Порочная практика

В больницах Алматы существует практика не заводить историю болезни на умерших в течение часа после госпитализации пациентов, чтобы снизить статистику смертности. В этом вчера в ходе судебного заседания по делу о смерти алматинки Диляры АГИШЕВОЙ в стенах БСНП признались врачи, которых обвиняют в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей.

Об этом запутанном деле, расследование которого затянулось на несколько лет, наша газета писала неоднократно. Речь идет о ДТП, произошедшем 24 сентября 2012 года на пересечении улиц Фурманова и Толе би, в котором погибли курсанты МВД и пострадала 21-летняя Диляра Агишева. С места аварии девушку доставили в БСНП, где она спустя какое-то время скончалась - как считает следствие, в результате ненадлежащего исполнения врачами своих обязанностей. Правда, на то, чтобы это доказать, у отца погибшей Фархата АГИШЕВА ушло несколько лет - дело то закрывали, то по требованию прокуратуры открывали вновь. Рассмотрение его в Алмалинском районном суде началось в начале октября прошлого года, и сейчас оно прак­тически завершено - вчера суд перешел к прениям сторон.
Но перед тем как заслушать выступления участников процесса, судья Марал ЖАРЫЛГАСОВА решила еще раз уточнить некоторые детали произошедшего. В частности, узнать, почему все-таки врачи не заводили историю болезни на Агишеву, которая по материалам дела о ДТП якобы скончалась на месте. Доказать факт ее пребывания в больнице удалось с большим трудом. Тут-то подсудимые - а по делу проходят травматолог Жангельды СУЛЕЙМЕНОВ, анестезиолог-реаниматолог Бахтияр БЕКТУРСИНОВ и хирург Марс БАЙНИЯЗОВ (кстати, все трое до сих пор работают в различных медучреждениях города) - и проговорились: по их словам, история болезни не заводится на умерших в течение часа пациентов, чтобы не портить статистику. По словам Марса Байниязова, если нет истории болезни, то смертельный случай записывается на поликлинику, к которой человек был прикреплен. Или же как произошло в данном случае: человек якобы умер на месте ДТП, а с больницы взятки гладки. Объясняя, как это происходит, Жангельды Сулейменов заявил, что такая практика существует и в Центральной горбольнице, где он работал с 2009 по 2012 год, и в БСНП, и в других медицинских учреждениях города.
Откровения врачей повергли в шок даже видавших виды судью и прокурора, которые не нашли что сказать по этому поводу - лишь качали головами.
Марал Жарылгасова также интересовалась, почему медики не сразу сообщили о гибели пациентки в полицию: это произошло в 4.50, хотя умерла Агишева, как утверждают врачи, еще в 3.30. И опять медики сослались на “сложившуюся практику”, по которой полицию ставят в известность только через час после смерти человека. Объяснить, с чем это связано, подсудимые не смогли и в конце концов, совершенно запутавшись, заявили, что у них просто не было времени позвонить стражам порядка: мол, они занимались другими пациентами. Хотя получасом ранее сами же говорили, что в ту ночь экст­ренных пациентов, кроме Диляры, в БСНП не было.
Между тем адвокат подсудимых Гаухар САЛИМБАЕВА считает, что никакой вины врачей в смерти Агишевой нет, поскольку шансов выжить после такой аварии у девушки не было.
- Заключением судебно-медицинского эксперта ШАМЕНОВА при вскрытии трупа были обнаружены травмы, несовместимые с жизнью, - говорит адвокат. - Она провела в БСНП 20 минут, и врачи за это время провели все мероприятия для того, чтобы ее можно было вывести из этого шокового состояния. Кроме того, я хотела бы отметить тот факт, что до настоящего времени потерпевший неоднократно писал ходатайства о том, что заключения Шаменова являются не соответствующими действительности, однако дважды отклонял ходатайства об эксгумации трупа. В связи с этим я считаю, что вины врачей нет.
А вот Фархат Агишев уверен, что заключению Шаменова еще дадут оценку правоохранительные органы: в связи с событиями той роковой ночи был возбужден еще ряд уголовных дел, двумя из которых - по факту заведомо ложного заключения эксперта и по факту фальсификации материалов дела - сейчас занимается Генеральная прокуратура.
- Это дело - только начало, - говорит он. - Я добьюсь привлечения к ответственности всех виновных, потому что здесь было не одно преступление, а целый ряд. В течение четырех с половиной лет между мной и следователями шло так называемое соцсоревнование: я собирал доказательства, а они их уничтожали. И уничтожались видеозаписи ЦОУ ДВД и Beeline (ДТП произошло прямо напротив офиса сотового оператора), фальсифицировались медицинские документы (данные о моей дочери вписывались задним числом во все журналы, даже на полях). Но я всегда говорил следователям: скрыть преступление непреступным путем невозможно. Когда укрывается одно преступление, совершается другое.

Мадина АИМБЕТОВА, фото Романа Егорова, Алматы