Не можешь терпеть - вскрывайся!

Человека, обречённого сидеть, лишили возможности ходить

В Костанайской области развернулось уголовное расследование по делу об издевательствах над заключенным, которое ведет спецпрокуратура соседнего Северного Казахстана. 

Рудничанин Александр ПТУШКИН (на снимке) заявил о том, что инвалидом первой группы его сделала североказахстанская колония ЕС-164/8. Точнее группа тамошних сидельцев, так называемых активистов, которые с благословения администрации зоны установили свой закон, не имеющий ничего общего с общепринятыми.
Птушкин сегодня обездвижен в результате тяжелой травмы суставов. На минувшей неделе в Рудненской горбольнице его - загипсованного по пояс - посетил спецпрокурор из СКО. Он снял с бывшего зэка показания, в которых тот со всей откровенностью рассказал об адских порядках в зоне, где ему выпало отбывать срок.
В колонию ЕС-164/8 он попал три года назад за преступление, связанное с наркотиками. В прошлом году в связи с гуманизацией законодательства срок наказания ему скостили и тут же выпустили на свободу по УДО. К этому моменту Птушкин уже был тяжелобольным человеком, который не мог передвигаться без посторонней помощи.
- Проблемы у меня возникли с первого дня, как я попал в зону, - вспоминает Александр. - Избиения начались в карантине. Била дежурная смена в присутствии контролеров, оперативников, сотрудников режимного отдела и даже завхоза. Но, знаете, били не сильно. Просто “чтобы знал свое место”, то есть чтобы не вздумал перечить требованиям администрации. А я и не собирался этого делать. С трудом их убедил через несколько дней, что я не “отрицалово”, а нормальный человек. Но неприятности усилились…
У Александра в результате побоев обострилась старая травма - осколочно-винтовой перелом правой голени. Из-за воспаления сустава начался отек, усилился варикоз, он сильно захромал. Выходить на плац, чтобы маршировать, он не мог, заниматься физическим трудом - тем более. Тем не менее больной “новобранец” тут же прослыл симулянтом. Его решили перевоспитать.
- Всего за какую-то неделю пребывания в карантине я приобрел целую стаю врагов из числа активистов, - вспоминает Птушкин. - Один из них, завхоз промзоны, однажды подошел и сказал: “Начальство дало добро тебе в…ть!” Не дав опомниться, он резко ударил меня одной ногой в голову, а другой изо всей силы двинул мне по бедру. Я перелетел через высокий порог, упав на кафельный пол, и чуть не потерял сознание от боли. Все это происходило в присутствии нескольких человек. Встать сам я уже не смог. Меня за подмышки перетащили в спальное отделение, бросили на кровать. С того момента я потерял способность ходить.
Но самым страшным Александр считает не избиение, в результате которого у него оказались сломаны обе шейки бедра, а то, что началось после - постоянные издевательства и отказ в медпомощи.
- Мне говорили, что если я не пойду работать, то мне не дадут еды, - говорит бывший заключенный. - Превозмогая боль, я спускался со второго этажа, используя для передвижения табурет. На коленях и локтях добирался до пищеблока. Потом администрация, поняв, что я не отказываюсь от еды и никаких иных акций протеста не устраиваю, дала добро на перевод меня из карантина в жилую зону. Кое-как меня туда перетащили на корыте из-под угля…
Однако в “здоровом” отряде обездвиженного зэка не приняли: возиться с ним было некому. И его перебросили в отряд, сформированный из больных туберкулезом. Как утверждает Александр, представители руководства колонии (фамилии всех своих обидчиков он сообщил спецпрокурору) запретили осужденным оказывать помощь больному. До туалета и столовой он тащил свое тело сам, все так же опираясь на табурет. При любом движении его поломанные кости так громко хрустели, что это слышали окружающие.
- Чуть ли не ежедневно меня приносили на руках в административный корпус, - говорит Птушкин, - где всякий раз начальство спрашивало: “Когда начнешь ходить?” Я отвечал, что, наверное, уже никогда.
В конце концов в зону привезли хирурга из местной райбольницы. Он сразу понял, что дела у Птушкина плохи и он нуждается в глубоком обследовании. Однако имеющийся в зоне рентгеновский аппарат давно не работал, а заниматься вывозом сидельца за пределы колонии было слишком хлопотно.
- Замначальника колонии по оперативной работе прямо мне говорил, что возиться со мной никто не будет, и запрещал мне стонать от боли, кричал: “Не можешь терпеть - вскрывайся или вешайся!” - вспоминает Александр. - Другой сотрудник припугнул: “Сейчас приведем сюда пид…са, снимем с тебя штаны - побежишь вприпрыжку!” В итоге постельный режим мне отменили и приказали целыми днями сидеть на табурете.
От подъема до отбоя Птушкин с тяжелейшими переломами, испытывая дикие боли, не смел лечь на кровать. Естественно, это далеко не лучшим образом сказалось на процессе заживления переломов…
- На переклички меня выносили дважды в день и ставили у сетки Рабица, в которую я вцеплялся так, что руки рассекались до крови, - вспоминает Птушкин. - Осужденные стали возмущаться таким бесчеловечным отношением ко мне. Но единственное, чего удалось добиться, - это разрешения не посещать столовую и принимать пищу в жилом корпусе.
Птушкин выжил лишь благодаря тому, что его спустя некоторое время этапировали обратно в Костанай. В здешней колонии он сумел получить должную медпомощь и пройти обследование, которое показало: больной нуждается в протезировании тазобедренных суставов, иначе у него нет шанса встать с инвалидной коляски.
Первые попытки Александра Птушкина привлечь к ответственности виновных были безуспешны: суды и правоохранительные органы не находили достаточных оснований для того, чтобы считать страдания, перенесенные Птушкиным, пытками. Но когда историю стал раскручивать костанайский филиал Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, дело сдвинулось с мертвой точки. Бюро наняло для Александра квалифицированного юриста и сделало ряд запросов в официальные органы.
- Мы очень надеемся, что в этот раз дело будет доведено до конца, - говорит юридический представитель потерпевшего Анна КАКИРОВА. - Птушкин дает показания с больничной койки, и рассказ его изобилует такими деталями, которые вряд ли можно считать выдумками. Все, о чем он рассказывает, подтверждают люди, которые сидели вместе с ним и уже освободились из той же колонии. Он сообщил их имена и адреса следствию, у них берут показания.
Правозащитники считают это дело принципиальным: ситуация, когда с согласия и при поощрении администрации колонии одни заключенные сживают со света других, в казахстанских зонах не редкость, а будничное явление. Поэтому сотрудников колонии, прямо или косвенно причастных к пыткам Птушкина, должны привлечь к ответственности наряду с экс-зэками. Если, конечно, расследование пойдет по объективному и беспристрастному пути.

Стас КИСЕЛЁВ, фото Анны КАКИРОВОЙ, Костанайская область