Казахстан взял систему образования слаборазвитых стран, чтобы готовить “туземных” специалистов

Близится конец очередного учебного года в высших учебных заведениях Казахстана. Тысячи новых специалистов вот-вот выйдут на рынок труда, однако смогут ли они конкурировать с более опытными работниками, вопрос открытый. Об этом корреспондент “Времени” поговорил с доктором юридических наук Геннадием ЛУПАРЕВЫМ (на снимке).

- Геннадий Павлович, не так давно вице-премьер Дарига НАЗАРБАЕВА резко высказалась о государственных служащих, не умеющих грамотно и толково писать служебные документы. Что вы, как вузовский профессор, много лет готовящий юристов, думаете об этой проблеме?
- Катастрофическое падение качества высшего образования не является великим секретом. Боюсь, что лет через 15-20 грамотных, отвечающих требованиям времени специалистов любого профиля в Казахстане практически не останется. Причин тому несколько, но первая заключается в низком уровне школьного образования. Истерзанная непродуманными реформами средняя школа поставляет в вузы очень слабый контингент. Даже сдавшие ЕНТ юноши и девушки часто не имеют элементарных знаний, которыми владели их родители при получении аттестата зрелости. Многие выпускники школы не любят читать, не имеют абстрактного и творческого мышления, без чего вузовская учеба малопродуктивна.
- То есть вы с себя ответственность снимаете - во всем виноваты школы?
- Главная, я бы сказал, стратегическая беда казахстанского высшего образования - это так называемая кредитная технология обучения, внедренная в наши вузы более 10 лет назад под разговоры о Болонском процессе. Она создана для слаборазвитых стран с целью уменьшения финансовых затрат на обучение “туземных” специалистов. Такая технология преду­сматривает сокращение в разы количества аудиторных занятий по всем дисциплинам и декларирует упор на самообразование студентов. Скажем, если в советские годы и первое послесоветское время основополагающую дисциплину “теория государства и права” студенты-юристы изучали на первом курсе два семестра в объеме 110 часов, то сейчас они “овладевают” ею всего за 30 часов. Из них 15 часов лекций, 15 - семинарских занятий. Ну и попробуй за такой мизер аудиторных занятий дать вчерашним школьникам с психологией недорослей глубокие и системные знания о праве и государстве, о разновидностях и структуре правовых норм и прочих юридических премудростях.
Аналогичные сложности испытывают преподаватели технических, медицинских и иных вузов. По диверсионной, иного слова не подберу, кредитной технологии будущие бакалавры из четырех лет обучения работают в аудиториях в чистом виде не больше двух. Остальное время они “самообразовываются” в коридорах, кафе, интернет-клубах и прочих местах беззаботного бытия.
- А как на качество обучения влияет вузовская коррупция?
- Увы, коррупция продолжает существовать, хотя, понятно, ни один ректор публично не признается, что в его вузе она есть. Под влиянием внешних факторов коррупция лишь приобретает новые формы. В частности, ныне она пышно расцвела в магистратуре в виде продажи диссертаций научными руководителями.
Магистратура, если кто не знает, по идее, представляет собой теоретическое доучивание прикладных специалистов, имеющих диплом бакалавра. Заканчивается магистратура защитой диссертации с присвоением лицу академической степени магистра. По документам МОН в Казахстане для такой ступени предусмотрена только дневная форма обучения. На деле же большинство магистрантов совмещают работу с учебой, и занятия с ними проводятся вечером. При такой ситуации за один или даже два года собрать необходимый фактологический материал, изучить литературу по теме и сотворить серьезную исследовательскую работу объемом 70-80 страниц, как правило, невозможно. В результате многие магистранты либо воруют чужие научные труды из Интернета, либо идут на поводу у жуликов, предлагающих им готовые “исследования”. Больше того, преподаватели, работающие в двух-трех вузах одновременно, порой умудряются один и тот же текст продавать магистрантам разных учебных заведений.
- Подобную халтуру, наверно, должно жестко пресекать Министерство образования и науки.
- Конечно. Но в министерстве предпочитают закрывать глаза на подобные безобразия. МОН не хочет ни контролировать тематику и качество магистерских диссертаций, ни внедрить централизованную электронную систему “Антиплагиат”. До сих пор не разработан единый государственный стандарт по магистерским диссертациям. Все отдано на откуп вузам под предлогом ложно толкуемой “академической свободы”, которая в казахстанских условиях превращается в махновщину. Как ни горько признавать, но многие принципы, являющиеся благом на Западе, у нас дают обратные результаты. Потому в Казахстане вузы не конкурируют между собой за повышение качества образования выпускников, а год от года снижают требования к студентам из-за боязни, что они уйдут в соседние академии и университеты, где нравы попроще и где дипломы просто покупаются. Даже тупиц и хронических бездельников отчис­ляют из вузов только при полной неплатежеспособности. А ведь старая немецкая пословица гласит: “Чтобы человек стал человеком, с него надо спрашивать”.
- Получается, преподаватели тоже виноваты в выпуске слабых специалистов? Они недостаточно требовательны и добро­совестны.
- Разумеется. Хотя нельзя забывать, что преподавательский состав формируется руководством вуза. И в этом деле наблюдается интересная тенденция. Казалось бы, в рыночных условиях академии и университеты должны яростно бороться за лучшую профессуру, переманивать самых опытных преподавателей. Однако, как ни парадоксально, немногочисленные настоящие ученые с большим стажем научно-педагогической работы ныне в Казахстане недостаточно востребованы, ведь им надо платить соответственно. В условиях слабых наборов студентов многие вузы предпочитают затыкать преподаваемые дисциплины молодыми, малоквалифицированными магистрами, которые не будут претендовать на высокую зарплату.
- А какова сейчас зарплата вузовских преподавателей?
- На этот весьма болезненный для практики вопрос ответить трудно. МОН требует выставлять оплату за обучение студентов, ориентируясь на размеры государственных грантов. Зато вопрос зарплаты преподавателям оно отдало на усмотрение учредителей негосударственных академий и университетов. Дескать, это дело каждого вуза и чуть ли не его коммерческая тайна. В результате на одной кафедре преподавателям примерно с равной квалификацией и с одинаковой учебной нагрузкой часто кладут совершенно разные зарплаты. От секретности и отсутствия со стороны МОН примерных нормативов по зарплатам выигрывают только блатные преподаватели - родственники и друзья учредителей, дети “нужных” чиновников МОН и прочая элита.
Если говорить конкретно, то в небольших частных вузах доктор наук при полной ставке профессора получает в среднем где-то 80-90 тысяч тенге, доцент с дипломом кандидата - 60-70 тысяч, магистры -
40-50 тысяч. Во многих КСК южной столицы дворники получают столько же. Конечно, мизерная оплата не может оправдывать взяточничество в вузах, но она выступает важным фактором низкого качества подготовки специалистов. У преподавателей срабатывает принцип “как платите, так и трудимся”. А в правительстве без устали мечтают о том, что казахстанские вузы станут учебно-исследовательскими кластерами наподобие ведущих университетов США и Европы. На деле же наше высшее образование неуклонно скатывается на африканский уровень.
- Геннадий Павлович, а как вы относитесь к тому, что ректор крупнейшего вуза страны - КазНУ имени аль-Фараби - уличен в плагиате? В его монографии нашли десятки заимствованных страниц из чужих работ, которые он “забыл” внести в список использованной литературы, что официально признал комитет по науке. Почему руководитель университета не ушел после такого позора в отставку?
- Вы ошибаетесь. Это в цивилизованных странах, например в Германии, Франции, воровство интеллектуальной собственности считается страшным позором, заставляющим министров уходить в отставку. В Казахстане для чиновников плагиат - нормальное явление, чуть ли не доблесть, особенно если обкрадывают российских авторов. Я в свое время хватал за руку одного большого человека из Генпрокуратуры. У него добрая треть кандидатской диссертации была слово в слово переписана даже не с монографии, а с учебника питерского автора ПОЛЯКОВА. Ну и что? Эта грязная история ничуть не помешала его карьерному росту. Люди, которые его продвигали, посчитали такое пятно в биографии кандидата малозначительной оплошностью, дескать, кто из нас в таком вопросе не грешен… Недаром у нас и в парламенте, и в правительстве сплошь кандидаты и доктора наук.

Михаил КОЗАЧКОВ, Алматы