Я совершила большую ошибку!

Она невероятно красива и стройна. Ей всего 28 лет. Но при разговоре с людьми Улмекен редко поднимает глаза. Ведь стоит в них заглянуть, как сомнений не останется: перед вами умудренная горьким опытом женщина…

Улмекен приняла ислам почти десять лет назад. Религиозные знания по настоянию родных решила получить в центральной областной мечети. Так надежнее. Это было на втором курсе колледжа, по окончании которого она должна была получить диплом юриста.

- Но в те дни я встретила Руслана, и все остальное стало неважным - по уши влюбилась в него, - признается Хамитова. - Для меня он стал центром вселенной.

Еще неопытная в религиозных вопросах девушка и подумать не могла, что новоиспеченный муж тяготеет к радикализму. Домашние, светские люди, тоже ничего не заподозрили. А супруг тем временем начал мягко и настойчиво уговаривать жену уехать в Вазиристан - туда, где законы шариата беспрекословно соблюдаются, а все его граждане счастливы.

- Я не хотела туда, но все решил вопрос с платком - в обществе косо смотрят на девушек в хиджабе, - говорит Хамитова. - И после непродолжительных раздумий я дала свое согласие.

Сразу после этого у Руслана со скромным заработком, как ни странно, оказалась огромная сумма денег. Он приобрел билеты в Турцию через Оренбург. А чтобы отвести все подозрения, посадочные талоны приобрели и на обратный путь. На вопрос пограничников: “Цель поездки?” - супруги отвечали коротко и ясно: мол, торговцы. Через некоторое время муж и жена попали в Вазиристан.

- Это был 2011 год. Проводник, которому мы дали деньги, оставил нас в одном из кишлаков Вазиристана. Ни арабского, ни пуштунского языков мы не знали. Но там жили местные этнические узбеки, им и сказали на казахском, что приехали на джихад, чтобы помочь своим братьям по вере, а также хотим жить на земле, где соблюдаются законы ислама, - вспоминает актюбинка. - Когда до узбеков дошло, они долго и громко смеялись. Пуштуны, узнав о цели нашего прибытия, тоже хохотали. А потом так и сказали: “Возвращайтесь назад, у нас все хорошо, и ни в чьей помощи мы не нуждаемся!”

Но на обратный путь денег почти не было, и местные выделили им небольшое помещение в трех­этажном саманном доме. Глубоко шокированный услышанным Руслан не мог поверить, что их в Казахстане обманули.

- Муж просто отказался принимать реальность. В итоге начал искать кяфиров. Но откуда в Вазиристане неверующие? Когда услышал, что в горах есть враждующие группировки, примыкал то к одной, то к другой. Но у тех были столкновения из-за земли или воды, но не из-за веры.

Жизнь в Вазиристане оказалась трудной. Ни электричества, ни газа, ни работы. Того малого, что осталось после расчета с проводниками, едва хватило на пару-тройку месяцев. Руслан начал перебиваться случайными заработками. Спали на полу, пили грязную воду. Часто болели.

- Через год я родила. Когда вышла на чердак повесить белье, отошли воды. Никого поблизости не оказалось. Свои роды принимала сама. Было много крови, - говорит Улмекен. - После того как выпал послед, я не знала, чем перерезать пуповину ребенку. В итоге начала в ней проделывать дырочки булавкой, которой скрепляла свой платок. Затем скрепила пуповину тремя прищепками.

Второго ребенка актюбинка родила уже в грузовике машины, направлявшейся в Сирию. Это был 2013 год, когда Абубакр АЛЬ-БАГДАДИ объявил о создании халифата.

- Ежемесячно семья получала по 50 долларов на каждого члена. По прибытии в халифат у нас отобрали документы. Паспорта нового образца выдали лишь мужчинам. А женщин, как я вскоре убедилась, у них вообще не считали за людей, - говорит Хамитова. - Мужчин сразу отправили в лагерь военной подготовки, женщин - в религиозный центр, а детей - в такие же детсады. С утра до вечера нам прививали, можно сказать, халифатский патриотизм, учили новой идеологии.

Семейным в халифате выдавали квартиры, а вот разведенные и вдовы проживали в так называемом макаре - общежитии. О том, что за пределами халифата идет война, его граждане совершенно не знали. В местных СМИ об этом не говорилось ни слова. Но жизни, о которой Улмекен рассказывали до приезда в Сирию, и в помине не было. Кругом напряженная обстановка. Все говорили полушепотом. Высказывать мысли вслух было опасно.

- В 2016 году халифат начали бомбить армии России и США, и правительство нас сразу бросило. Власть перешла непонятно кому, - вспоминает Улмекен. - Вчерашний помощник помощника при халифате становился вдруг амиром. Временами такие приезжали и производили чистки. Если им доносили, что кто-то высказывал обиду или критику в отношении ДАИШ, то таких закрывали в тюрьме, избивали цепями или казнили без суда и следствия.

Руслан погиб в первые дни бомбежек. Выдача денег прекратилась. Вдову с двумя детьми местные амиры переселили в макар. В городе создавались общины выходцев из СНГ, Европы, Африки. Никто никого не поддерживал.

- Не было ни еды, ни лекарств. Уходя за водой, я каждый раз прощалась с детьми. Ведь снайперы из местных группировок стреляли во всех, - говорит Хамитова. - Макар напоминал настоящий дурдом. Женщины, вчерашние сестры по вере, дрались и рвали волосы друг другу из-за детского горшка, воды, очереди в туалет. На неделю кураторы общежития выдавали на семью восемь лавашей и один литр сока. Килограмм риса стоил в те дни 150 долларов, картошки - 300 долларов. В итоге мы ели траву, коренья. Те, кого не подстрелили, начали умирать от голода.

Прибывающим в макар вдовам “старенькие” начали высказывать претензии: мол, и без вас есть нечего, вы обуза, уходите. “Дедовщина” была настолько жуткой, что актюбинка молилась: пусть на нее обратит внимание хотя бы старик, лишь бы уйти отсюда.

- Однажды меня выбрал узбек по имени Низамиддин, который был старше на четыре года, - говорит Улмекен. - Нам выделили квартиру. Муж был вдумчивым и молчаливым. Задавал такие вопросы, что я вдруг начинала все рассказывать, на что раньше никогда не решилась бы. Он хорошо относился ко мне и детям. А однажды произнес: “Здесь нет и никогда не было халифата, все ложь, мы уйдем отсюда, и хорошо, что тебе можно доверять!” Муж знал, что по прибытии на родину его посадят в тюрьму, но он уже тогда был готов на это, главное - оказаться на родной земле.

Во время бомбежек Низамиддина пару раз закрывали в тюрьме, но позже отпускали. От второго супруга Улмекен родила мальчика и девочку. Супруг, тщательно готовящийся к побегу, продал свою машину и договорился с людьми о переправке жены и четверых детей в Курдистан.

- Там был лагерь для беженцев “Холл”, и туда в основном бежали из Мосула. Муж за деньги выпросил у военных несколько минут, чтобы они не стреляли. Подвез меня поближе к лагерю и сказал: “Беги, у тебя есть 10 минут, позже я тоже присоединюсь к тебе!” Я бежала и молилась об одном: лишь бы дети остались живы! - плачет Улмекен.

Через четыре месяца в “Холл” пришел Низамиддин. Радости жены не было предела. Муж умудрился собрать несколько сотен долларов на торговле едой. На руках у него осталось чуть больше 400 долларов, остальное он отдал военным - купил “минуты тишины”.

- Мы не стали жить в “Холле”. Тайком ушли в другой поселок. В лагере беженцев тоже было не все сладко. Пропадали женщины. Гуманитарную помощь, которую присылала Турция, продавали посредникам, те - беженцам. Поэтому тамошние люди, как и в халифате, постоянно звонили своим родным, без конца прося выслать деньги. В такие моменты люди, которые давали тебе свои телефоны, стояли рядом и слушали разговор. Ничего лишнего сказать было нельзя, - рассказывает Хамитова.

На новом месте Низамиддин нашел проводника-кавказца, который должен был указать безопасный путь к турецкой границе. Ему он отдал 400 долларов.

- На последние деньги он решил купить барана и сделать пожертвование в знак благодарности Всевышнему. В тот день он пришел радостный, обнял меня и сказал: “Улмекен, скоро мы будем дома! Все трудности позади. Тебя и детей не тронут. А меня пусть сажают!” Но через два часа пришли женщины какие-то. Я не хотела верить, а они показали видео. Мужа застрелили, пробили голову, - плачет Хамитова.

Еще несколько недель после смерти второго мужа у женщины ушло на поиски того самого проводника-кавказца. То он не брал трубку, то не хотел встречаться.

- Но я нашла его. Умоляла, плакала, просила как мусульманка мусульманина: отведи нас к границе, а деньги можешь оставить себе, - говорит Улмекен.

После этого как-то ночью проводник пришел за нею, и они двинулись в путь. Он переправил их через озеро, потом вывел на холм. Уже светало. Кругом ни дома, ни столба.

- Так и сказал: “Я обещал твоему мужу довести вас до этого места. Иди прямо, пока не увидишь колючую проволоку. А если встретишь военных, то кричи “Казахстан!”. Турция хорошо относится к вашим, они не обременяют турок своими беженцами, а забирают.

Ближе к обеду Хамитова наконец добрела до местности с протянутой проволокой. Это оказалась нейтральная зона между Турцией и Сирией. Там же она увидела молодого солдата.

- Громко я только и повторяла: “Казахстан! Казахстан!” - плачет актюбинка.

А дальше был депортационный пункт. Там женщине и ее детям выдали одежду. Они искупались, переоделись. А когда им подали в бумажных стаканчиках чай с кусочками сахара, то дети спрятали сладость в кармане. Увидев краны с горячей и холодной водой, Хамитова вспомнила, что не пользовалась ими с 2011 года.

- Через несколько дней приехал представитель казахстанского посольства в Турции. Я в слезах начала рассказывать ему свою историю. Он не выдержал и строго отрезал: “Не рыдай! Тебя кто туда гнал?!” И я прекрасно его понимаю, ведь, по сути, он прав, - признается актюбинка. - Потом он выдал мне бланки и попросил их заполнить. И когда я прочитала напечатанные на бумаге слова “гражданин Казахстана”, от счастья чуть не потеряла сознание. Только тогда до меня дошло: я живу, у меня есть родина, дом, и это Казахстан!

Через несколько дней Хамитову с детьми в сопровождении военных привезли в аэропорт Стамбула, а оттуда отправили в Астану. Там ее встретили родители, близкие. Увидев родной Актобе, женщина едва не лишилась чувств - как все красиво. А главное - тишина. Умиротворяющая тишина.

- Я хочу, чтобы меня все услышали: я совершила большую ошибку и прошу простить меня за это и не повторять ее! Не дайте себя обмануть! Нет ничего дороже семьи, близких. Я, Улмекен Хамитова, призываю вас быть благоразумными. В нашей стране есть все возможности, чтобы соблюдать религиозные обряды, а там, где мы были, нас никто не ждал…

Акмарал МАЙКОЗОВА, Актобе