Гульмира АМАНДЫКОВА, преподаватель: Через семь лет все будут говорить на казахском

- Гульмира Абильмажиновна, как вы пришли к своей авторской методике?

- Так получилось, что с 1994 года я начала преподавать казахский язык иностранцам. Это были представители ООН и Евросоюза в Казахстане, в основном топы, руководители крупных компаний. Эти компании объявляли конкурс, на который приходило много разных преподавателей, но получалось так, что выбирали меня.

Когда проходила отбор, обычно передо мной сидела комиссия из 20 человек. И они спрашивали: “Как бы вы провели урок? Как бы доносили знания?” Я объясняла особенности казахского языка, применяла артистизм. Но, главное, всегда была уверена в том, что у нашего языка, как и у любого другого, есть генетический код. И если его поймешь, разгадаешь его особенность, то без проблем будешь все понимать и заговоришь. Я поняла это благодаря своим ученикам, которые на тот момент задавали мне вопросы.

- А вы сами где учились?

- В 1993 году я окончила филологи­ческий факультет КазГУ. Тогда там впервые открылось отделение “русский язык в казахской школе”. Но в Казахском сельскохозяйственном университете, куда я пошла работать, стала, наоборот, преподавать казахский язык русскоязычной аудитории. Позже прошла переквалификацию и имею свидетельство уже как преподаватель казахского языка. Через год стала работать с иностранцами. В то время, после распада Советского Союза, мы стали суверенным государством, и в нашу страну стало приезжать много граждан из-за рубежа, экспатов. Это очень заинтересованные и благодарные ученики.

Например, Томас ДВОРЖЕК, президент нефтедобывающей компании, прошел у меня 40 уроков. Он час­то ездил в командировку в Кызылорду. Как-то возвращается оттуда и пишет в восторге: “Гульмира, что я могу сделать для вас?!” Там на месте он убедился, что отлично выучил казахский язык - понимает речь и может говорить на языке в совершенно незнакомой обстановке. И вот он предложил мне: “А давайте реализуем совместный проект - выпустим учебник!” Так в 2005 году вышел мой первый учебник. На него было много положительных отзывов наших известных филологов.

- Объясните, почему ваш Томас за 40 уроков овладел казахским языком, а многие наши граждане не выучили его за всю жизнь?

- Потому что у иностранцев совершенно другая культура поведения, другое воспитание, мышление - отличный от нашего менталитет. Еще для одного моего ученика, председателя правления банка Александра ПИКЕРА, казахский язык стал восьмым. Он австриец, его родной язык немецкий, но три года он упорно изучал казахский. По его словам, это дань уважения тем странам, в которых он жил, пусть и короткое время, по работе. И казахский он тоже выучил.

Вообще, слово “дань” часто звучит из уст иностранцев, когда они приходят изучать казахский язык. Им всегда интересно узнавать нашу культуру, наши традиции, наш народ, а это невозможно без знания языка. Заинтересованность - это главный козырь в изучении.

А потом они не хотят уезжать. Так, мои ученики Сэм и Гордон настолько прикипели, что женились на казашках и остались еще с 1993 года. У одного из них даже собаку зовут Тенге.

- Расскажите подробнее, чем же вы заинтересовываете...

- Сразу вспомнила, как смотрят на меня некоторые скептически настроенные ученики, когда впервые приходят на занятия. В их глазах я читаю: “Ну-ну, давай танцуй-танцуй!” И я их понимаю: кругом полно рекламы разных курсов, разных преподавателей, а в итоге ноль знаний.

Наши казаховеды, мои однокурсники из университетов, говорили мне в лицо: “Почему они выбирают тебя, а не институты?” А я всегда отвечаю: “Ребята, не завидуйте, это вам везет - у вас готовые студенты, а я ищу клиентов по сарафанному радио, и мне перед ними танцевать приходится!” Но я не обижаюсь на такие слова. Мы же казахи, и у нас есть своя генетическая особенность (смеется).

- Как и тот самый генетический код языка?

- Именно. Любой русскоязычный или иностранец, чтобы перевести с казахского языка, должен знать его логику. А чтобы понять логику, нужно знать, как мыслят казахи. И так же должны строиться предложения при разговоре. На своих уроках я и рассказываю о том, как мыслят казахи. Я не читаю лекцию, а рассказываю секретики из нашей жизни.

Например, “Мен Оксанаға келіп едім”. Первая часть: “Мен Оксанаға...” - “Я к Оксане пришла...” А вторая: “...келіп едім” - намек, скрытый подтекст: “...можете ли ей об этом сказать”. То есть казах не в лоб скажет, а завуалированно. Как заметил в этом случае Александр Пикер, “ну, это прям язык светского народа!”

Или наши притяжательные. К ним особое внимание. Например, кызым, ұлым. Я рассказываю: “Вот такие мы собственники - у нас все мое, мое!” И один мой ученик, наш русскоязычный соотечественник, смеялся: “Теперь понятно, почему у нас везде коррупция!”

Благодаря своим ученикам я создала оригинальный труд “Слова назидания Абая Кунанбайулы. Адаптированная версия”, который вышел пробным тиражом месяц назад. Все, кто изучает казахский язык, конечно, читают именно Абая. Читали и мы с учениками во всех известных переводах. Но моим ученикам требовались разъяснения, что же кроется за этими словами, что хотел донести до потомков автор. Задача переводчика - подать каждое слово так, как есть, а моя задача была разъяснить, растолковать, показать глубину текста. По словам известных абаеведов, раньше адаптированных переводов не было.

Часто цитируют такое спорное выражение относительно наших отношений с северным соседом: “Мы не годимся им ни в рабы, ни в рабыни...” Оно воспринимается дословно, хотя явно вырвано из контекста. Никто не читает текст выше или ниже этой фразы. А если читать, то здесь имеется в виду следующее: если мы не будем работать, учиться, развиваться, привыкать к новым реалиям жизни, то так и останемся неграмотными, теми, кем руководить проще. Моим ученикам это было очень интересно, и некоторые из них оказали спонсорскую помощь при издании “Слов назидания Абая Кунанбайулы. Адаптированная версия”. Причем этот труд состоит из двух книг: одна для русскоязычных читателей, а вторая для англоязычных. Я считаю, что надо приложить максимум усилий, чтобы было интересно изучать казахский язык, и этот труд - моя лепта, которую я внесла в это важное дело.

Я также провела более 10 тысяч уроков безвозмездно в разных учреждениях - церквях, школах. Кто хотел, тот и приходил заниматься. На это меня воодушевили опять же мои ученики. Но я не хочу, чтобы думали, будто я пропагандирую только свой метод. Если есть желание и результат - любой метод хорош! А вот советы дать я могу: заниматься надо в группах, где пять-шесть, максимум семь человек. Так можно всегда почувствовать себя отличником и всегда себя похвалить. Еще могу сказать, что уроки продолжительностью полтора часа не особо эффективные. Человеческий мозг готов воспринимать информацию не более 30-40 минут, потом нужен перерыв.

- А сколько же надо по времени?

- Мой опыт в западных компаниях показал, что хватает 15-20 минут в день. Люди работают, им некогда. Они забегают ненадолго, и это дает прекрасные результаты. Некоторым, правда, так нравится, что они несколько раз по 15 минут заходят. На перекур ко мне забегают - с чаем в руках, с кофе. У меня в западных компаниях всегда уютные кабинеты (смеется). А кое-кто прямо с утра, до работы, часов в семь, уже у меня.

- Сколько лет нам понадобится, чтобы мы везде говорили на государственном языке?

- Знаю точно, что лет через пять-семь уже будет другой взгляд на жизнь и другое отношение к государственному языку. Вы посмотрите, какие дети у нас продвинутые, очень патриотично настроенные. А это залог успеха.

Оксана ВАСИЛЕНКО, Алматы