Фото из прошлого

     Жизнь после детского дома: история троих братьев-близнецов Руслана, Максима и Данила ЮГАЙ, которые 18 лет назад родились в больнице при женской колонии, где тогда находилась их мама, а теперь пытаются встать на ноги.

Бывает и такое: я прекрасно их помню, а они меня нет. Поэтому когда случайно нашла их телефон, пришлось долго объяснять, кто я такая и почему ими интересуюсь. Мне было, о чем им рассказать. Я не просто знала историю рождения этих пацанов, но и чуточку участвовала в их жизни. Правда, сколько времени с тех пор прошло... лет десять, наверное.
Думаю, и те, кто давно читает нашу газету, помнят этих мальчишек. Вся страна узнала о них, когда они только родились, было это 26 декабря 1999 года. Тройняшки, близнецы, появились на свет не в обычном роддоме, а в медпункте ЛА-155/4. Редкость ведь. До трех лет они жили в доме малютки при колонии, мама могла их навещать, а потом их перевели в областной детский дом №1, что в поселке Баганашыл около Алматы - такие правила. Там-то я и познакомилась с Русланом, Максимом и Данилом.

В одном из домашних альбомов нахожу фотографию: здесь я читаю письмо от их мамы (за пару дней до этого мы ездили к ней в колонию брать интервью) окружившим меня мальчишкам. Им лет по семь, наверное. Эту фотографию я несу на нашу встречу как вещ­док. Сразу их узнаю - это несложно. Данил рассматривает снимок:
- Надо же, мы здесь совсем маленькие, - и, подумав пару секунд, определяет где кто.
Усаживаемся за столик в кафе, в котором официантом работает старший из братьев Руслан. Я, глядя на них, думаю, узнала бы при встрече или нет. Вряд ли, конечно, хотя сложно не обратить на них внимания: есть, конечно, неуловимые отличия в их облике, но их схожесть по-прежнему бросается в глаза. Сначала говорим о бытовом, насущном. Из трех братьев сейчас работает только Руслан, Максим и Данил в поиске.
- На что живете?
- Подрабатываем. Занимаем у друзей. Раньше стипендию получали. Мы же окончили колледж - специалисты в ресторанном и гостиничном бизнесе.
Старший живет отдельно, средний и младший - вместе, говорят, что снимают с друзьями квартиру.
- Но мы все равно держимся друг за друга, - уверяют.
Парни выпустились из детского дома еще в 2015 году.
- Раньше про нас говорили, что мы хулиганы, ничего из нас не получится, что бросим колледж, пойдем по наклонной, начнем пить, - втроем перечисляют мне “пророчества” людей, которые их окружали.
- Вели себя плохо?
- Бывало. Если кого-то из братьев обижали, мы за него вступались. Но нас и любили в детском доме. Мы до сих пор поддерживаем связь со своей воспитательницей - она для нас как мама. Сами видите, пьяницами мы не стали, отучились в колледже, получили дипломы, пытаемся устроиться в жизни. Хотя, правда, все думали: вот выпустимся...
- И как мама наша будем, - эту фразу произносит Максим. - Говорили, что пойдем по ее стопам.
Как мама...
О ней мне, конечно, тоже хотелось расспросить. Я знала, что она давно освободилась условно-досрочно за хорошее поведение. Знала, что встречалась с сыновьями. Знала, что не забрала их из детского дома. Хотела знать, общаются ли они сейчас. Как раз лет десять назад я возила их на встречу с ней в женскую колонию - договаривалась с администрацией детского дома. Были с нами и другие, с судьбой такой же, как у братьев Югай, девочки и мальчики. Эмоций тогда было через край. Оказалось, что и они ту поездку помнят.
- Это яркое воспоминание. Тогда еще концерт был, - замечают.
Да, был концерт. И я его помню. А мама...
- У нее был срок 18 лет, но она освободилась раньше, восемь лет назад, мы еще в детском доме жили, - рассказывают братья. - Сразу приехала к нам и была здесь семь дней, каждый день в детский дом приходила.
- Наверное, вы надеялись, что она вас заберет?
- Да, думали об этом, - признаются. - У нас в детском доме были ребята, которых после освобождения мамы забирали. Но мы остались. Наша мама сказала, что у нее нет возможности увезти нас с собой (она ведь в другой город сразу уехала): ни жилья у нее не было, ни денег. Но мы с ней все время созваниваемся. Она спрашивает, как наши дела. Теперь у нас и сестренка есть, она совсем маленькая. Так что мы с мамой в нормальных отношениях, и обиды на нее нет.
И после короткой паузы.
- Как-никак она все-таки мать, - и это опять Максим.- Два года назад мы ездили к ней в гости. Она была очень рада. Думала, что мы никогда к ней не приедем. Плакала. Стол для нас накрыла. Мама как-то спросила меня: “Максим, ты на меня не в обиде?” Я сказал, что нет.
По интонации и поведению вижу: не та это тема, о которой хочется говорить долго. Тем более про детские обиды вспоминать. Руслану больше нравится рассуждать о будущем, и он всячески подчеркивает свою независимость:
- Я самостоятельный, работаю. У меня своя жизнь. О многом мечтаю. Например, о том, чтобы слетать в отпуск в Таиланд. Пока хочу тратить заработанное на путешествия. И, конечно, сделать карьеру. Сейчас я официант, в будущем хочу стать менеджером, а потом и директором какого-нибудь ресторана.
Данил во всем соглашается с братьями и все больше молчит.
- А я хочу получить квартиру и жить в свое удовольствие, - говорит, когда спрашиваю у него про мечту.
Неожиданно, зато честно.
- Я, как выпускник детского дома, стою шестым в очереди на получение жилья, - добавляет, чтобы уверить меня в том, что его мечта скоро станет реальностью.
Пусть так и будет!
А Максим несколько раз во время разговора признается, что помощь им бы не помешала - с работой сейчас сложно:
- Наверное, скоро поеду в Астану с друзьями, надеюсь, что там будет место на стройке. Надо с долгами рассчитываться, а потом искать дело в Алматы. И тоже, конечно, хорошо бы получить квартиру, тогда бы не пришлось снимать жилье и платить за него. Мы ведь обыч­но никому не говорим, что из детского дома. Нашу историю знают только близкие и относятся к этому с пониманием. Да, вот так получилось...
- Но ведь это судьба за нас так решила, - точно подмечает Данил.
Она, родимая...
- Зато мы умеем выживать, - продолжают. - И будем добиваться всего сами.
- А если мама в старости попросит помощи?
- Поможем, конечно, если будет такая возможность.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы