Зачем к Жамбылу приезжал имиджмейкер

Жандос говорит, что, как только ему предложили поучаствовать в конкурсе на право снимать фильм про Жабаева, он четко представил, чего не хочет делать - не хочет шаблонных воспоминаний старца о своей юности. К тому моменту у Жандоса уже были наметки, идеи про фильм об акыне, отложенные в стол.

- Еще года два назад я нашел материал о том, как советская власть делала из акына народного героя, и для этой цели приезжал из Москвы Иосиф ГОЛДМАН, настоящий имиджмейкер и пиарщик, - рассказывает режиссер. - Есть еще несколько интересных мифов, которые я хотел использовать в картине. Мой проект понравился, и я прошел конкурс. Главная идея фильма в том, что на тот момент Жамбыл был уже глубоким стариком, и это режиму нужен был акын, а не наоборот.

- Но он же искренне верил во власть трудящихся, поэтому среди произведений акына есть посвящения всем партийным лидерам того времени.

- Он был бедным, не любил богачей как класс, был человеком из народа. Да и идея у большевиков была хорошая - всем по труду, все справедливо, у всех равные права. Поэтому, когда начались голодомор и репрессии, Жамбыл спрашивал у Ораза ЖАНДОСОВА, что же происходит. Тот объ­яснял, что это необходимый этап, надо бороться с несогласными. Так что все было очень искренне.

- О чем же будет фильм?

- Он будет о непарадной био­графии, которая началась с работы над имиджем поэта. Он ведь был уже девяностолетним стариком, уважаемым и почитаемым народом акыном. А тут вдруг прак­тически свалилась на него вторая жизнь со славой, подарками от власти в виде дома, машины. Я не думаю, что ему очень хотелось выступать - в этом возрасте уже другие интересы, хочется покоя. Поэтому и говорю, что этому режиму нужен был Жамбыл. Его заприметили после Второго Всесоюзного слета акынов в 1936 году. Он тогда победил, а власть как раз искала такого народного поэта, который будет ратовать за идеи большевиков, причем желательно азиатского поэта. Жамбыл идеально подошел. Поэтому к нему был отправлен пиарщик. К поэту постоянно были приставлены литературные секретари, которые записывали все, что он исполнял на домбре на казахском, переводили на русский, добавляли необходимую идеологию. Ну как мог человек в возрасте, не знавший русского языка, не умевший писать, не живущий в центре страны, разбираться в политике, использовать, например, слово “пролетариат” и прочее?

- То есть, скорее всего, он даже не всегда знал о том, что добавлялось в его стихи?

- Да, либо имя неугодного власти героя могли заменить на Ленина. Я читал, как происходило написание знаменитого произведения “Ленинградцы, дети мои!”. Из Москвы пришел заказ, дескать, надо поддержать жителей блокадного города. Жамбыл расспрашивал, что это за город, где находится, что за враги его окружили. Потом долго ходил по саду, думал, потом начал что-то наигрывать на домбре. Бесспорно, Жамбыл стоил того, чтобы стать героем: это был непревзойденный айтыскер-импровизатор, настоящий рэпер своего времени, который мог сутками рифмовать на любую тему. Этим он занимался всю жизнь, за это его любил народ. Я хочу подчеркнуть, что снимаю не документальный фильм, что оставляю за собой право на художественную правду, а не только на историческую. Если надо точности, читайте Сапаргали БЕГАЛИНА, у меня все-таки задача немного иная.

- Какие еще интересные персонажи появятся в фильме?

- Мне очень интересно все, что связано с художницей Марией ЛИЗОГУБ. Она родом из Харькова, приехала в Казахстан, чтобы сделать свою дипломную работу - портрет Жамбыла. Для этого заранее списалась с поэтом, спросила разрешения и два месяца была рядом с ним. Он, по ее воспоминаниям и рассказам современников, как-то очень проникся к девушке, у них сложились теп­лые отношения. Лизогуб написала портрет акына, несколько картин из жизни и быта казахов, а после войны и вовсе переехала жить в Казахстан. Перед смертью Жамбыла даже успела с ним проститься.

Также у нас в фильме будет Мирзоян, для исполнения этой роли мы приглашаем актера из Узбекистана, а Сталина сыграет россиянин. Мне очень важно сходство персонажей. Самого Жамбыла играет замечательный актер Досжан ЖАНБОТАЕВ.

- Звезд не привлекаете?

- Меня больше заботит попадание в образ и внешнее сходство. Так что я даже не думал о том, чтобы таким образом искать исполнителей. В любом случае на съемочной площадке у меня существуют только актеры, я не очень понимаю термин “звезда”.

- С какими главными трудностями уже столкнулись?

- В кино все трудно, мы всегда боремся с обстоятельствами: финансирование, погода, время и т. д. Например, сейчас очень переживаем из-за погоды. Мы планировали осенью снять все, что касается самых последних лет, а весной - более ранние годы. И нас подводят ранние холода. Волнуемся, созваниваемся с метеорологами. Еще одна трудность - это поиск локаций для съемок. Кажется, что все просто, ведь дом Жамбыла стал музеем, но все равно снимать там мы не можем, потому что деревья вокруг дома выросли и стали большими. Перед входом стоит памятник, который мы тоже не можем убрать на время работы. Да и сам дом уже модернизирован, он, как музей, живет своей жизнью, и мы не можем останавливать его работу. Поэтому построим необходимые декорации поблизости.

Я вообще должен сказать, что в Алматы очень сложно найти локации для съемки исторических фильмов. У меня такое ощущение, что пройдет буквально 10-15 лет, и мы не сможем снять ни одного кадра, для всего придется специально строить декорации. Почему у нас все время переделывают все исторические места? Почему в других странах могут сохранять целые старые кварталы, причем они не реконструируются, окна в них не меняют на пластиковые стеклопакеты. Не могу понять, почему мы не бережем свою историю?!

- Кино снимается для фестивалей или для зрителя?

- Конечно, я надеюсь на фестивали. Но в первую очередь это государственные деньги, поэтому я должен думать про нашего зрителя. Так что это в любом случае будет качественное историческое костюмированное кино. Про нашу историю, про нашего акына. А как сложится его судьба, поживем - увидим.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы