Пора успокоиться и заняться делом!

Кайрат КЕЛИМБЕТОВ, глава Национального банка: Банки говорят нам всё, но мы хотим знать больше

Главный банкир страны Кайрат КЕЛИМБЕТОВ (на снимке) уверен, что его ведомство адекватно отвечает на вызовы времени, а техническая ошибка при печатании банкнот может привести к появлению новой нумизматической ценности. Эксклюзивное интервью газете “Время” глава Нацбанка дал на следующий день после прошедшего в Астане в минувшую среду расширенного заседания правительства под председательством президента страны, на котором Нурсултан НАЗАРБАЕВ выслушал отчеты министров и дал важные посылы обществу об экономической ситуации в стране.

- Кайрат Нематович, по сути, президент страны вместо вас ответил на все острые вопросы компетенции Нацбанка...
- Если вы об обменном курсе, то совещание показало, что уровень вызовов, стоящих перед денежно-кредитной политикой Национального банка, является одним из ключевых вопросов проведения экономической политики в нашей стране в такое сложное время. Нацбанк предложил и проводит определенную монетарную политику. Но есть какие-то альтернативные мнения, соответственно, этот вопрос и был вынесен на более широкий политический уровень.
- Глава государства довольно четко дал понять, что девальвации не будет, по крайней мере в этом году.
- Президент сказал, что Казах­стан постарается не допустить резкого колебания курса. И он сказал о том, что мы находимся в глобальной экономике и сегодня перед нами стоят большие вызовы. Но у нас создан определенный запас прочности. Поэтому, если ситуация будет меняться, то не будет каких-то одномоментных и шоковых решений. А будет предложена политика, о которой население будет своевременно проинформировано.
- Что дала девальвация прошлого года в фактах, если оставить в стороне эмоциональную составляющую произошедшего?
- Валютная корректировка прошлого года позволила приостановить существенное снижение золотовалютных резервов (ЗВР), которое началось в 2011 году, когда они составляли $37 млрд., а в октябре 2013 года ЗВР были уже $23 млрд. Вот эта тенденция снижения была приостановлена. Так, на 1 февраля 2015 года ЗВР уже подросли до $29 млрд. То есть самое главное - мы ушли от угрозы существенного падения ЗВР, которое угрожает экономической безопасности страны. Три месяца импорта - это минимальный уровень. На сегодня период составляет шесть месяцев. С другой стороны, импорт, который рос все предыдущие годы, был снижен. В целом рост экономики был 4%, а инфляция осталась в коридоре 7,4%. Например, в России по итогам 2014 года она была 15%. Ну и в основном валютный коридор был между 180 и 184 тенге/доллар, т.е. на самом деле тенге подешевел не более чем на 15%. Например, в РФ курс рубля изменился на 100%. На мой взгляд, валютная корректировка была неизбежным снятием девальвационного навеса, сформировавшегося по итогам предыдущих пяти лет. Наконец, она явилась той профилактической мерой, которая позволила нам спокойно проводить сегодняшнюю денежно-кредитную политику в условиях нарастающего мирового финансового шторма.
- Другими словами, в этом году девальвации не будет, но через пять лет неизбежно случится?
- Это очень примитивное восприятие, что любое изменение фиксированной величины - это девальвация. Ничего вечного не бывает. Мы находимся в глобальной экономике, и именно об этом говорил президент. И экономика постоянно меняется, меняются цены на нефть, соотношение доллар/евро, экономический рост в мире меняется. Страны по отношению друг к другу конкурируют, конкурентоспособность меняется. Изменения должны быть. Поэтому мы объявили переход к инфляционному таргетированию, когда будет более гибкий обменный курс. Есть переходный период, который подразумевает два основных направления. С одной стороны, мы будем вести подготовку к более гибкому обменному курсу, подразумевающую меры по дедолларизации экономики. И в какой-то временной перспективе возможно расширение существующего валютного коридора. Сегодняшний курс является равновесным. Расширение его может происходить как вверх, так и вниз. Не нужно эту тему примитивно воспринимать - только как вверх.
Ведь никто не знает, что будет с ценой на нефть. Ни отечественные, ни международные эксперты. И кликушествовать на эту тему, на мой взгляд, не нужно. Правительство приняло решение изменить цену нефти в базовом бюджете на 50+. Что подразумевает несущественное ухудшение платежного баланса и непроедание Национального фонда. Резервы у нас в два раза больше, чем были в 2008 году. Это подразумевает, что мы находимся в очень мощной макроэкономической ситуации, когда у нас двойной запас прочности.
- В 2008 году вы, возглавляя фонд “Самрук-Казына”, критиковали банки второго уровня (БВУ) за некачественное управление портфелем, а Нацбанк и тогдашнее Агентство финнадзора - за снижение конт­роля над банками, требовали их объединения. Теперь у вас есть все полномочия, чтобы жестко регулировать банки. Насколько эффективно вы ими пользуетесь, если банки по-прежнему с плохим кредитным портфелем?
- Банковская система, которая выстраивалась в предыдущие годы, оказалась не готова к тем вызовам, которые случились в 2008-2010 годах. И практически банкротство двух из четырех системообразующих банков это подтвердило. Государство вынуждено было спасать БТА, Альянс и Темiр Банк, используя для этого резервы Национального фонда, поддержав веру населения в банковскую систему. Позже государство вернуло потраченные деньги через приватизацию уже своей доли в этих банках.
Была выявлена ключевая проблема - полное отсутствие системы корпоративного управления и риск-менеджмента, наследием чего являлся портфель плохих кредитов.
Доля плохих кредитов в 2013 году была на уровне 35%, то есть каждый третий кредит был выдан неправильно или с многочисленными вопросами к тем, кто выдавал, и к тем, кто их получал. Чтобы от этого наследия избавиться, за последние полтора года была проведена большая работа с банками по списанию этих долгов, подготовке необходимых нормативных документов. И сегодня мы можем констатировать, что по итогам 2014 года доля проблемных кредитов снижена до 23,5%. В первом полугодии текущего года мы ожидаем снижения до 15% благодаря изменению в законах. А к 1 января 2016 года будет меньше 10%. Если не будет меньше, то у банка отзовут лицензию. Поэтому мы считаем, что от наследия докризисных лет мы ушли. Теперь все понимают, что банк - это не то мес­то, где сам себе выдаешь кредит, а потом государство за это платит. У нас поменялись менеджеры во многих банках, структура акционеров, то есть все сделали для себя хорошие выводы.
Но банки настолько обожглись, что теперь дуют на воду, фактически перестав выдавать кредиты. И есть другая проблема: отсутствие хороших заемщиков с хорошей кредитной историей. Кому попало выдавать нельзя, самим себе уже выдавать тоже нельзя, надо кого-то искать.
По прошлому году есть такие интересные данные. Мы через Единый накопительный пенсионный фонд (ЕНПФ) и валютно-процент­ный своп предоставили банкам свыше 2 трлн. тенге долгосрочной тенговой ликвидности. Результат показывает, что кредитование в первых 15 банках, которым была предоставлена ликвидность, выросло всего на 2-3%. И вообще общий рост всех кредитов был всего 7%. Для экономики, которая хочет расти на 5-7% в год, это очень мало. Я напомню: когда отечественная экономика росла в целом на 8%, то 3% из них приходились на банковский сектор. До этого БВУ поднимали вопрос, что нужна ликвидность. Но та тенговая ликвидность, которую им предоставили, была, скорее всего, использована на рефинансирование портфеля. Мы рады, что портфель банков стал еще более надежным, но очень сожалеем, что не хватает тенговых кредитов.
И тут возникло пересечение с отсутствием краткосрочной ликвидности в результате массовой конвертации юридических и физических лиц в доллары. Соответственно, естественным ответом на этот вызов является ужесточение денежно-кредитной политики, ставки были высокие на “межбанке”. Нацбанк поэтапно снижал эту ставку до 15%. Но она все равно достаточно высокая для реального сектора. Поэтому на совещании с участием президента обсуждалось, как Нацбанк и правительство будут помогать экономике. Глава государства дал конкретное поручение разработать механизмы фискальной политики. Это помощь МСБ, программа “Нурлы жол”, инфраструктурные проекты. Мы продолжим выделять через ЕНПФ и Фонд проблемных кредитов 250 млрд. тенге банкам, а также свопы Банку развития Казахстана, будем помогать “КазАгро”, будем сотрудничать с АБР и ЕБРР. Все вместе это 0,5-1 трлн. тенге долгосрочной ликвидности, которую таким образом мы предоставим. Что касается краткосрочной ликвидности, то по мере снижения валютного ажиотажа мы будем снижать ставку с 15 до 12%, далее по одному проценту в месяц.
Возвращаясь к вашему вопросу. На мой взгляд, все те реформы, которые Нацбанк проводит, а это переход к стандартам Базель 3, увеличение требований по капиталу, направлены на то, чтобы банки более ответственно подходили к своему бизнесу. Акционеры должны больше вкладывать в увеличение капитала, совет директоров должен больше отвечать за риски, которые принимаются банками, а менеджмент несет прямую, вплоть до уголовной, ответственность за правильные или неправильные решения. Поскольку в прошлый период банки обожглись, они могли создать второй тип проблемы - валютную истерику, когда все были уверены, что девальвация вот-вот снова случится. И настолько убедили друг друга в этом, что перестали чем-то другим заниматься. Банкам надо успокоиться и приступить к своей непосредственной деятельности - предоставлению кредитов в тенге.
- Вы сказали, что предоставленная тенговая ликвидность, скорее всего, была использована банками на рефинансирование. Вот это “скорее всего” означает, что Нацбанк по-прежнему не видит всего, что происходит в БВУ, и верит им на слово, то есть официально предоставленным отчетам.
- Если вернуться к вопросу, почему финнадзору надо находиться в составе Нацбанка... Вы помните, что после валютной корректировки была sms-рассылка, которая чуть не привела к серьезному кризису в банках, которые были обозначены в этих sms. Случился массовый отток депозитов, и эти банки нуждались в тенговой и долларовой ликвидности. И Нацбанк им их предоставил. То есть и кредитор последней инстанции, и регулятор - это все должно быть в одном месте. Мы еще раз в этом убедились.
Что касается того, что мы видим в БВУ. Я скажу так. Мы видим в банках все! Банки нам говорят все. Но нам этого недостаточно. Мы хотим знать больше того, что они нам говорят. И мы хотим это знать не постфактум, а мы хотим это знать в режиме реального времени! Поэтому мы сейчас работаем над улучшением IT-инфраструктуры Нацбанка, обмена информацией, статистики и т.д. Для того чтобы понимать, какие в целом процессы в банках происходят. Что касается моих слов о том, как были использованы средства, то мы знаем основные направления их использования. Но куда конкретно каждый тенге пошел, здесь мы должны оставаться на уровне макроконт­роля.
- А какова причина снижения кредитного рейтинга страны? (На днях международное агентство S&P понизило рейтинг Казахстана с “BBB+” до “BBB” с негативным прогнозом. - Ред.)
- Причиной снижения кредитного рейтинга является снижение темпов экономического роста, связанного с падением цен на нефть…
- И опасения девальвации...
- Но это не основная причина. У западных рейтинговых агентств есть требование о том, чтобы обменный курс был более гибким или свободным. Это такая мантра их аналитиков. В целом это пожелание правильное. Другой вопрос - в какой временной перспективе его реализовать. Вот в России к этому готовились десять лет. И когда в ноябре прошлого года перешли на свободный курс, то доллар стал стоить 80 рублей, хотя сравнительно недавно стоил 28. Согласитесь, это большой шок. Российская экономика и население России могут абсорбировать это, так как отношение населения к депозитам правильное и недолларизированное. А у нас сегодня система выстроена так, что ключевые игроки финансового сектора - банки, банковские и небанковские обменные пункты, экспертное сообщество, которое все это обслуживает, - чрезвычайно спекулятивно настроены. И это настроение надо менять. Это наследие прошлых лет. Переход к гибкому обменному курсу - это наша перспектива.
Что касается конкретного снижения рейтинга. Если бы это было только в отношении Казахстана, то было бы весьма удручающе. Но поскольку снижены рейтинги Бахрейна, Омана, России и даже Саудовской Аравии, думаю, что это наши общие факторы, которые происходят в связи с глобальными изменениями.
Другое дело, что повода для крайне удручающего отношения к этому вопросу нет. У нас остались позиции еще на инвестиционном уровне. И мы считаем, что мы, в принципе, на правильном пути. Здесь больше ретроспективный анализ снижения цен на нефть. Мы с правительством проводили активные переговоры, когда цены на нефть были 80 долларов за баррель, и тогда выслушивали от аналитиков высокие оценки устойчивости нашей экономики. Понятно, что при цене 50 многие страны с нефтеэкономикой будут испытывать определенные трудности. Но если мы возьмем исследование рейтингового агентства Moody’s, то Казахстан наряду с Норвегией назван той страной, которая наиболее устойчива к нефтяным шокам.
- И вашей вины в этом нет?..
- Мы привыкли, что за последние 13 месяцев по всем проблемам макроэкономики так или иначе первые вопросы адресуются Нацио­нальному банку. Но мы считаем, что мы адекватно отвечаем на все вызовы времени.
- В совместном заявлении Нацбанка и правительства в декабре прошлого года говорилось, и на расширенном совещании с участием президента это подтвердили, что будут реализованы проекты ЖКХ, МСБ и другие на $13,5 млрд., из которых $9 млрд. будут привлечены от международных финансовых организаций. Мы что - госдолг растим? Зачем?
- Госдолг госдолгу рознь. Он у нас пока небольшой - около 7% от всего долга, который есть в стране…
- Есть долги квазигосударственного сектора…
- Да, есть. Но речь идет о привлечении займов от ЕБРР, АБР, МВФ, то есть организаций, которые дают в кредит под структурные реформы надолго и недорого. Сегодня не все страны могут свободно занимать за рубежом. Например, Россия такой возможности уже не имеет. А мы открыты. И президент сказал не просто о новых заимствованиях, а, по сути, о больших структурных изменениях. Структурные изменения каждый понимает по-своему, но базово - это умение жить в сложившихся условиях. Например, бюджет считать по цене нефти $50 за баррель, реформы проводить, повышающие эффективность и снижающие издержки, и т.д.
- Вы один из инициаторов создания ЕНПФ. Сегодня он скорее жив, чем мертв. Или наоборот?
- Он очень даже жив! Поскольку в три раза увеличил доходность по сравнению с тем, что было, когда пенсионные средства были в частных руках. Доходность ЕНПФ по итогам 2014 года составила 6,3%, а в 2013-м была 2,2%. Мы изнутри увидели очень много неэффективных моментов от предыдущей деятельности частных пенсионных фондов. Никому не хочу бросать камни в огород, но на самом деле там были кросс-коррупционные схемы. То есть вложения в так называемых эмитентов фондового рынка закончились банкротством этих предприятий. И будущие пенсионеры могли своих денег не увидеть. ЕНПФ пришлось списать свыше 100 млрд. тенге.
На сегодняшний день очень жестко зарегулирована инвестиционная декларация пенсионного фонда. Она заключается в том, что пока мы дальнейшие основные направления деятельности ЕНПФ определяем так: 50% средств направляется в государственные ценные бумаги Минфина, здесь доходность была поднята на 1-2%. Остальные средства направляются в международные инструменты, а также в ценные бумаги БВУ и на депозиты аукционным путем. То есть тот банк из первой десятки (капитал превышает 65 млрд. тенге), который заплатит больше, получит средства ЕНПФ на депозит. Кроме того, во второй половине 2014 года мы приступили к более активной покупке облигаций БВУ. Мы считаем, что в этом году выйдем на доходность 7%. Если брать, что это середина коридора по инфляции, то мы своей цели достигли. Это с одной стороны.
С другой - если вчера за все это “хозяйство” население платило большие комиссионные в виде бонусов “преуспевающим” НПФ, то сегодня сразу в два раза сокращены расходы ЕНПФ. И дальше будем сокращать расходы по обслуживанию. Мы считаем, что у ЕНПФ большое будущее, он выходит на хорошую траекторию высокой доходности. Даже сегодня, в кризисное время, он является надежным инструментом государства по поддержке развития экономики.
- ЕНПФ теперь не целевая группа для кандидатов на “Народное IPO”?
- Нет, мы как раз поддержали эту программу. Мы участвуем в размещениях бумаг квазигосударственного сектора, это указано в нашей инвестдекларации. ЕНПФ вместе с Нацбанком серьезно работает над программой развития фондового рынка. Только это должно быть на принципах открытости, эффективности и прозрачности.
- Конфуз с банкнотами 2013 года - это недоразумение или провокация недругов?
- Эти банкноты были отпечатаны до моего прихода. На самом деле это технический недочет некоторых сотрудников, который не является основанием для изменения решения, являются ли эти деньги законным средством осуществления платежей. Во всем мире в такой ситуации эти банкноты становятся нумизматической ценностью.

Вопросы задавал Адильхан Аралов, фото предоставлено пресс-службой Нацбанка РК, Астана