Аслан САРИНЖИПОВ:У вас есть право не сдавать деньги...

Где учится дочь министра образования, какими станут ЕНТ и 12-летка, что будет с программой e-learning? Об этом и многом другом - в эксклюзивном интервью министра образования и науки РК Аслана САРИНЖИПОВА.

- Аслан Бакенович, начнем с наболевшего. На прошлой неделе директор одной из алматинских школ Ирина СМИРНОВА заявила о том, что школы недополучают того количества финансов, которое необходимо для нормального функционирования: “Мы не можем делать ремонт в школе без помощи родителей. Я хочу сказать Министерству образования: “Почему оно свою голову прячет в песок как страус, когда говорит, что законом запрещено собирать пожертвования? Пусть прочтут еще раз закон, где написано, что финансирование осуществляется как из бюджетных, так и внебюджетных источников, спонсорской помощи...”. Как прокомментируете этот крик души?
- Нигде в законе никому не дано права собирать деньги с учеников и их родителей, поскольку образование в нашей стране является бесплатным. Школы финансируются из местного бюджета, и возможно, не всегда и, не во всех областях выделяется достаточно средств для их ремонта и оснащения. Но мы активно пытаемся решить эту проблему. Что же касается спонсорской помощи, о которой идет речь, то скажу так: если родители приносят в школу какие-то средства, они должны делать это добровольно. Никто не имеет права требовать с них деньги, и неважно, о чем идет речь: о дополнительных уроках, кружках или ремонте. Все исключительно добровольно.
- Никто из родителей никогда не признается в том, что с них требуют деньги, но в то же время эти пожертвования можно назвать добровольными с большой натяжкой. Родители находятся в такой ситуации, когда, хотят они или нет, им приходится сдавать деньги, чтобы это не отразилось на детях.
- Родители имеют полное право не сдавать деньги на школу. Если их притесняют - они могут обратиться в суд. И эта ситуация ни в коем случае не должна отражаться на детях. Одно дело, когда решение принял родительский комитет и люди добровольно сдают деньги, и совсем другое, когда их кто-то заставляет. Эти понятия нужно четко разграничивать.
Пользуясь случаем, хочу обратиться к родителям через вашу газету: у вас есть право не сдавать деньги.
- Вы сами когда-нибудь сдавали деньги на ремонт или покупку доски, например? Ведь ваши дети наверняка учатся в школе. Или с вас, как с министра, никто ничего не требует?
- С меня никто не требует. К тому же я читаю законы и знаю их. Даже если кто-то попытается это сделать, я смогу защитить свои права.
- Было бы интересно посмотреть на директора, который бы попытался потребовать с вас деньги. Скажите, ваши дети учатся в обычной или частной школе?
- Моя дочь училась в общеобразовательной школе в Астане, которая находилась рядом с домом. Потом она сдала экзамены и с седьмого класса перешла в Назарбаев Интеллектуальную школу. Она отличница, одна из лучших учениц.
- Неужели за все то время, что дочь училась в обще­образовательной школе, ни разу не было случая, чтобы вы не сдали на что-то деньги?
- (Задумывается.) Может быть, и сдавали, надо у супруги спросить. Но это было добровольно.
Так называемые поборы есть, этого нельзя отрицать, и нам надо бороться с этой практикой. Есть вопросы, связанные с инфраструктурой, которые до сих пор не решены - аварийные школы, недостаток финансирования на местах. Так что министерство не страус, который прячет голову в песок, мы признаем, что есть факты, когда родители собирают деньги на ремонт в качестве спонсорской помощи. Но, повторяю, она должна быть добровольной.
- Заканчивая эту тему, хочу спросить: оценивало ли ваше министерство рейтинг взяток в вузах, который недавно был опубликован в СМИ?
- Мы получаем информацию по этому поводу из разных источников. Действительно, эта проблема есть, и наиболее остро она, по нашим данным, стоит в мелких частных вузах. Приведу только один пример. Летом мы закрыли Жамбылский гуманитарно-технический университет (ЖГТУ). Вокруг этого было много шума, его руководство всячески сопротивлялось, настраивало студенчество и прессу против нас. Но что в результате получилось? Только после его закрытия - вуз-то частный, мы смогли проверить его документацию. Оказалось, что более тысячи двухсот студентов, которые там учились, якобы перевелись в этот университет из киргизского вуза. Эти люди не сдавали ни ЕНТ, ни КТА. Они сначала как будто бы поступили в учебное заведение в соседней республике, некоторое время якобы поучились там, а потом перевелись в ЖГТУ. Но не могут 1200 жителей Тараза поступить в один киргизский вуз, а потом массово перевестись на родину. Это явная схема продажи дипломов о высшем образовании. По этому факту Генеральная прокуратура РК уже возбудила два уголовных дела. И мне кажется, что подобные этому вузы еще есть, и мы должны с ними бороться, ведь именно они подрывают доверие ко всей системе высшего образования. Сейчас еще примерно у десяти высших учебных заведений приостановлено действие лицензии, у них есть шесть месяцев на то, чтобы исправить недостатки. Не могу называть их конкретно, это чувствительный вопрос, но скажу, что мы будем держать принципиальную позицию в отношении таких учебных заведений.
- На вас пытаются давить ректоры тех вузов, над которыми нависает угроза закрытия. Вам звонят сверху, убедительно просят не делать этого?
- Давление есть. Некоторые используют связи, обращаются в вышестоящие органы.
- Приходится отбиваться?
- Приходится. Но в том, чтобы принципиально решить этот вопрос, нас поддерживает глава государства. Поэтому мы до конца отстаиваем свои позиции. Раньше речь шла о том, что количество вузов нужно сократить до ста, но сейчас мы не ставим какой-то конкретной планки, не гонимся за статистикой. Главное - избавиться от тех учебных заведений, которые дают некачественное образование и продают дипломы.
- Вы преподавали в бывшем нархозе, сейчас читаете лекции в Назарбаев Университете. Вам когда-нибудь предлагали взятку?
- Мне? Нет, никогда не предлагали.
- Аслан Бакенович, как вы считаете, готова ли наша система среднего образования к тем многочисленным изменениям, которые ваше министерство для нее столь тщательно готовит: внедрение 12-летки, подушевое финансирование, изменение стандартов ЕНТ?
- Мир не стоит на месте, я вас уверяю, все остальные страны также занимаются модернизацией содержания образования. Наша задача сделать все так, чтобы это не стало шоком. Потому что все, что связано со стрессом, вызывает отторжение. Нам нужно учитывать наши возможности по инфраструктуре, наличию подготовленных учителей. Мы не сможем перейти к новому стандарту, если наши педагоги будут работать и мыслить по-старому. У нас есть планы и расчеты, касающиеся того, когда и сколько учителей мы сможем обучить, чтобы этот процесс пошел. В 2015 году мы начнем апробацию внедрения 12-летки в 30 школах страны. Их список мы уже определили. С 2016 года эта система будет внедрена повсеместно. У нас есть опыт: в ряде школ подобный эксперимент уже проводился - он скоро закончится. У нас есть Назарбаев Интеллектуальные школы - ресурсный центр, который разрабатывает новые программы и уже обучил им несколько тысяч учителей. Мы предложили постепенный переход к этой системе. В 2016 году по новым стандартам начнут учиться только первоклассники, в 2017-м - первоклассники и второклассники, соответственно, и так далее. Переход закончится в 2027 году. Дети, которые пойдут в школу до 2015 года, продолжат учиться по старому стандарту, но мы все равно будем внедрять некоторые элементы новой системы в пятом и восьмом классах. Например, школьники будут изучать казахский язык по уровневым методикам, то есть будут двигаться от простого к сложному. По такой же схеме сегодня преподается английский.
- Вы не наблюдаете сопротивления со стороны учителей, которые не хотят работать по-новому?
- Нет, с их стороны сопротивления нет. Если оно есть, то исходит только от авторов старых учебников, которые боятся потерять свой доход. Мы постоянно с ними встречаемся, общаемся, пытаемся и их переучивать, чтобы они не чувствовали какой-то угрозы. Пусть пишут новые учебники, никто им этого не запрещает - это конкурентная среда.
- Вы заявляли о том, что с 2016 года начнет меняться и содержание ЕНТ.
- Да, в Национальном тестировании будет больше вопросов, при помощи которых можно оценивать критическое мышление выпускника. Что я имею в виду? Во время тестирования не будет вопроса: “Расскажите теорему Пифагора”. Он будет звучать по-другому, например, так: “Как можно использовать теорему Пифагора?”. И школьник должен будет предложить свои варианты. Такой подход предполагает не только наличие знаний, но и умение анализировать и делать выводы.
- Получается, что ЕНТ станет другим уже с 2016 года, а сдавать его будут дети, которые все это время учились по-старому.
- Здесь тоже не будет шока - тесты будут менять постепенно. На самом деле уже в этом году какой-то процент вопросов обновился, в следующем году он станет еще больше, и так далее. Мы понимаем, что несправедливо оценивать то, что ты не даешь. Это касается как раз тех учеников, которые, как вы говорите, учились по-старому. Кстати, хочу сказать, что информация о том, что ЕНТ нужно будет сдавать три раза - после начального, среднего и старшего звена школы, не совсем правильна. На самом деле мы предлагаем ввести национальные мониторинговые тесты, которые не будут влиять на грант или поступление в вуз в дальнейшем. Они помогут определить уровень школ, районов и областей. Тесты, система и методы оценки будут едиными для всех. Но пока схема их проведения еще прорабатывается. Плюс к этому мы предлагаем с 2016 года внедрить в ведущих казахстанских вузах систему foundation - это подготовительный год, который предшествует обучению в высшем учебном заведении. Это общепринятая мировая практика. Что это значит? Выпускник после одиннадцатого класса, если хочет учиться в одном из престижных высших учебных заведений, должен дополнительно отучиться еще один, 12-й год, но уже в вузе. Это будет добровольно. Те, кто не захочет этого делать, смогут поступить в другие вузы или колледжи. Пока списка учебных заведений, в которых может появиться foundation, нет, но мы уже работаем над тем, чтобы их определить. Такая система уже есть в Назарбаев Университете. Если школьник хочет получить образование именно там, он сначала учится год на foundation, а затем поступает на бакалавриат. И никто на это не жалуется. Foundation - это буферная программа между школой и вузом. Дети будут проходить ее именно в институтах и университетах. С чем это связано? Сейчас наблюдается спад количества выпускников школ, соответственно, в системе высшего образования больше свободных мест и инфраструктуры. Ее-то мы и хотим использовать в ближайшие пять лет, пока будет продолжаться период спада. Иначе нам придется строить для этого дополнительные учебные заведения. Соответствующие изменения мы внесли в Закон “Об образовании”, который будем представлять в мажилисе. Посмотрим, как к нашим предложениям отнесутся депутаты.

- Что все-таки будет с программой e-learning? Вы продолжаете работать в этом направлении или после недавних критических выступлений депутатов эту программу похоронили?
- Здесь нужно правильно оперировать названиями. Есть программа e-learning, по которой была оснащена компьютерной техникой тысяча школ. Ее и раскритиковали депутаты, мы судимся с подрядчиками. Но это не означает, что не нужно заниматься информатизацией образования. Поэтому в этом году мы разработали соответствующую концепцию. Она совершенно другая, и мы не хотим, чтобы ее называли e-learning - это слово уже приобрело негативный оттенок. Цель концепции, которую мы предлагаем, - развитие IT-навыков у ученика, а у существующей программы e-learning -оснащение школ информационными ресурсами. Разница очень большая. Для нас самое важное - ребенок и то, как можно использовать современные технологии, чтобы повысить его информационную компетенцию. Упор будем делать на цифровое сопровождение учебных программ, которые будут дополнять процесс обучения. Что же касается прежней программы e-learning, то мы, конечно, будем использовать ту тысячу школ, которые уже были оборудованы. Это хорошая инфраструктура. В остальных же учебных заведениях будут применяться другие подходы. Эту систему мы планируем внедрять параллельно с новыми стандартами обучения.
- В последнее время возникает много вопросов, касающихся безопасности в школах. Чего стоит шокирующая история, произошедшая в Астане, когда один ученик прямо во время уроков убил другого. Руководству учебного заведения объявили выговор, но вам не кажется, что это наказание слишком мягкое?
- Разбирательства по этому факту идут в рамках уголовного дела, и когда они закончатся, суд решит, каким должно быть наказание. Да, мы отреагировали на этот случай при помощи административных мер, но гораздо важнее другое. Этот случай поднял множество больших системных вопросов: что у нас происходит в школе, каковы отношения учеников и учителей? Мы должны проанализировать этот социум. Сейчас мы разрабатываем концепцию воспитания школьников. Важно не просто учить детей, но и культивировать в них базовые понятия о патриотизме, любви, чести, взаимовыручке и уважении.
- Недавно министр сельского хозяйства Асылжан МАМЫТБЕКОВ рассказал в сети Facebook о том, как в молодости он делал домашнее вино из винограда. Эта информация могла бы пригодиться нашим аграриям. А чему бы вы могли научить казахстанских педагогов?
- Я кандидат экономических наук, получил степень доктора в области образовательной политики в университете Пенсильвании. Было непросто, предъявлялись очень высокие требования, но, сжав зубы, я все равно этого добился. У меня был опыт работы во Всемирном банке, где я занимался реформами и программами образования в Центральной Азии. Может быть, это и могло бы стать примером для других: всегда нужно учиться.
- Мы с вами все время говорим о каких-то реформах, новшествах, которые внед­ряет ваше министерство. Планов столько, что за ними сложно уследить. И из-за этого в том числе вас часто критикуют, не понимают ваших благих устремлений. Не обидно?
- Критика, если она конструктивна, даже полезна. И к ней я отношусь спокойно. Когда мы открывали Назарбаев Университет, тоже было непонимание со стороны прессы и депутатов. Но нам поставили задачу, и мы ее выполнили. Вспомните, когда столицу переносили из Алматы в Астану, тоже звучало много критики.
- То есть вы думаете, что лет через 10-15, когда эти реформы заработают, вас тоже вспомнят добрым словом?
- Может быть, да, может быть, нет. Но, по крайней мере, мы честно должны сделать свою работу.

Оксана АКУЛОВА, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы