогда всего десять лет было. Еще лошади учат терпению, ответственности. Рядом с ними ты просто не можешь быть слабым, потому что если нет внутреннего стержня, то животное тебя не воспримет, а там 600 килограммов живого веса. Так что нельзя быть мямлей. Без грубости, но четко: либо мы с тобой договариваемся, либо твое ведро овса съедаю я.

- Как у вас с личной жизнью? Такой сильный характер не мешает в отношениях с мужчинами?

- Я не замужем, понимаю, что надо создавать семью. Чем старше мы становимся, тем сложнее характер. Я не потерплю деспотичных отношений, в семье важна гармония, чтобы обоим было комфортно. Но и слабых парней видеть возле себя не могу.

- Еще какая-то мечта осталась после покупки жеребенка?

- Да, я очень хочу, чтобы наконец была выведена наша, казахстанская, порода лошадей. Эта селекционная работа была начата на Костанайском заводе, но потом ее приостановили. Я наде­юсь, что мы, казахи, покажем результат и в спортивном коневодстве, а не только в табунном.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы - Павлодар