Считайте меня феминисткой

Беседа наша проходит на фоне плаката “Негативный стереотип феминистки - искусственно созданный фольклорный образ”. Едим виноград, пьем кофе и время от времени, если точно - раза два или три, встаем, чтобы подойти к плакату. За это время супруг Евгении КОЗЫРЕВОЙ успел уехать на велопрогулку и вернуться. Ну и мы тоже, выходит, как-то боролись с гиподинамией.

- Про феминисток рассказывают истории, связанные с дверью, чемоданом и пальто. “В Америке, если даме пальто подать, так и по фейсу можно получить”, и так далее, - комментирует содержание плаката Евгения Козырева, президент общественного объединения “Феминистская лига”. - Мы тоже много такого слышали, но ни разу ничего подобного не видели. Я думаю, что большинство женщин в Казахстане - феминистки, процентов 98, только они так себя не называют. На самом деле у нас много и мужчин феминистов, особенно среди тех, у кого есть дочери.
- И главный феминист - твой муж Юрий ЗАЙЦЕВ, который вместе с тобой создал лигу?
- Ну здравствуйте! У нас самый главный феминист - Нурсултан Назарбаев. Почему? Объясняю: дело в том, что все, что связано с правами человека, упирается в политическую волю главы государства. Так вот, у руководителя страны именно эта политическая воля по продвижению прав женщины в Казахстане - очень серьезная и сильная. Нельзя не поддерживать экономическую самостоятельность женщины, потому что чем больше женщин задействовано в экономике, тем больше налоговых отчислений, тем выгоднее государству. При конструировании программ, направленных на развитие страны, очень важно своевременно, на первом этапе, провести гендерную экспертизу, учитывающую как принятие той или иной программы отразится на экономическом положении женщин, будут ли для них рабочие места. У нас существует список запрещенных для женщин работ, их около трехсот, сейчас список стараются сократить...
- Что же в этом хорошего?
- Это очень хорошо, потому что когда запрещено по трудовому кодексу работать женщине, например со сваркой или в плавильных цехах, это не значит, что они там не работают, но им платят в два раза меньше.
- Вы считаете, что женщина должна встать у плавильной печи?
- Мы считаем, что у нее должна быть такая возможность, и если она ею воспользуется, было бы хорошо получать ей сто процентов зарплаты, а не 50. У нас либеральный, социально направленный феминизм, и мы считаем, что равноправие дает возможность развиваться нормальному обществу.
- Но вы же не всерьез из-за принципов равноправия предлагали рассмотреть закон о многомужестве?
- Когда есть очень острый, но неприемлемый вопрос, а отвечать на него долго и хлопотно, то можно выдать абсурдное предложение. А если серьезно: сравнивая себя с какой-то другой страной, где все плохо, а у нас все хорошо, нельзя делать выводы, что нам ничего делать не надо. Достижения постоянно нужно поддерживать. Их надо подпитывать, все выше продвигать.
- Например?
- Если не поддерживать количество работающих женщин, то получается, что они совершенно напрасно учатся в школе, оканчивают вузы.
- Но у нас и для всех желающих мужчин не хватает рабочих мест…
- Верно. За мужчин пусть сами мужчины волнуются, а мы будем волноваться за женщин. Когда речь идет о независимости женщины и о том, что у нее должно быть рабочее место, мы должны понимать: при нашей безработице рабочее место на вес золота. Это ценность. И вот на этом месте происходят ситуации, о которых стараются не говорить вслух. Это сексуальные домогательства на рабочем месте. Бывает, что мужей заставляют приводить жен к своим начальникам.
- Какой ужас!
- Мы провели анонимный опрос в четырех маленьких городах страны. 70 процентов людей от 18 до 60 лет - и мужчин, и женщин - в равной степени сталкивались с сексуальными домогательствами! Вот один случай 2002 года. В обмен на подпись под обыч­ными документами перед началом учебного года заведующий роно предложил директору школы, взрослой женщине, сексуально его обслужить.
После отказа заведующий роно начал преследовать проверками и придирками именно эту школу и директора, пока она не уволилась с должности. Женщина обращалась в правоохранительные органы, но не была услышана.
Второй случай. Два года назад женщина устраивалась уборщицей, и ей сказали: либо ты половину зарплаты отдаешь директору организации, либо отрабатываешь это сексуальным путем. Женщина безрезультатно пыталась довести дело до суда.
Вопиющий случай сексуального домогательства был на экзаменах по ЕНТ для выпускников школ. Вы сами об этом писали (см. “Тест на раздевание”, “Время” от 13.6.2012 г.).
Обыскивали школьников и школьниц вплоть до нижнего белья. Ряд детей не смогли сдать ЕНТ, потому что настолько сильным был стресс.
- Вы считаете, что это было не выполнение должностных инструкций, а сексуальное домогательство?
- Конечно! Абсолютно. Причем этот факт при всей его очевидности никак не докажешь. Во всем мире с сексуальными домогательствами ведется огромная борьба. У нас нет ни одного закона, который бы как-то регламентировал, что такое сексуальные домогательства.
Мы считаем, что должно быть законодательно обозначено: сексуальное домогательство на рабочем месте - очень серьезное преступление. У нас же ржач обычно в коллективах по этому поводу: “Он к тебе неровно дышит!”. На самом деле он покушается на ее рабочее место. Этому нужно давать отпор! По некоторым данным, и мужчины страдают от сексуальных домогательств, это 4 процента, остальные 96 процентов - женщины. В первый раз мы столкнулись с этим, когда 15 лет назад к нам пришла девочка, которая устроилась на маленькое швейное производство. Руководителем был мужчина, который каждый день брал одну из работниц поужинать. Когда очередь дошла до новенькой, она очень сильно возмутилась, а другие швеи, которые там работали, устроили ей темную. Девушка пришла жаловаться на то, что ее избили другие сотрудницы, а не на то, что было сексуальное домогательство со стороны работодателя.
- Вы хотите сказать, что мы порой даже не видим очевидное?
- Помню, много лет назад наша делегация на женском форуме в Лондоне увидела, как рыдает целый зал над историей плачущей 40-летней женщины, которая вспомнила, как ее в молодом возрасте где-то в коридоре трое подростков прижали и общупывали. Наши сказали: “Господи, какая ерунда! У нас с каждой это случалось, и мы это пережили”.
- То есть когда мы станем рыдать над такими историями…
- ...я думаю, мы будем более человечными.

Хельча ИСМАИЛОВА, фото Тимура БАТЫРШИНА, Алматы