Дина Я!

Несколько дней назад певица Адеми в своем Инстаграме изменила имя на Диная. Поклонники и досужая публика сразу заволновались и стали строить предположения: страница выкуплена другим человеком, Адеми прекратила петь, вышла замуж, уехала…

Специально для читателей газеты “Время” Динара Каирова (это настоящее имя исполнительницы) рассказывает, что же произошло с ней минувшим летом, почему она не вышла замуж за страстного итальянца, случился ли роман с казахстанским бизнесменом и о том, отчего она чуть не ушла из жизни.
- Решение изменить имя пришло достаточно спонтанно, под Новый год. На самом деле мне давно уже не нравился прежний мой псевдоним Адеми. Когда мы его выбирали, казалось, что Дина звучит слишком просто, мне говорили: “Представь, тебе исполнится сорок лет, ты выйдешь на сцену и ведущий тебя представит - Дина!” Но псевдоним Адеми упорно не ложился на язык, его частенько коверкали и в интервью, и на концертах. Мои знакомые по-прежнему звали меня Диной, да и я сама все время на вопрос: “Кто ты?” отвечала: “Да Дина я!” На самом деле в документах у меня стоит Динара - на этом настояла бабушка, но Динарой никто и никогда меня не звал. Вообще, весь 2017 год был для меня очень тяжелым. Мне просто захотелось оставить позади все свое прошлое - с обидами, тесными рамками, неродным именем, странной и непонятной болезнью, которая долгое время меня не отпускала. И зримым шагом для этого стала смена сценического имени.
- Что же было с вашим здоровьем? Летом вы бесследно исчезли, и никто не знал, что с вами происходит.
- Все началось после съемок в авторском “коротком метре”, где я играла практически себя - певицу по имени Дина. Может быть, я слишком эмоционально примерила этот образ на себя или виной было что-то иное, но через неделю после окончания работы я подхватила вирус, несколько дней провалялась в постели и поняла, что не хочу есть. Через неделю уже с трудом пила и ощущала такую слабость, что попыталась отказаться от участия в жюри на конкурсе в Анталье, куда должна была лететь. Но технически это сделать было уже невозможно, и я с сыном отправилась на конкурс, думала, что перемена климата встряхнет меня и все наладится. Но, чтобы подстраховаться, вызвала туда маму, и правильно сделала. Когда мама приехала и увидела мое состояние, она сразу вызвала врачей, начались обследования, уколы, системы. Я весила сорок пять кило­граммов и ходить могла, только держась за маму. Ни в Анталье, ни в Алматы врачи не могли найти причину болезни. Я просто не могла ни пить, ни есть, хотела все время лежать.
- А вы не думали, что это некое энергетическое воздействие? Порча, сглаз, зависть?
- Такая мысль пришла через пару месяцев. Все это время я лежала дома, девятилетний сын ходил по аптекам, прибегал с улицы, чтобы проверить, не нужно ли мне чего, спал со мной рядом. Я очень боялась, что кто-то из знакомых придет ко мне домой и увидит в таком состоянии. В итоге родственники отвели меня к женщине, занимающейся подобными вещами. Она не стала объяснять, что со мной, сказала, что мне не нужно этого знать, провела какие-то манипуляции, и я постепенно стала восстанавливаться.
- Вы вообще верите в подобные вещи?
- Да. Возможно, поэтому я очень восприимчива. Прекрасно знаю об этом. Через день принимаю ванну с обычной солью, которая хорошо чистит ауру, читаю молитвы, посещаю храмы, причем неважно, церковь это или мечеть. Сейчас подозреваю, кто мог так воздействовать на меня, но мысленно уже простила этого человека и искренне желаю ему лишь добра. Потому что сделанное зло обязательно вернется. Закон бумеранга еще никто не отменял.
- А со стороны могло показаться, что у вас невероятно счастливый год: итальянский поклонник упал к вашим ногам, как спелый персик, и позвал знакомиться с мамой, но в итоге вы предпочли ему состоятельного турецкого бизнесмена…
- На самом деле в Италию я не поехала, потому что к тому времени у нас начались разногласия. Мы пытались спеть песню дуэтом и в итоге поняли, что у нас нет согласия даже в творчестве. Не то чтобы искра потухла со временем, но с моей стороны ее изначально не было… Что касается бизнесмена, то это вообще смешная история. Я познакомилась с ним в Анталье, нам очень приятно было общаться, он даже сделал меня лицом своего бренда, но это не было романом. Просто летом я давала интервью, и журналисты попросили разрешения немножко распушить эту историю, добавить романтики образу. Я даже не думала, что невинный ход вызовет такой огромный интерес! Мне вообще всегда странно: интерес вызывает личная жизнь артиста, а не то, что он делает.
- И все же артист не может просто так поменять имя, он ведь связан многочисленными контрактами с продюсером и рекламодателями. Не боитесь сложностей?
- С бывшим продюсером мы остались в хороших отношениях, и теперь я буду работать с Ренатом ГАЙСИНЫМ, продюсером и композитором номер один в Казахстане. А контрактов я никогда и ни с кем не подписывала, поскольку не верю в них. В Казахстане все эти соглашения немного стоят. На слово “контракт” ведутся обыч­но начинающие певицы. К Дню влюбленных мы уже записали добрую и светлую песню о любви, а через неделю улетаем в теплые страны, чтобы снять еще один клип.
- Когда же вы влюбитесь сами?
- Не знаю. Я человек, который ошибался, и не раз, поэтому полюбить кого-то страшно и тяжело. Конечно, у меня есть поклонники, последнее время я уже научилась позволять себя любить. Есть рядом со мной и конкретный человек, но… Я не то чтобы не готова, просто хочу жить здесь и сейчас. Сейчас мне хорошо, а что будет потом - покажет жизнь! И еще я поняла, что счастье любит... тишину.
- А что для вас главное?
- Как любой исполнитель, я нуждаюсь не столько в деньгах, сколько в аплодисментах, внимании публики. Я понимаю, что в Казахстане есть жесткие рамки спроса, в которые загнали всех артистов. А мне в них тесно. Возможно, я стала уязвимой еще и от того, что ощущала внутри пустоту, творческий тупик. Моя проблема в том, что я не хочу играть по общим правилам, а хочу делать то, что люблю. Два года назад я давала концерт в своем родном городе Актау и позволила себе роскошь сделать не так, как привычно, а так, как я вижу: концерт без подтанцовки, спецэффектов, без бесконечных переодеваний и прочей мишуры. Я верю, что настоящего артиста приходят слушать, а не смотреть на его наряды. Что можно позволить себе быть индивидуальностью, а не стараться быть похожим на Кайрата НУРТАСА или Ерке ЕСМАХАН. Тогда мне говорили, что я ненормальная, что так концерты не делаются. Тем не менее у нас был аншлаг, и публика жаловалась, что вечер оказался коротким, всего час сорок. Сейчас я опять хочу сделать настоящий концерт, но уже в Алматы. Причем готова назвать его творческой встречей и не брать денег со зрителей. Но я бы очень хотела пригласить на такой вечер учащихся детских домов, интернатов, особенных ребят. Такое выступление нужно мне. Я очень остро понимаю, что мы живем неправильно, делясь на обычных людей и тех, у кого есть проблемы. Наши дети не знают ничего о своих сверстниках с различными заболеваниями, не знают, как с ними общаться, и не ценят того, что дается им при рождении. И такой концерт я обязательно сделаю в этом году. Это тоже часть моей обновленной жизни.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото предоставлено Динарой КАИРОВОЙ, Алматы