Страшно! А они смеются…
Оксана АКУЛОВА
Юлия Ивановна АНДРЕЕВА.
Родом из деревни Назарьевской,
Ленинградская область, Россия.
В 1941 году было десять лет.
Немцы пришли в нашу деревню в январе или феврале 1942 года. Помню, пошли мы с матерью к колодцу воды набрать. А мужик один (наш же, деревенский, русский) показывает на нас и говорит фашистам:
- Это жена коммуниста, сама коммунистка - расстреляйте ее.
Но они отмахнулись: мол, у нас приказа нет стрелять гражданских.
Дней через пять после прихода немцев всех жителей деревни и нас с мамой и ее сестрой увезли в финский концлагерь Ильинское в Карелии. И представляете, тот самый мужик оказался с нами.
Мать ходила на работу: то ли стирала, то ли готовила. Спали на полу (у нас даже нар не было), ели какую-то баланду (крупы бросят в суп - и все). Там много людей поумирало - пухли с голоду. А я что? Мне всего десять лет было. Немцы мне прикажут: «Пой, Moskau!» Поставят меня на стул. И..
***
Юлия Ивановна затягивает. Да громко, с чувством, с напором в голосе - откуда в ней, тяжелобольной, той, которую только что на моих глазах с трудом усадила на кровать дочь, силы берутся?..
- Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…
Замолкает. Зубы стискивает, аж желваки ходят… А потом дальше. С нажимом:
- Кипучая! Могучая! Никем непобедимая!
И кулаки сжимает.
***
Я пою, а немцы смеются… Весело им. А еще возьмут да оружие на меня наставят. Один тычет в грудь дулом да приговаривает: «Пух! Пух!»
Пою и думаю: выстрелит или нет. Страшно! А они смеются…
Еще научили меня по-немецки хлеба просить:
- Herr, gebt mir bitte brot, - жалобно так, протяжно. - Господин, дайте мне хлеба. Так я им говорила и пела. Правда, хлеб мне немцы потом давали, а еще разрешали котелки облизывать после того, как поедят. Тем и спаслась.
Как же мы были рады, когда наши пришли в январе 1944 года. Сначала в лагерь бросили листовки с советских самолетов. В них было написано: «Мы скоро вас освободим». Мы их прятали. А тот мужик, который хотел сдать мою мать, повесился - не дождался наших. Вот ведь судьба какая. А когда увидели советских солдат, то и целовались, и обнимались. Они научили меня петь свою песню.
И Юлия Ивановна снова запевает. И снова с надрывом:
- Ах ты, немец распроклятый, немчура!
Слышишь грозное советское «ура!»?
Захотелось гадине с нами воевать,
Да пришлося гадине в поле помирать…
Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА
