Сетевой марафетинг

Гани КАЛИЕВ, учёный-аграрий, политик:
К сельхознауке присосались “менеджеры”, никакого отношения к ней не имеющие, зато рассказывающие профессорам, как надо работать

Министр сельского хозяйства  Асылжан МАМЫТБЕКОВ (на правом снимке) порадовал пять сотен друзей в Фейсбуке, опубликовав в социальной сети бодрый отчет о своей двухлетней безупречной работе. Глава ведомства похвастался достижениями: мол, при его непосредственном участии восстановлена государственная ветеринарная система, поменялся подход к субсидированию растениеводства, изменилась классификация племенного скота. Есть и новая задача - привлечь частных инвесторов в село.  “Апрельские тезисы” министра  газете “Время” прокомментировал известный ученый, лидер партии “Ауыл” Гани КАЛИЕВ (на левом снимке).

- Глава Минсельхоза опубликовал свой отчет не в официальных СМИ, а на своей страничке в Фейсбуке. На ваш взгляд, Гани Алимович, кому было адресовано это послание, если учесть, что Интернетом у нас в основном пока пользуются городские жители?
- Да, у нас 47 процентов населения живет в селе. Но это не значит, что Интернета там нет. Современный фермер держит документацию в компьютере, обменивается опытом с коллегами по электронной почте. Уж поверьте мне - я это знаю не понаслышке: с коллегами по партии общаемся не только по телефону, но и посредством Интернета.
Думаю, министр правильно сделал, что разместил отчет в Сети. Это повышает доступность информации. В официальной прессе текст был бы значительно изменен, многие не стали бы его читать. А здесь человек простым языком рассказал, чем занимался последние два года. Главное - признал, что выделяемых государством средств сельскому хозяйству не хватает. Мы уже много лет об этом кричим. Надо в 3-4 раза увеличивать финансирование, чтобы спасти крестьянина и село.

- Министр в первой части своего отчета с гордостью отмечает, что при его непосредственном участии восстановлена работа государственной ветеринарной системы. По его словам, семь последних лет за скотиной никто толком не следил. Это действительно так?
- Да, подтверждаю  эти слова. Я был депутатом мажилиса с 1999 по 2004 год. Тогдашний министр сельского хозяйства (Сауат МЫНБАЕВ. - М. К.) приезжал в парламент, где рассказывал нам о необходимости отпустить ветеринарию в конкурент­ную среду. Тогда же, кстати, в руки частников отдали и контроль за продуктами на рынках. Я возражал, говорил о том, что за здоровьем нации должно следить государство, а не коммерсанты, что частный ветеринар за взятку пустит больной скот на рынок, а потом испорченный продукт заразит людей... Что в итоге? 80 процентов поголовья находится в руках мелких фермеров. Никакого контроля нет. Скот болеет, сотни тысяч голов уничтожают. Россия уже наше мясо не закупает. И если сейчас возрождается государственная ветеринарная служба, это действительно достижение, которое следует отметить.

- Знакомый ученый рассказывал, что типовые республиканские ветеринарные лаборатории - золотое дно для казахстанских чиновников. Каждое здание стоит 120-130 миллионов тенге, при этом фактически половина площадей не используется, но лаборатории продолжают строить. Зачем? Вы не находите, что этот проект (да и не только этот) с двойным дном?
- Наше государство уже давно стало чемпионом мира по коррупции. Самый мелкий аким заинтересован в том, чтобы на его территории шла какая-нибудь государственная стройка. Тогда можно “зарабатывать”. И чем дороже проект, тем лучше. При этом, во-первых, ни один проект не сдается вовремя, а, во-вторых, его стоимость по ходу строительства возрастает. Поэтому любая хорошая идея извращается. Каждую государственную стройку я называю памятником алчности.
Есть подобные примеры и в сельском хозяйстве. Понастроили в свое время убойных животноводческих пунктов по всей стране. При этом с учеными не советовались, расчеты не делали: никто и не думал, есть ли вокруг площадки скот, достаточно ли рядом кормов, какого они качества, удобно ли крестьянину везти корову именно в это место. В результате часть пунктов не функционирует, государство несет убытки. Кого-то за это наказали? Нет. Вот если человек тысячу тенге украдет, то обязательно сядет в тюрьму! А миллиардами воруют - и ничего, продолжают работать на “благо” государства!
У нас система контроля выстроена неправильно. За расходами чиновников следят другие чиновники, а общественность в стороне - ведь в парламенте тоже бывшие чиновники, при том, что гражданские институты отсутствуют. При таком отношении к бюджетным деньгам воровать будут и дальше.

- Кстати, глава Минсельхоза уделил внимание субсидиям - теперь государство не только будет вкладывать свои деньги в сельское хозяйство, но и сосредоточит усилия на привлечении частных инвестиций. Реально ли заинтересовать большой бизнес и банки второго уровня аграрными и животноводческими проектами?
- Субсидий катастрофически не хватает. Сейчас у нас государство дает 7 долларов на гектар пашни. В России эта сумма в три раза больше. В Белоруссии - 250 долларов! При этом качество грунта лучше, чем у нас. И даже эти мизерные деньги у нас старались в первую очередь отдать тем, кто внедряет новые технологии. Кому они в итоге доставались? Крупным хозяйствам. Простой фермер, работающий на старой технике, оставался без поддержки. Хотя 60 процентов урожая зерновых дает мелкий и средний крестьянин! И он это делает без субсидий. Поэтому я не думаю, что сейчас банки выстроятся в очередь, чтобы помочь фермеру и вместе получить прибыль. Давно ведутся разговоры о том, что нам нужен специализированный сельскохозяйственный банк, где работают специалисты. А что толку?..

- Национальный банк категорически против появления такой кредитной организации...
- Нацбанк должен отстаивать интересы нации, народа. У него приоритетом должно быть развитие реальной экономики, а не формальное монетарное манипулирование денежной массой. Почему в других странах есть аграрные банки, успешно функционирующие и приносящие прибыль, а у нас это невозможно? Ведь обычный коммерсант десять раз подумает, прежде чем пойти на сделку с фермером. Ему проще дать денег на семена и топливо, а потом забрать весь урожай. Так многие олигархи и работают, кстати. Да, можно сказать, что частный капитал идет в село. Вот только он не думает о его развитии. Олигарху нужно только одно - извлечь прибыль.

- Часть своего отчета министр посвятил проблеме скотоводства. Как известно, теперь у нас в стране нет племенных хозяйств - есть только племенные животные. Вы с таким подходом соглас­ны?
- Давайте честно признаем: мы упустили из-под контроля племенное животноводство. Еще в прошлом веке отечественные ученые занимались разведением скота, способного переносить наши жару и холод. Многие годы скрещивали лучшие местные породы с зарубежными. Были селекционеры, всю жизнь посвятившие разведению уникальных казахстанских пород, были целые племенные заводы. Когда разогнали совхозы и колхозы, часть скота пошла под нож, часть разобрали по дворам. Поэтому сейчас говорить о племенных хозяйствах смешно. Понятно, что давать животным звания племенных - мера вынужденная. Чтобы действительно возродить легендарные породы, нужна всеобщая инвентаризация поголовья. Нужно найти лучшее поголовье, выкупить его у фермеров, собрать в крупные племенные хозяйства. Но на это власти идти не хотят.

- Асылжан Мамытбеков в своем отчете ни словом не обмолвился об аграрной науке. А между тем государство ежегодно выделяет на финансирование АО “КазАгроИнновация” 11 миллиардов тенге - деньги, предназначенные на научные разработки. При этом особых результатов  работы ученых мы не видим. Как вы считаете, оправданны ли эти расходы?
- Поймите: ученый не строитель. Он не строит дом или забор. Его труд многолетний, требовать от него сиюминутных результатов неправильно. Но я согласен с тем, что в научной среде у нас не все в порядке. Во-первых, ученые получают копейки. Много лет назад я был директором НИИ. Получал 600 рублей в месяц. Министры в те времена зарабатывали 350-500. Молодежь стремилась в науку. Я помню ту атмосферу: мы много спорили, проводили на работе дни и ночи. Должности были выборными. То есть доктор или кандидат наук должны были доказывать на деле, что достойны возглавить отдел или НИИ. Сейчас, к сожалению, научного работника никто не ценит. Он получает мало, его права нарушаются. Если человек посмеет открыть рот, с ним просто не продлят контракт. К науке присосались менеджеры - те, кто отношения к ней не имеет, зато рассказывает профессорам, как надо работать. Мы подсчитали, что содержание штата АО “Каз­АгроИнновация” съедает 15 процентов всего бюджета, выделяемого на аграрную науку! При этом очень многие ученые сомневаются в эффективности этой организации. Недавно была организована встреча научных работников сельского хозяйства. Обсуждали в том числе и сложившуюся ситуацию. 80 процентов ученых проголосовали за то, чтобы Министерство сельского хозяйства упразднило “КазАгроИнновацию”. Не нужно нам это акционерное общество, сегодня выполняющее функции посредника и надзирателя. Пойдем с этим решением к министру. Надеемся, что он нас поддержит...

Михаил КОЗАЧКОВ, Алматы