Игра в монополию

Дисциплинарное дело руководителя костанайского облдепартамента естественных монополий Малика МАДИЯРОВА рассмотрено на совете по этике, в то время как сам чиновник находится на больничной койке. Известие о наказании, избранном для Мадиярова, ему сообщил по телефону... корреспондент “Времени”.

Примечательно, что на заседание совета вызвали медиков. От них ждали ответа, когда Мадияров попал в больницу и где конкретно он лечится.

Выяснилось, что в экстренной медпомощи в течение последнего года он не нуждался, к одной клинике не прикреплен, а в другой не дают сведений о пациентах. В то же время главный эксперт Миннац­экономики, вызванный из Астаны, объяснил: Мадиярову вменяют “неправомерное вмешательство в деятельность предпринимательских структур”. Вмешательство это заключалось в издании приказов о назначении проверок и наложении штрафов на провинившиеся бизнес-структуры. Однако якобы нарушившие антимонопольное законодательство предприниматели (крупная птицефабрика “Жас Канат 2006” и Фурмановский элеватор) добились в суде отмены проверки и штрафа. После этого они пожаловались на главного костанайского антимонопольщика в министерство и попросили его наказать, что в конце концов и случилось.
Однако соль этой истории не в этом. Главный вопрос: почему решение совета по этике было вынесено в отсутствие провинившегося чиновника? С одной стороны, участники совета львиную долю времени, отведенного на обсуждение дела Мадиярова, потратили на разговоры о том, что его никто и нигде не может найти. С другой - начальник департамента по делам госслужбы Салауат МУКСИМОВ (на снимке) заявил: “Мадияров должным образом уведомлен о заседании совета”.

Кто и как мог уведомить Мадиярова, если в последнее время его никто не видел? Это смутило всего лишь одного члена совета. Остальные сочли возможным без долгих разговоров покончить с делом Мадиярова: большинством голосов за при одном против было принято решение рекомендовать руководству МНЭ предупредить главного костанайского антимонопольщика о неполном служебном соответствии.
После заседания я поинтересовался у господина Муксимова, как технически была проведена процедура уведомления чиновника, которого никто не может найти, и услышал в ответ:
- Мы уведомили Мадиярова заказным письмом и СМС-сообщением, отправленным на один из известных нам мобильных номеров.
Я попытался выйти на связь с “неуловимым” чиновником. В отличие от сотрудников департамента ДГС мне удалось это сделать без особого труда! Услышав о том, что его уже разобрали и вынесли рекомендации его начальству, Малик Мадиярович удивленно спросил:
- Подождите, как они могли мое дело рассмотреть без меня?
- А где вы находитесь?
- Я лежу в больнице в Караганде, в отделении сочетанных травм…
- Как вы туда попали?
- У меня давние проблемы с коленом, я лечился в Костанае, но тамошние врачи подсказали, что хороший врачебный опыт лечения моей болезни есть в Караганде и Алматы. Я направлялся в южную столицу, где уже была договоренность о госпитализации, но в пути под Карагандой с машиной, в которой меня везли, случилась неприятность… В общем, меня доставили в местную больницу. Врачи после осмотра сразу предложили госпитализацию. Я с прошлой недели здесь нахожусь.
- Вы получали уведомление о заседании совета?
- Нет. Если бы оно приходило на работу, то мои сотрудники дали бы ответ, что я на больничном. Домой письмо не приходило, мне сообщили бы об этом домашние. СМС я не получал. Есть, правда, вариант, что его могли отправить на недействующий номер: эта сим-карта установлена в старом телефоне, в котором зарядка поломалась, а в магазинах такую уже не найти... Я им не пользуюсь сейчас.
- Извините, но как мне удостовериться в том, что вы находитесь в больнице? Вы можете прислать мне оттуда фотографию или селфи?
- А для чего? Вы хотите их опубликовать?.. Ну раз дело приняло такой оборот, хорошо, я сделаю это!
- Скажите, Малик Мадиярович, как вы оцениваете сам факт привлечения вас к ответственности?
- Я в растерянности… Еще в минувшую среду я был на работе, и никакой информации о дате назначенного заседания не было. Вы же как-то меня нашли. Неужели это не могут сделать другие люди? Я не скрываюсь. Тем более мне есть что ответить на обвинения и что рассказать членам совета по этике. После выхода с больничного я пришел бы на заседание и объяснил свою позицию.
- Ответьте прямо: вы мешали работе бизнес-структур?
- Ну как я могу им помешать? Вот назначена проверка деятельности субъекта рынка, что происходит в соответствии с Предпринимательским кодексом РК, в рамках моих функциональных обязанностей и, что важно, с регистрацией в управлении комитета по правовой статистике и спецучетам (где сразу определяется законность проверки). Наша работа аналитическая, она заключается в изучении интересующих нас документов. Мы не закрываем счета предприятия, не изымаем печати, не приостанавливаем лицензию, не опечатываем кабинеты… Ничего этого нет! Вопросы возникают, когда мы начинаем привлекать к ответственности нарушителей.
- В случае с Фурмановским элеватором что произошло?
- Там были проверки в отношении двух торгайских элеваторов, которые резко повысили цены на отгрузку зерна, из-за чего практически все независимые зернотрейдеры вынуждены были с этих предприятий уйти или разориться. Других элеваторов там нет, а существующие принадлежат крупному холдингу “Алиби”, который по результатам антимонопольной проверки суд обязал выплатить государству более 300 миллионов тенге штрафа. Но вышло так, что в суде апелляционной инстанции эти решения были оспорены. Причем в одном случае сумма штрафа была снижена, а в другом вообще отменена, хотя дела были абсолютно идентичные. Я не могу критиковать судебные решения, но считаю, что у руководства привлеченного к ответственности холдинга, конечно, было большое желание меня наказать…
- А что за история с птицефабрикой?
- Практически та же самая. Только в этом случае расследование было лишь назначено, но не проведено. Прокуратура проверку одобрила. Мало того, существует прокурорский документ, которым нам предписывается такую проверку провести. Руководство ТОО “Жас Канат 2006”, когда стало рассылать жалобы во все инстанции на костанайский департамент естественных монополий, получило ответ из надзорного органа. В нем сообщалось: антимонопольное расследование было назначено законно. Это право и обязанность госоргана: проверять и контролировать, выявлять нарушения. Но вышло так, что “Жас Канату” не мытьем, так катаньем в суде удалось добиться отмены моего приказа о проверке их деятельности.
- В чем же, по-вашему, была причина столь острой реакции руководства костанайской птицефабрики?
- Мы заподозрили признаки ценового сговора между производителем куриных яиц и двумя предприятиями-посредниками, через которые “Жас Канат 2006” продает более 90 процентов своей продукции. У нас возникло подозрение, что из-за этого на рынке резко возросла стоимость яиц. Но проверить, так ли это, нам не дали.
- Вы считаете, что со своим расследованием, попросту говоря, сунулись куда не надо?
- Если честно, да. Вероятно, мы задели чьи-то интересы. Чьи именно, пока говорить не буду. Но в то время, когда мы инициировали свою проверку, на этом предприятии шло расследование уголовного дела по факту выделения “Жас Канату 2006” государственных субсидий. В ходе этого дела могли выплыть результаты нашей работы, которые показали бы, каков истинный объем производства на этой птицефабрике. Сами понимаете, от этого напрямую зависел и размер полученной ею помощи от государства. Насколько я знаю, “Жас Канату” было выделено более 700 млн. тенге в виде субсидий, а когда начались проверки, там возникли вопросы по объемам производства. Дело оставалось за малым - проследить, какое количество яиц и кому было продано. И сравнить эти цифры с заявленным объемом производства. Думаю, именно этот вопрос дал заинтересованным лицам мощный импульс для запрета самого факта назначения антимонопольного расследования.
- Но на совете по этике заявлялось, что “Жас Канат 2006” вообще никакой не монополист.
- Наши специалисты провели специальный анализ, который говорит об обратном. Я, правда, до сих пор не пойму, почему суд, отменивший наш приказ, заявил, что такого анализа не существует. Он есть, его невозможно подделать, на его основании было назначено расследование! Вопрос простой: если они произвели более 200 млн. штук яиц, то где они их продали и почему стоимость этого продукта выросла?
- Правильно ли я понимаю, что руководству этого предприятия в ходе расследования уголовного дела выгодно было доказать, что у него большие объемы, а в рамках антимонопольного следствия, наоборот, что объемы малы и недотягивают до звания монополиста?
- Совершенно верно. В суде об оспаривании моего приказа представители “Жас Каната” так и говорили: мы, мол, маленькие, у нас нет доминирующего положения на рынке… И вот итог: хозяева бизнеса вышли сухими из воды, и я предполагаю, в отместку решили меня “замочить”.
- Что вы теперь намерены предпринять?
- Попытаюсь как-то его оспорить (решение совета по этике. - С. К.) или добиться нового заседания. Все-таки это было проведено незаконно. Если я нахожусь на больничном, то у членов совета не было права рассматривать мое дисциплинарное дело. А сейчас вышло так, что нарушены мои конституционные права, я буду с этим бороться…
- Выздоравливайте, Малик Мадиярович. Надеюсь после вашего возвращения в Костанай узнать новые подробности о вашей работе и делах, связанных с большими людьми и деньгами.
- Вам спасибо за звонок. Я готов предоставить вам полные пакеты необходимых документов и дать комментарии.

Стас КИСЕЛЁВ,фото с интернет-ресурсов и предоставлено Маликом МАДИЯРОВЫМ, Костанай