Ситора НАЗАРОВА: Я не собираюсь воевать с дочерью любимого человека

Певица сдержала обещание и дала эксклюзивное интервью газете “Время”. Она объяснила, откуда у неё появилась идея снимать фильм про своего мужа Несипбая НАСЕНОВА, известного в криминальных кругах как Рыжий Алмаз

- Ситора, на протяжении почти двух недель дочь вашего покойного супруга через разные СМИ делает заявления о том, что вы без согласия родственников собираетесь снимать фильм о ее отце, что в интервью нашей газете в 2013 году вы сказали неправду, когда сообщили, что более пяти лет были его женой и родили ему сына. Почему вы никак не отвечали на эти обвинения?
- Начну с главного… Огромное спасибо, что даете мне возможность сказать мою правду. После ажиотажа вокруг моего имени в СМИ и Интернете было очень много предложений интервью, но доверяю я только вашей газете. Я уже писала на своей страничке в соцсетях, что мое интервью было исковеркано и подано в угоду желтой прессе.
- Спасибо за доверие. Давайте вернемся к моему вопросу. Почему вы так долго молчали?
- Я думала, что во время священного месяца Рамазан было бы неправильно заниматься склоками, обвинениями, ввязываться в банальный хайп - это время предназначено нам совершенно для другого. Я и сейчас не собираюсь что-то доказывать или в ответ поливать грязью тех, кто и так по мусульманским канонам исхарамил свой путь в святой месяц. Я после первых нападок и пере­иначенных фактов писала на своей странице в Инстаграме, что прощаю недоброжелателей и сплетников. Но сказки обо мне от дочери Алмаза появляются снова. Что может сказать женщина, потерявшая отца в возрасте девяти лет? Учитывая, что половину ее жизни он сидел, а вторую половину был в бегах... Она основывается на чьих-то рассказах. Но прошло двадцать лет, и говорить можно что угодно. Конечно, и я могу начать полномасштабную войну, но она дочь моего любимого человека, я держала ее на руках, нянчила ее и даже готова была воспитывать после смерти Алмаза. Она меня любила и называла мамой. Как после всего этого я буду с ней воевать?
- Значит, вы все-таки будете снимать фильм про Алмаза?
- Это вообще очень странная история. Я и не думала ни о каком кино! На одном из новостных порталов вышло мое интервью, где корреспондент весьма некорректно изложила нашу беседу: я рассказывала про человека, а не про криминал, воров в законе, бандитов, сходки. Ведь Алмаз ко всему еще был просто человеком, и мало кто знает, каким он был в жизни. Мы все люди со своими плюсами и минусами, со своим эго и проблемами. В жизни у нас были и конфетно-букетные периоды, и такие, каких врагу не пожелаешь. Все - как у всех. С той только разницей, что нашей жизнью до сих пор интересуются. И меньше всего я хотела романтизировать криминальный мир. Как говорил Алмаз, “ты видела столько воров в законе, сколько сами воры не видели...”
Так вернемся к желтой прессе и кино... В Интернете появилась видеоверсия, смонтированная из моих фотографий, и понеслось. Каждый старался преподнести сказанное мной и неверно переданное как сенсацию. Под моими постами появилось много комментариев, споров об Алмазе, и кто-то из читателей написал, что, раз столько кривотолков вокруг этой персоны, стоит снять фильм, в котором рассказывалось бы о нем. На что я вежливо ответила: хорошая идея, буду иметь в виду. Все! Получается, те, кто затеял войну под названием “Ситора не имеет права на кино”, не только читают посты, но и тщательно изучают все комментарии и мои ответы...
- Наверное, стоит проконсультироваться, имеете ли вы право снимать подобное кино?
- Этого делать не придется. После шумихи мне посыпались предложения как от режиссеров, так и от рейтинговых актеров. Один из режиссеров, с которым мы в великолепных отношениях, встречался с подобной ситуацией и подробно объяснил мне все мои юридичес­кие права. Дело только за моим решением.
- С остальными членами семьи, например с мамой Алмаза, вы поддерживаете общение?
- Нет. У его мамы достаточно сложный характер, к тому же смерть сына, я думаю, была для нее очень тяжелым ударом. Но я не имею права осуждать или обижаться даже на тот момент, когда родной внук стучал маленькими ручками в дверь ее дома и кричал: “Бабушка, открой мне!” Мы стояли на пороге, а она так и не открыла. Мы с сыном не раз приходили к бабушке, но она нас не пускала. Руми очень скучал и спрашивал: “Когда мы пойдем к бабушке?” Я долго не знала, что ответить сыну, да и что я могла сказать?
Впоследствии, общаясь с родней мамы Алмаза, я узнала, что и их не впускают. Может, это было связано с депрессией. Я, как женщина, понимаю ее, потому что тоже потеряла родного человека. И эта ситуация не влияет на мое уважение к маме Алмаза, потому что она мама моего любимого человека. С отцом же Алмаза Болатбеком НАСЕНОВЫМ она в разводе. Вот с ним мы общались и особенно сблизились во время похорон и поминальных обрядов. Именно он благодаря своему авторитету и связям тогда смог добиться выделения места на кладбище. Поминальные обряды на семь и на сорок дней мы проводили с отцом Алмаза. Он издал очень подробную книгу про свой род и всех его членов. В этой книге есть и мы с сыном. О каком еще признании должна идти речь? Вы сами видите письма Алмаза, можете прочитать, с каким трепетом он относился к сыну, какой любовью и заботой была окружена я. Как он ожидал наших приездов, будучи в бегах за границей. С каким удовольствием организовывал наши праздники, например день рождения Румика в парижском Диснейленде. Тогда мы собрались всей семьей: Алмаз, его мама, дочка, я, Руми и огромное количество гостей со всего мира. Даже Иосиф КОБЗОН прислал подарок на день рождения Руми.
- Вы говорите, что были готовы воспитывать его дочку?
- Да, после смерти Алмаза я предложила его матери взять на себя все хлопоты, связанные с Гузель, - школа, уроки и прочее, но в любой момент по первому ее желанию привозить девочку к бабушке. Для меня это казалось естественным: я воспитывала двухлетнего сына, почему бы не воспитать еще и дочь Алмаза, которая меня любила. Но мама сказала, что это ее ребенок и всем займется сама. Это ее право.
- И все же, был ли зарегистрирован ваш брак?
- Совсем незадолго до трагедии мы совершили обряд по мусульманским традициям. Это было уже в Испании. Там же Алмаз совершил обряд мушель жас - помню, как мы искали барана, чтобы сделать все, как положено… Потом Алмаз раздал свою любимую одежду. Но даже соблюдение всех традиций не помогло ему перейти этот рубеж.
Они с Руми, нашим сыном, отмечали день рождения в марте с разницей в несколько дней. А уже в конце мая его не стало. Я за два дня до этого улетела - мне просто повезло или Всевышний уберег.
- Получается, вы не собираетесь снимать фильм?
- Пока у меня другие планы, и жизнь очень насыщенна. Например, почти готова новая яркая шоу-программа с танцевальным коллективом Vivat, которому я отдала много сил. Немногие знают, что я еще и хореограф! Мало того, я занимаюсь восточными единоборствами, чтобы быть всегда в хорошей форме. Еще на волонтерских началах занимаюсь подготовкой к одному очень массовому флешмобу - он посвящен здоровому образу жизни. А в августе-сентябре отправляюсь на съемки фильма в Шотландию.
- Можно об этом поподробнее?
- Это мистический триллер, который будет сниматься в одном из древних замков на острове. У меня главная роль, а в качестве режиссера Садык САГАН. Причем он так вдохновился моим рассказом о нашем гениальном скрипаче Марате БИСЕНГАЛИЕВЕ, что непостижимым образом уговорил и его принять участие в фильме. До сих пор один из самых прекрасных творческих моментов моей жизни - это участие в проекте Марата. Теперь мы с ним встретимся на съемочной площадке да еще вместе исполним саундтрек к фильму. Я уже предвкушаю, как это будет замечательно.
Это не единственное приятное событие в нашей семье, связанное с кино. Сын не любит, когда об этом говорят, но этой весной в казахстанский прокат вышел фильм “Заклятие оракула”, в котором он дебютировал и сыграл главную роль. Когда я смотрела фильм, поняла, что мой сын - мастер перевоплощения! Работу Руми оценили профессионалы, и уже поступают предложения о съемках.
- Руми собирается быть актером?
- Нет, его конечная цель - профессия режиссера, но он хочет прийти к ней, попробовав на своей шкуре, каково быть актером. Причем, естественно, я могла помочь ему со стартом и сразу устроить на хорошую роль. В конце концов, у нас все делается через личные контакты, и в этом нет ничего страшного. Но сын категорически запретил мне это делать. Он решил, что такая просьба унизит и его, и меня. Поэтому пошел самым стандартным путем - записался на все кастинги и начал с массовых сцен. Руми приходил на площадку и десять раз делал дубль в качестве размытого персонажа дальнего плана, появлялся в кадре буквально на секунду. То, что он дошел до главной роли, только его заслуга. А ситуация со всеми слухами и домыслами ему вообще крайне неприятна.
- А вам в карьере насколько сильно помогал Алмаз?
- Можно подумать, что он сделал из меня певицу, но это не так. Еще до встречи с ним я выходила на эстраду в качестве бэк-вокалистки Парвиза, моего брата, и была его хореографом. Наоборот, моя эстрадная карьера закончилась с появлением в моей жизни Алмаза, особенно когда я забеременела. Спустя какое-то время после рождения Руми он решил продвинуть меня, причем сразу на российский рынок. К нам в Испанию приезжал АЙЗЕНШПИС, который на тот момент занимался Владом СТАШЕВСКИМ, решали, как это лучше сделать, но не успели. Свою первую полноценную сольную песню я спела в 2003 году, через несколько лет после смерти Алмаза. Она была посвящена ему - мне тогда захотелось выплеснуть всю боль от потери, хотя бы таким образом обратиться к ушедшему человеку.
С Парвизом на эстраду мы попали не от желания славы, а из-за банальной необходимости как-то выживать. Когда в Таджикистане началась резня и стали истреблять интеллигенцию, мы с Парвизом буквально в чем были успели попасть на последний самолет, вылетавший в Москву, а уже оттуда перебрались в Алматы. Здесь Парвиз выступал на конкурсе “Голос Азии”, публика его любила. Для меня же тот период был настоящим испытанием. На родине я была ребенком высокопоставленных чиновников. “Мисс Таджикистан”, чемпион республики и чемпион мира по таэквондо, победительница Азиатских игр в Узбекистане по ушу, играла в драматическом театре Душанбе.
Перебравшись в Алматы, мы с Парвизом работали как ненормальные, чтобы обеспечить себя. Он на студии, а я на четырех работах: утром преподавала ушу в лицее, днем готовила девочку к поступлению в хореографическое училище, вечером выступала на двух площадках. Ровно в одиннадцать вечера я должна была быть дома - у Парвиза с этим было очень строго. Впрочем, про этот период и про историю знакомства с Алмазом я подробно рассказывала в интервью газете “Время” в 2013 году.
- Возможно, это нескромный вопрос: Алмаз помог вам разбогатеть?
- Все случилось внезапно, так что он не успел сделать какие-то распоряжения, позаботиться о моем благосостоянии. А пока мы были вместе, мы были счастливы, что умеем дурачиться, устраивать праздники. Я всегда радовалась, когда он давал деньги на какие-то хорошие дела, и подзадоривала его. От Алмаза всем и всегда было что-то надо. Он меня за то и любил, что я не тянула и не требовала. И была всегда, как он писал мне в своих письмах, “гордая и дерзкая таджичка”. В планах у нас была целая жизнь.
А мое финансовое положение очень легко проверить: зайдите в Интернет и посмотрите мои клипы. Их совсем немного, и они очень бюджетные. У меня осталось нечто большее, то, что до сих пор дает силы - история нашей любви и замечательный сын Руми!

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото с интернет-ресурсов, Алматы

Ссылки по теме:

"Гузель НАСЕНОВА: У моего отца было уникальное чутьё, он даже предвидел свою смерть" см. "Время" от 07.06.2018 г.