Китайская почка

Как сложилась жизнь девочки Арайлым БОРТАНОВОЙ, которой одиннадцать лет назад наши читатели помогли собрать деньги на операцию по пересадке почки? Мистические совпадения и удивительные повороты судьбы

Сначала небольшая предыстория. 11 лет назад самая обычная мама, боровшаяся за спасение своей одиннадцатилетней дочери, Карлыгаш СУЛЕЙМАНОВА (на снимке справа) обратилась в нашу газету. Диагноз хроническая почечная недостаточность ее дочери Арайлым поставили в раннем детстве. Когда ей было пять с половиной лет, почки отказали. Они переехали из поселка Мерке, что недалеко от Тараза, в Алматы и искали помощи. За этим последовали еще пять лет не жизни - выживания на аппарате гемодиализа. Эти годы стали временем поисков и надежды: вдруг появится донор и можно будет сделать пересадку?
- Я написала в газету “Время”. Вы откликнулись, - вспоминает Карлыгаш. - Тогда же обратилась и в фонд “ДОМ”. И все так быстро закрутилось. Люди собрали 25 тысяч долларов - столько тогда нужно было на лечение. Большие деньги, которые сложились из маленьких пожертвований. Мне звонили бабушки-пенсионерки, передавали по 500, 1000 тенге. Поддерживали. Я всех до сих пор помню и благодарю. Если бы не эти люди... Знаете, важна любая помощь - пусть даже небольшие деньги. Но это, как река, которая становится полноводной, лишь когда в нее стекает множество ручейков.
Понадобился месяц на то, чтобы собрать нужную сумму. За это время Карлыгаш съездила в Китай в госпиталь в Урумчи и договорилась, что ее дочь примут на лечение. Почку пересадили одиннадцать лет назад - 22 сентября 2006 года. Арайлым выжила. Она росла. Радовалась. Мечтала. Я видела ее последний раз через год после той операции. Маленькая не по годам девчушка с грустными глазами.
- Я даже животных раньше не любила, - говорила она мне тогда. - А сейчас стала другой - мама мне кошечку разрешила взять...
Такой Арай мне и запомнилась - маленькой, ласковой кошечкой, которой пришлось многое пережить. С тех пор мы не встречались - жизнь развела. А когда недавно я увидела эту девушку - молодую и цветущую... не поверила, честно. Внутри все перевернулось: надо же, как быстро бежит время. Мне хотелось встретиться с Арай - расспросить обо всем и снова посмотреть ей в глаза. Но... она уже два года живет в Урумчи. Даже не думала туда переезжать, как говорится, сама судьба привела в тот город, где ей спасли жизнь. Как тут не поверишь в провидение? Так что с Карлыгаш мы встречались в Алматы, а с Арайлым, которой сейчас уже 22 года, разговаривали по телефону - вспоминали то время, самое трудное в их жизни...

***

В то время, когда Арай была нужна операция, гражданам Поднебесной было законодательно разрешено продавать почки. Карлыгаш тогда встречалась с несколькими китайцами, готовыми стать донорами (не за спасибо, конечно), они даже сдавали анализы, но оказывалось, что их орган Арайлым не подходит - нет совместимости.

- И тут нам говорят, что есть расстрельная почка, - вспоминает женщина. - В Китае и тогда применялась смертная казнь, а органы казненных с согласия родственников пересаживали нуждающимся, таким как моя Арай. Мне было все равно, чья это почка, главное, чтобы она подошла дочери. И, о чудо, так и получилось. Моей девочке сделали операцию, и почка прижилась.
Что Карлыгаш знает о том человеке, который, сам того не ведая, спас жизнь ее дочери? Китаец. 27 лет. Рецидивист. Больше ничего. Она никогда не видела его родных, но ей сказали, что его вторую почку пересадили женщине-китаянке.
- Я помню ее, - рассказывала мне Арай. - Мы лежали с ней в одной палате. А потом через несколько дней она исчезла. Я поняла, что ее не стало.
Тогда Арайлым было одиннадцать лет, но она понимала, что значит “ее не стало”, и не раз видела, как навсегда исчезают люди. Мальчики и девочки, которые лечились вместе с ней в Казахстане, уходили и уже никогда не возвращались. Вот и тогда сердце сжалось от сострадания, но виду Арай не подала - нужно было беречь себя. Она до сих пор общается с некоторыми ребятами, с которыми лежала в больнице в Алматы. Недавно ее пригласили на свадьбу - женился один из мальчиков, который давно стал молодым мужчиной. Вместе с ним она ждала, когда появится донорская почка.
- Вряд ли я смогу вырваться хотя бы на несколько дней - учеба, - вздыхает девушка.
После операции они почти год жили в Урумчи. Арайлым научилась чуть-чуть говорить по-китайски, полюбила местную кухню, а потом, когда настало время возвращаться домой, все время спрашивала: “Мам, а когда мы туда еще по-едем?” Просила сводить ее в китайские кафе.
- Говорят же, что любой донорский орган, пусть хоть чуть-чуть, но накладывает отпечаток на человека, - улыбается Карлыгаш. - Как в нашем случае: если почку взяли у китайца, то и ты полюбишь все китайское. Я в это верю. И хоть многие врачи утверждают, что это ерунда, вспоминаю разговор с одним профессором в Алматы, который мне говорил: “Если вашей дочери пересадят почку в Урумчи, она будет скучать по их народу и по еде”. Тогда я не предала этому значения, но в итоге так и вышло.
И Арай признается мне: ее тянуло в Китай. Как это объяснить, не знает, но и отрицать очевидного не может.
- Не знаю, может, это место так полюбилось мне и стало для меня вторым домом потому, что здесь мне спасли жизнь, - пожимает плечами она.
После девятого класса Арайлым поступила в Алматы в колледж при Международной казахско-китайской академии, первый курс окончила на отлично, а на второй перевелась на грант в Китай, и не куда-нибудь, а именно в Урумчи, в Синьцзянский педагогический университет. Не выбирала это место специально - все получилось само собой, китайцы туда пригласили.
- Теперь я учусь в вузе, который располагается буквально в одном квартале от того госпиталя, где мне пересадили почку, - улыбается девушка.
А Карлыгаш при встрече добавляет:
- Когда мы ездили в Урумчи на операцию, снимали квартиру, окна которой выходили как раз на этот университет. Я и подумать не могла, что моя дочь будет здесь учиться. Представляете, какое совпадение? В голове не укладывается. Знаете, ведь мои родители из Китая, именно из Урумчи, они и учились там, а в Казахстан переехали в 1961 году. Папа говорил по-казахски, но умел писать только по-китайски. И нам всегда советовал: “Дети, учите китайский”. А мы отмахивались: мол, зачем он нам нужен? И вот оно как сложилось, хотя никогда не думали, что все так будет. Получается, что все не случайно...

***

Жизнь с пересаженным органом особенная. Нужно беречь себя - даже простейшая простуда может обернуться серьезными последствиями. Но, глядя на Арайлым сейчас, никогда не подумаешь, что это красавица столько пережила.
- Арай сейчас совсем другая: озорная, веселая, совсем не такая, как была в детстве, мы стараемся о тех временах и не вспоминать, - признается Карлыгаш. - И конечно, делаем все, чтобы наша девочка была здорова. Сейчас очень многое зависит от приема специальных препаратов, подавляющих иммунитет. Без них человек с донорским органом не выживет. Препараты очень дорогие, но нам бесплатно выдает их государство - большая благодарность за это. Не во всех странах СНГ это происходит. Есть деньги на лекарства - живешь, нет...
- О чем ты мечтаешь сейчас? - спрашиваю Арайлым.
- Надеюсь, что все будет хорошо со здоровьем. Отучусь, вернусь в Казахстан, найду работу. Первую свою зарплату обязательно потрачу на благо-творительность - давно это загадала. Я, конечно, не помню того, как люди собирали деньги мне на лечение, звонили нам, переживали - я тогда была маленькой. Но все равно хочу сказать всем спасибо. Я осталась жить благодаря тому, что они оказались неравнодушными. Никогда этого не забуду.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА и из архива Арайлым Бортановой, Алматы