Выбираем лучшее из худшего!

Начиная с весны этого года, приучившей нас к курсу в районе 320 тенге за доллар, национальная валюта потихоньку, но неуклонно дешевеет, перевалив уже за 350 и подбираясь к 360 “казахских долларов” за один американский. Это, конечно, еще не 384 тенге/$, как было в январе 2016 года, но тоже выглядит пугающе.

Пугает не столько ползущий вниз курс (мы переживали и двукратное его падение), сколько неопределенность дальнейшей перспективы: на уверенный прогноз никто не решается. Тогда, в начале 2016 года, все было, по крайней мере, понятно: шла волна, поднятая событиями еще 2014 года - майдан, Крым, антироссийские санкции и ответное российское эмбарго. И, конечно, такой опробованный рычаг, как обрушение цен на нефть: как раз в январе 2016-го стоимость барреля была опущена ниже 30 долларов.
Национальный банк нынешнее проседание тенге объяснил оперативно и четко: дело в ослаблении рубля из-за нового пакета санк­ций, а он сам - главный банк Казахстана - ничего не делает, только наблюдает. А что будет дальше, регулятор не знает.
Попробуем дать свое объяснение - тоже простое и некий прогноз - объективно распадающийся на варианты.
Нацбанк, безусловно, прав в главном: все дело в рубле, а тенге - просто его отражение. Хотя бы потому, что даже в товарообороте с Россией казахская национальная валюта участвует лишь на 1-3%, две трети нашей взаимной торговли обеспечивается в рублях, остальное приходится на доллар и евро. И вообще, при отсутствии таможенных границ и едином экономическом пространстве говорить о какой-то самостоятельной курсовой политике не приходится, наш монетарный суверенитет разве что в том, что судьба рубля (диктующая и судьбу тенге) определяется в Москве без малейшего казахского участия. Что, наверное, должно радовать наших патриотов, категорически не допускающих дополнение экономической интеграции политической.
Что же до рубля, он, конечно, гнется под санкциями, но вязко сопротивляется. Гнется - потому что российская национальная валюта так и остается всего лишь “русским долларом”, жестко привязанным к правилам МВФ и внешним относительно России биржевым и политическим интересам. Что только и обеспечивает относительную эффективность - относительно компрадорской части российской элиты и зависимой от внешнего финансирования части российской экономики - санкций. Так хозяин может похлестывать непослушную собачонку именно потому, что она продолжает жаться к ноге.
Вязкость же сопротивления определяется двумя факторами. Во-первых, возможности для размашистого обмена ударами объективно закончились, соперники вошли в политико-экономический клинч. США, конкурирующие с Россий за газовый рынок Европы, сами заинтересованы в поддержании высоких цен на углеводороды. Во-вторых, санкции действенны ровно в той мере, в какой Банк России и ее правительство готовы терпеть наказание, не прибегая к решительному отскоку от долларовой привязки. Но дело-то как раз объективно и идет к подталкиванию к такому отскоку, причем делается это самим Вашингтоном.
Поясним: угроза собственно торговых санкций - запрет на экспорт из США электроники, отказ в полетах “Аэрофлоту” - это не слишком болезненно: товарообороты вообще невелики, к тому же как раз американцам более нужны российский титан для “боинга” и реактивные двигатели для космоса. Другое дело - запрет на международные долларовые транзакции: это может сильно ударить по России, но… это же способно ускорить переход на другие системы расчетов. Или другой, тоже активно обсуждаемый и сильный удар - запрет на покупку долговых обязательств российского правительства. Для Минфина РФ это будет подножкой на полном ходу. Но… почему правительство вообще продает иностранцам свои долговые бумаги? Потому что собственный Центробанк стеной стоит на страже национальной кредитной и инвестиционной импотенции, добиваясь именно внешнего финансирования.
И если дело дальше так пойдет (а оно медленно, но неотвратимо идет именно в эту сторону), то президенту РФ Владимиру ПУТИНУ рано или поздно придется окончательно удалять компрадорскую часть из Центробанка и правительства, переходя к действительно суверенной монетарной политике. Это до предела накалит отношения с США и Евросоюзом, но и одновременно упростит их. Европа без сырьевых поставок из России обойтись не может, равно как и российская экономика не может сводить балансы без массированного газонефтяного экспорта. На базе этой взаимозависимости и придется искать компромиссы, причем главенствующая роль США отойдет на второй план. Действительно, нет монополии доллара - нет и гегемонии.
Ровно то же самое, кстати, можно сказать и про Казахстан.
Возвращаясь же к России, заметим, что внутриполитическая обстановка в ней - падение рейтинга президента Путина на фоне всенародного возмущения пенсионной реформой - также подталкивает к такой развязке. Вполне возможно, что Кремль, так определенно и не высказавшийся, даст либералам до конца увязнуть в устроенной ими самими ловушке повышения пенсионного возраста, используя это как повод для смены курса.
Что в таком варианте будет с курсами рубля и тенге, покрыто мраком неизвестности.
Впрочем, это пессимистический сценарий. На деле, скорее, все продолжится как есть: рубль и тенге и дальше будут медленно и вязко терять стоимость. Что, конечно, неприятно, но не страшно, ведь объективных предпосылок для резких девальваций нет. А посему давайте считать такой вариант лучшим из худших.

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы

(Продолжение темы  в материале “Девятый вал санкций”: картина маслом)