Маленький принц из детдома

Азиз ЗАИРОВ (на снимке) мечтал стать вором в законе. Вполне серьезно. В детстве. Теперь у него на руке ниже воровской татуировки, которую он уже неоднократно пытался вытравить марганцовкой, красуются часы от самого Алена Делона.
Свою дипломную работу в академии он назвал искренне - “Исповедь беспечного детдомовца”. Имея в виду себя. Получил четверку. А сокурснице, которой он же написал дипломную, не вкладывая особо душу, поставили пятерку.
Все - как в жизни: непросто и неоднозначно.

- Мне года три было, когда я попал в детский дом.
Долго не знал, что произошло с родителями. Через много лет родственники, которых я разыскал, рассказали, что мама после очередных родов умерла и новорожденный умер. Отец практически перестал за нами следить. Когда я учился во втором классе, он приезжал, был очень пьяный, и его не пустили ко мне. В детдоме я был с сестрами Райгуль и Арзыгуль, слышал, не знаю откуда, что у меня еще есть сестра и брат. Но с ними я встретился уже после детдома.
В прошлом году мне позвонил один человек и сказал, что знал моего отца, что сейчас он живет где-то в Киргизии и что у него новая семья.
Какие-то моменты из жизни до детдома я, как ни странно, помню. Мы куда-то ехали на машине. Во время одной из остановок я увидел мертвую черную птицу. Испытывая страх и любопытство, я ее трогал, мне хотелось, чтобы птица взмахнула крыльями. Когда понял, что птица никогда не взлетит, вдруг отчетливо осознал, что мама умерла и я ее больше не увижу.

* * *

- В 18 лет мне захотелось поехать в село, где я родился. Встретился с родственниками, которые там продолжают жить. Хотел найти могилу мамы - не нашел… бурьяном все заросло. Я увидел свой дом, и у меня не возникло желания зайти внутрь. Чувствовал себя на своей родине иностранцем.
В прошлом году, когда мне исполнилось 44 года, я второй раз побывал в селе Кетмень Алматинской области вместе с ассоциацией уйгуров “Инаят”. Зашел в дом, где когда-то жила наша большая семья. Много снимал, с собой увез единственную фотографию мамы. Дома всю ночь смотрел на снимок. Во мне что-то проснулось. Теплее, что ли, мне стало. Необъяснимо. Мама умерла в 37 лет. В том же возрасте ушла моя сестренка Арзыгуль.

* * *

- Для меня Арзыгуль была единственным по-настоящему родным человеком. Я три месяца находился в запое, ушел с работы, которую любил. Работал я тогда с детьми в “АРДИ”, где и сейчас работаю, - первой неправительственной организации для детей и молодежи с ограниченными возможностями в Казахстане. Мне было стыдно перед детьми, которые ждали от меня чуда, я обещал, что научу их преодолевать трудности, но когда сестренка умерла - сломался. На могиле сестренки пил и ночевал там же. Хлеб мочил в водке и кормил бродячих собак, их кумарило, они вокруг меня ложились, видимо, чувствовали, что я мерзну. Тоска. Одиночество. Хочется выть. Сидел на коленях и орал. Прокричал все, что можно было, изнутри. Тогда я был сильно отрицательный персонаж. У меня была необходимость быть агрессивным, это была защита от внешнего мира.
Потом настал день, когда мне стало страшно от того, в какое состояние я себя загнал.
Приехал в “АРДИ”, встретился с другом Шерниязом, сыном Асии АХТАНОВОЙ, председателя ассоциации. Он мой сокурсник, и благодаря ему я нашел работу в видеостудии молодых инвалидов “Новый мир” при “АРДИ”. Шер сказал, что его знакомый Марат ЧЕГОТАЕВ открыл реабилитацион­ный центр для наркоманов и алкоголиков, там нужен человек, который будет работать в видеостудии и журнале при центре. Так я стал одним из 250 человек, которые в то время проходили программу реабилитации. Хотя официально считалось, что я там работаю.
Когда мы с Шером ехали в центр, он предложил: “Покури от души, там нельзя курить”. Я сидел в машине и курил, как перед смертью. Это было 22 июня 2007 года. Перед въездом в ворота я сказал: “Объявляю войну дьяволу, бросаю пить и курить!”. С того времени я не прикасался ни к пиву, ни к сигаретам.

* * *

- После детдома я много работал, был хорошим столяром, шашлычником, часы ремонтировал, торговлей занимался, писал афиши в кинотеат­ре, мне там практически не платили, зато давали возможность бесплатно ходить в кино.
Мне нравилась физическая работа, но подводило здоровье.
У меня в истории болезни есть расписка отца, в которой он пишет, что знает о врожденном пороке сердца сына, но от операции отказывается. А с ногами получилось как? У нас в детдоме были постоянные драки. Мы сильно не любили домашних, они раздражали, мы им завидовали. Нам всегда казалось, что над нами смеются, нас обижают. Хотя на самом деле они, может, не смеялись. Это уже наше болезненное восприятие. В одной из драк мне арматурой ногу проткнули. Пошли гнойные дела, трофические язвы, на фоне этого - рожистое воспаление.

* * *

Поступать в академию искусств меня надоумил Каиргали КАСЫМОВ, сейчас он известный мультипликатор, а в то время был студентом Жургеневки. Мы вместе лежали в больнице. Каиргали сказал: “Из тебя бы получился неплохой режиссер”. Семя было закинуто, и в один прекрасный день я приехал на кафедру кино и телевидения, узнал, что для творческого конкурса нужны рассказы.
Вспомнил необычные сюжеты своей жизни, композиционно выстроил их и успешно сдал в приемную комиссию.
Во время учебы пытался подрабатывать. День-два работал, тромбы вспухали, температура поднималась, и меня увозили на “скорой”. В итоге после трех лет учебы в мастерской режиссеров Аси СУЛЕЕВОЙ и Серика РАЙБАЕВА мне пришлось взять академ. Год приводил себя в порядок, доучивался уже с драматургами.

* * *

- В детдоме мы не боялись побоев и наказаний, но если не пускали в кино, то это была трагедия, для меня по крайней мере. Кинотеатр на полтора-два часа переносил нас в другой мир. Помню фильмы с участием Алена ДЕЛОНА. Я не мог даже во сне представить, что вживую с ним встречусь, что он мне будет жать руку и желать удачи.
Это было в 2011 году на кинофестивале “Кино против боли”, куда Ален Делон был приглашен почетным гостем. Фильм “Зимние бабочки” (мы снимали его с Мухамедом МАМЫРБЕКОВЫМ) получил Гран-при фестиваля. Наверное, мне мэтр и легенда кино вручил часы, потому что это был мой режиссерский дебют, тем более что фестиваль был посвящен людям с ограниченными возможностями, а у меня вторая группа инвалидности. Ко мне подходил потом какой-то мужчина, предлагал продать ему часы за 10 тысяч долларов. Я посмеялся: мне очень нужны деньги, но эти часы вряд ли когда продам.

* * *

Наш фильм понравился и другому почетному гостю фестиваля - Егору КОНЧАЛОВСКОМУ, он сказал: “Я давно не видел такого теплого, искреннего фильма”. Он поинтересовался, где я работаю. Я рассказал про “АРДИ”, и он решил приехать к нам в гости буквально на следующий день. Секретарша напомнила режиссеру, что у него намечены другие дела, он ответил: “Гламур уберите”. Приехал, полностью посмотрел наш центр, спортзал, творческие мастерские. Увидел, насколько наши ребята талантливы и интерес­ны. Пообещал привлечь к своему проекту “Алматы, I love you”, оставил свои координаты. Ждем теперь.

* * *

- Классе в седьмом была драка, меня ножом пырнули. Нож попал в книгу “Маленький принц”, которая была у меня за пазухой. Я настолько увлекся чтением повести, что не расставался с книгой. Книга меня спасла. Та ситуация перевернула мое сознание на 180 градусов, я переосмыслил свою жизнь, отношение к людям. Мне в детдоме внушали: по тебе тюрьма плачет. Они видели, что я заряжен на криминальную жизнь. И я решил, что назло всем не буду сидеть. На самом деле каждому важно сохранить внут­ри себя маленького принца.
Надеюсь, скоро на киностудии “Казахфильм” начнутся съемки полнометражного нашего с Мухамедом Мамырбековым документально-игрового кино “Я - маленький принц”. Картина расскажет о жизни детей в “АРДИ” на фоне репетиций спектак­ля по повести Экзюпери “Маленький принц”.

Хельча ИСМАИЛОВА, Алматы, тел. 259-71-99, e-mail: ismailova@time.kz, фото Владимира Заикина