Страна делает первый шаг к широкомасштабной модернизации национального сознания

Если вбить в интернет-поисковик слова “модернизация” и “Казахстан”, то сразу выпадет куча ссылок на различные программы модернизаций всего сущего - от экономики до партийного устройства. Примечательно, что все инициативы были запущены, начали претворяться в жизнь, однако официально как будто не закрывались. Просто каждая модернизация чего-нибудь плавно перетекала в модернизации чего-нибудь еще. И вот настала пора апгрейда общественного сознания. 

Пользователи в Сети вовсю зубоскалят на эту тему. Большинство априори придерживаются мнения, что это заведомо обреченная на провал идея, по здравости и осмысленности похожая на выработку формулы счастья. Креаторов от власти подвела формулировка: все воспринимают “модернизацию сознания” как попытку вторгнуться в суть мыслительных процессов головного мозга отдельных граждан. Шаблонная установка психотерапевтов гласит: “Не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней”. Не устраивает работа полиции, а изменить ее не получается - можно скорректировать общественное сознание, чтобы население стало получать удовольствие от полицейского произвола, безграмотности судебных органов и коррупции чиновничьего корпуса. Удобно. Даже странно, как раньше не догадались - огромное количество проблем, особенно в социальной сфере, можно было бы решить дискретно с помощью ментального рубильника “плохо/хорошо”. К счастью, такое неосуществимо без таблеток сомы Олдоса ХАКСЛИ.
И разработчики программы, естественно, имели в виду совсем не модификацию мозгов, что ясно следует из статьи Нурсултана НАЗАРБАЕВА “Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания”. К нейробиологии и теориям дистанционного управления сознанием статья имеет такое же отношение, как, например, программа “Дорожная карта бизнеса” к асфальтовым покрытиям. То есть никакого. В английском варианте road map переводится и как план или проект. В русском переводе словосочетание семантически осталось жестко привязанным к дорожному строительству.
Между тем статья обозначает решение нескольких давно назревших проблем, которые при внятной реализации в перспективе могут изменить ход развития общества.
Самое важное (по мнению автора) - провозглашаемый в статье “культ знаний”. За последние годы стало очевидным, что наша страна при постоянных реформах системы образования стремительно скатывается в невежественность и мракобесие. Об этом можно судить даже по актуальному тезаурусу казахского языка. 30 лет назад слова “токал”, “байбише” и “шаруа” однозначно воспринимались как архаизмы одного ряда с кучером и барыней в русском языке. Сейчас они звучат вполне современно. Но не потому, что слова стали вдруг адекватными XXI веку, а потому, что наша казахстанская современность в культурном смысле догнала XIX век. Никакими запретами и увещеваниями эту проблему не решить. Понятия и явления отмирают сами, когда становятся не нужны, а чтобы они стали не нужны, как места для цветных в США или бинтование ног девочек в Китае, общество должно постоянно прогрессировать. Именно поэтому и нужен культ знаний - только знание и наука обеспечивают обществу поступательное движение вперед.
Но декларация декларацией, а реально радует тот факт, что идея будет поддержана конкретной реализацией в виде создания Национального бюро переводов и перевода 100 лучших мировых учебников по разным гуманитарным дисциплинам на казахский язык.
Если отбросить комплиментарность и кокетство, возникающие всякий раз, когда у нас начинают говорить о казахском языке, то становится очевидным, что казахский пока обретается в области традиционного и архаического. При адаптации сложных современных текстов с понятийным аппаратом последних десятилетий у переводчиков постоянно случаются сложности, непонятности и двойные толкования. Казахский замечательно чувствует себя при описании поэзии природы, душевных томлений и страстей (а также байбише и токал), но пасует при столкновении с миром моды, спорта и высоких технологий. По­этому нас так тянет цитировать Абая - собственно, мы живем духом и понятийным аппаратом той эпохи. Ничего трагичного в этом нет, сто лет назад Владимир НАБОКОВ писал о русском языке в сравнении с английским примерно то же самое. С той поры русский сделал большой шаг вперед, и во многом благодаря переводам иностранной прозы и научной литературы. То, что казахскоязычное население наконец получит прямой доступ к западной литературе и пособиям, большой катализатор для изменений в гуманитарной сфере, которые обеспечит неминуемая модернизация языка.
Гуманитариям, кстати, в статье отведено отдельное и немалое место. Замечательно, что власть понимает значение гуманитариев для легитимности нации как источника генерации культурных смыслов. Культура - это все. Нисколько не умаляя значения математиков, инженеров, медиков и так далее, надо сказать, что именно гуманитарии, то есть писатели, композиторы и режиссеры, производят и определяют культурные смыслы существования государства и этноса (при условии образованности этих демиургов, естественно).
“Аз и Я” Олжаса СУЛЕЙМЕНОВА по многим параметрам не выдерживает критики профессиональных лингвистов и историков, но это определяющий труд для роста национального самосознания казахов. Никакие формулы и диаграммы выработки нефти не заменят его значения для нации, как и влияния теории пассионарности Льва ГУМИЛЕВА, тоже признаваемой строгими академическими кругами как минимум спорной. Именно гуманитарии, по большому счету, являются становым хребтом государств в поле ментального. Англия не была бы Англией без ДИККЕНСА и ТЕРНЕРА, а Россия - без ДОСТОЕВСКОГО (социалистическую Россию на культурной карте мира вообще обозначил Сергей ЭЙЗЕНШТЕЙН чуть ли не в одиночку, передовым управленцам такое и не снилось).
Теперь самое главное - чтобы озвученные планы не остались прожектами, как это происходит у нас сплошь и рядом со всеми начинаниями, претендующими на звание прорывных. Лет пять назад один общественный фонд из столицы провел национальный опрос под эгидой “100 книг на казахском языке”, целью которого был отбор сотни лучших произведений мировой литературы и перевод их на казахский язык. Нет уже ни той инициативы, ни, похоже, самого фонда. Переводов, разумеется, тоже никто не делал, да и, видимо, не планировал. Очень интересно проследить, как теперь будут отбирать упомянутые 100 лучших учебников и делать переложения на казахский язык - если все-таки будут.
Правда, с магической цифрой 100, которую у нас так любят (100 школ и больниц, 100 книг и так далее) в мировой истории больше всего ассоциативно связана программа МАО Цзедуна “Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ”. Открыв ее для плюрализма мнений и модернизации общества, Великий корм­чий столкнулся со стремительно поднявшимся шквалом критики власти и поспешил свернуть программу, а незадачливых критиков покарать. Так что вместе с населением неплохо бы модернизироваться и власти.
Моментальных результатов от программы ждать, конечно, не приходится. Но, как говорят китайцы, путь в тысячу ли начинается с первого шага. Шаг сделан.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, коллаж Владимира Кадырбаева, Алматы