Балнур Асанова, модельер: Я нашла своё “лицо”!

Лицом новой коллекции одежды от Балнур АСАНОВОЙ стала джазовая певица Жанна САТТАРОВА.

Она не пройдет по подиуму Недели моды в Москве, где в середине октября будет показана коллекция Асановой: уже год певица борется с тяжелой болезнью и в настоящее время собирает деньги на очередной курс лечения в израильской клинике. Тем не менее в течение года постеры с Жанной будут сопровождать коллекцию Асановой.
- Почему вы выбрали такое лицо коллекции, ведь россиянам имя Жанны Саттаровой вряд ли хорошо известно?
- Мне хотелось еще раз привлечь внимание, помочь и поддержать любимую певицу. Я смотрю на нее и восхищаюсь: сколько в этой красивой хрупкой женщине силы, мужества, храбрости, юмора и как она умеет преодолевать боль! Она действительно очень талантливая и достойная артистка. Ее голос - душа родного города, это стиль Алматы, его неотъемлемая часть. Именно поэтому я впервые выбрала лицо коллекции, хотя до сих пор не понимала: зачем это нужно, кто может стать таковым? Хотя каждый раз перед поездкой в Москву многие персоны активизировались и предлагали себя в этом качестве. А вот история Жанны и ее творчество зацепили. Я думала, что мы сделаем фотосессию с двумя образами, но в итоге получилось семь. Три часа грима и целый день съемок - это очень сложно даже для здорового человека. Я работала с нашими звез­дами: приходят, выносят мозг, и потом ощущаешь только опустошение от этого пафоса. Жанна - совершенно другой случай, она очень талантливый и достойный человек. К тому же есть такие моменты, когда надо помочь, ведь каждого из нас может коснуться беда.
- Почему вы устраиваете показы своих моделей одежды только за рубежом?
- Местные показы на продажи не влияют. Три часа чешешь моделей, бегаешь как бешеный таракан, а в результате на показ приходят все те же твои клиенты. Наверное, если ты молодой дизайнер, то надо обозначиться любым способом, а если тебя и так знают, то нет смысла участвовать. Коллекцию стоит показывать не для рисовки, а для того, чтобы продавать вещи. В Моск­ве живет столько людей, сколько во всем Казахстане, поэтому если байеры, то есть заказчики, проявят интерес, то мы обеспечим себе год активной работы.
- Вы считаете, что дизайнеру лучше засветиться в Москве, чем у нас?
- Просто Московская неделя моды подходит именно мне. Одно время она коммерциализировалась, не было жесткого профессионального отбора, и несколько лет я не принимала участия в показах. А сейчас вернулась старая команда, меня зовут, мне рады, так что и по личным ощущениям мне очень комфортно это событие. Но вообще я не люблю слово “дизайнер”. Когда я только пришла в профессию в девяностых, все были сплошь кутюрье, сейчас дизайнеры. Моя мама всю жизнь была в этой профессии, я знала всю кухню изнутри, и фэшн-мир совершенно не казался мне таким гламурным, каким его нам показывают. Это тяжелое и сложное производство, куда я добровольно ни за что не пошла бы, потому что я в первую очередь художник. Но я родила троих сыновей, потом осталась одна, и на заре независимости Казахстана, когда художник был никому не нужен, мама откровенно сказала, что рисовать - это здорово, но дети хотят кушать каждый день. Вот тогда мне и пришлось заняться одеждой. Тогда я и убедилась, что ее создание - это точная наука конструирования и продаж, а не искусство, как нам вещалось. И слова “шедевр”, “творец”, “дизайнер” применительно к этой области вызывают ощущение некоего обмана.
- А как же светская составляющая профессии?
- Вот тут главная загадка. Не понимаю коллег, у которых хватает времени на то, чтобы тусить. В чем-то мне пришлось полностью перекраивать себя, становиться более открытой. Потому что если ты не привлечешь внимания к коллекции, она будет никому не нужна.
- Достаточно зайти в Инста­грам, чтобы увидеть, что дизайнер - это вроде как модное хобби...
- Ну да, сейчас все сплошь дизайнеры одежды. Почему-то считается, что это самый короткий путь к славе. Вообще я прозевала весь этот виртуальный мир. Сын, вернувшись с учебы из-за рубежа полтора года назад, сначала думал, что я притворяюсь, настолько несведущей в Интернете я была. Он буквально запихнул меня в мир соцсетей. И я пережила шок. Пипл кушает красивую жизнь, счастье. А счастье в нашей стране в шмотках, в дорогих несуществующих идеалах. И, к сожалению, наши дети на этом воспитываются. Когда я открыла для себя Инстаграм, то осознала, что не понимаю этих людей, что Алматы потерял свой облик. В центре внимания аульские девочки в лабутенах, на классных тачках, чьи-то токалки... Вот и все достоинства, все поводы, чтобы стать их подписчиками. Почему у Моники Белуччи 100 тысяч фолловеров, а у нашей “Мерхамбайки” 500 тысяч? Какие-то актрисы, которых я не знаю и никогда не видела. Ценности потеряны, искусство, простите меня, в заднице. За вдохновением, за интересными культурными событиями надо ехать в Москву или Европу. Почему я должна это где-то получать, а не в своей стране?
- Зато у вас есть шанс внести свой вклад в экономическое развитие страны. Стимулировать собственное производство тканей, одежды, диктовать тренды...
- Давайте не будем в стране, где нет фэшн-индустрии, высасывать что-то из пальца и дурить людей, рассказывая о своих изобретениях. Все давно уже придумано, если не французами-итальянцами, то японцами. Нынешнюю коллекцию я делала из тканей, произведенных по нашему заказу в Италии, на фаб­рике, которой больше ста лет, где все рабочие передают секреты из поколения в поколение. И сейчас в мире правят бал настолько сложные фактуры тканей, что мы уже никогда не догоним этот поезд: 3D-эффекты, шифон с шерстью, трехслойные фактуры... Специальные институты разрабатывают модные концепции на несколько лет вперед, и эти рекомендации можно купить, чтобы делать одежду, опираясь на них. Например, я начала работу над нынешней коллекцией полтора года назад, и некоторые вещи казались просто неприемлемыми, а сейчас уже вижу, что они “пойдут”. И я понимаю наших бизнесменов, которые не хотят вкладываться в производство, потому что это очень долгий путь.
- У нас нет шанса даже догнать масс-маркет, хотя бы на уровне соседней Киргизии?
- У нас люди не любят кропотливую работу - легче пойти торговать на базар. Швеями работают только те женщины, которых жизнь, что называется, приперла. Может быть, это потому, что у нас нет нищеты: все с высшим образованием, а не хватает рабочих. В Бишкеке нет неф­ти, нет токалок, там люди хватаются за любую копеечную работу, и мастерские завалены заказами. Я не говорю про Китай, где готовы работать за рис. А у нас все нежные и ленивые.

Рафаэль, певец, друг Жанны Саттаровой:
- В настоящее время Жанна находится в Израиле, где проходит второй этап лечения. Сначала она лечилась в Корее, но потом мы все-таки поменяли клинику. В Израиле баснословно дорогое лечение, но после первого курса Жанна почувствовала себя лучше, поверила в успех. Она и выглядеть стала иначе.
Съемки для коллекции Балнур Асановой дались ей непросто. Жанна очень устала, хотя на съемочной площадке этого старалась не показывать. Но весь следующий день приходила в себя. С другой стороны, такая творческая работа была очень важна для нее и помогла укрепить дух.
Поступлений на лечение Жанны не так много: бывает, что две тысячи тенге в день упадут на счет, бывает, что и этого нет. А лечение очень дорогое, и ждать нельзя, врачи торопят Жанну, потому что сейчас ее главные союзники - это вера в успех и время. Кстати, она приехала в клинику во время религиозного праздника, но ради нее врачи специально вышли на работу, чтобы не терять ни одного дня.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото предоставлено Балнур АСАНОВОЙ, Алматы

Счет, на который можно перечислить деньги для лечения Жанны:
5578342707669856 Казкоммерцбанка,
ИИН 710417400755,
Чернова Гаухар Булатовна.
Номер киви-кошелька: 87013268325.